Ему захотелось, чтобы Энни оказалась в его объятиях прямо сейчас, сию же минуту. Ее слова, ее смех, ее ласковые прикосновения заполнили пустоту, гнездившуюся внутри его много лет, и снова сделали его счастливым человеком.
Снаружи раздалось веселое ржание Леди, подзывавшей своего жеребенка. Бандит фыркнул, и Джейк положил ладонь на плечо жеребца.
— А как ты ухаживал за своей любимой кобылой, а, старина?
Он смотрел на пылинки, пляшущие в солнечном луче, и вспоминал прошлую ночь. Он хотел… Нет, он нуждался в Энни с ее оптимизмом, энтузиазмом и страстностью. Она должна остаться здесь, с ним, стать частью земли, которую он так любит.
Звук автомобильного мотора заставил Стоуна насторожиться прежде, чем белый с золотом «рейнджровер», выехав из-за деревьев, закрывавших поворот, появился в поле зрения.
Джейк вышел из конюшни и пошел к дому напрямик через лужайку. На душе у него стало тревожно и неприятно. Тревога сменилась гневом, едва он увидел Бена Рассела, вылезающего из остановившегося автомобиля.
— Залезай обратно в свою машину и вали отсюда, пока я тебя не вышвырнул.
Бен сделал пару шагов по направлению к Джейку.
— Я приехал навестить Энни.
— Убирайся подобру-поздорову, если не хочешь драки, Рассел.
Бен вынул что-то из нагрудного кармана рубашки.
— Пусть Энни сама решит. Она в отличие от тебя женщина гостеприимная — вроде как Стефани была.
Прежде чем Джейк успел сделать шаг вперед, дверь хлопнула, по ступенькам, стуча подошвами, сбежала Энни и встала рядом с ним.
— Рассел? — И тут кровь отхлынула от ее лица, когда она увидела предмет, который дородный скотовод держал в руке.
— Ты ничего не теряла? — спросил Бен со значительной ухмылкой.
— Откуда у тебя мой гребень? — Энни протянула руку, но Бен, посмеиваясь, сразу отступил.
Джейк сделал шаг вперед.
— Ты что, Бен, еще и приворовывать по мелочи начал? Верни гребень и катись отсюда.
Не обращая на его слова никакого внимания, Рассел посмотрел на Энни.
— Я ведь, Энни, привык вести себя как джентльмен и, сорвав у девушки поцелуй, не рассказываю об этом направо и налево.
— Да что ты можешь рассказать, ты, ты… — И Энни задохнулась от негодования.
Джейк чувствовал, как горечь разливается в его душе, по мере того как смысл слов, произнесенных давним врагом, доходил до его сознания.
— Какой ты джентльмен, Бен? Любая гремучая змея ведет себя приличнее.
— Уйди с моего пути, Стоун.
— Черта с два. Это моя земля. Энни работает на меня. Она пользуется моим покровительством.
— Джейк, — прошептала девушка.
Глаза Бена сузились.
— Ты спишь с ней.
— Тебе здесь нечего делать, Рассел. Отдай гребень, и до свиданья!
— Что ж, затем я и пришел. — Бен протянул гребень Энни. — Еще увидимся, красавица.
— Я тебе не…
— Пошел! — Джейк кинулся на Бена, развернул его и толкнул к «рейнджроверу».
Рассел ударился о дверцу, вцепился в нее, сумел удержать равновесие и забрался в машину. Прежде чем выехать со двора, гость послал Энни воздушный поцелуй.
Джейк, в душе которого бурлила ярость, тяжело, с присвистом дышал. Кровь стучала в висках. Он чувствовал себя обманутым. Он отвернулся от женщины, которую наконец полюбил по-настоящему, и кулак его с размаху врезался в открытую ладонь другой руки. Энни шепотом позвала его по имени, и он содрогнулся всем телом. Неужели он так и не понял, что ни одной женщине верить нельзя?
Внезапно Джейк резко развернулся и холодно посмотрел на Энни:
— Почему нельзя было держаться от этого мерзавца подальше? В тот день, когда я взял тебя на работу, ты пообещала, что никаких дел с Расселом иметь не будешь. И что же происходит потом? Я застаю тебя на его ранчо, куда ты ушла тайком от меня.
— Я ездила туда повидаться с моим другом Дэриллом. Это не противозаконно. Может, ты, конечно, считаешь, что твое дело следить и за тем, что я делаю после того, как вся работа здесь выполнена, но я так не думаю.
— А я как раз именно так и думаю. Но ты можешь больше не беспокоиться об этом.
Она откинула голову и уперла руки в бока.
— Ну и черт с тобой, Джейк Стоун. Ты судил меня и вынес приговор, хотя я ни в чем перед тобой не виновата. Думаю, что потеряла гребень на свадьбе Верны и Бака, хотя и не уверена. Я боялась сказать тебе об этом, тем более что еще не успела как следует поискать дома. Не имею ни малейшего понятия, как гребень мог попасть в руки Рассела. — Она вгляделась в его потемневшее, замкнутое лицо. — Ты действительно считаешь, что я бы связалась с таким уродом, как Рассел? Ты, Джейк, зашел уж слишком далеко. Неужели не видишь, что он нарочно дразнит тебя и подстрекает затеять бессмысленную драку? Полагаю, он в бешенстве из-за того, что ты сумел поставить Рейнбоу на ноги и теперь ему не удастся купить эту землю. Неужели не понимаешь, что у него на уме? Он знает твое слабое место, Джейк. Твоя слабость в том, что ты ревнив.
Руки Стоуна сжались в кулаки, но он не двинулся с места.
— Достаточно! Иди в дом.
— Не пойду, пока все тебе не выскажу.
Она смело встретила взгляд его ледяных глаз.
— Отчего ты все время придираешься ко мне? Стоит мне только улыбнуться другому мужчине, и ты сразу обвиняешь меня в том, что я флиртую напропалую.
— Что вижу, в том и обвиняю.
— Ты не видишь ничего, кроме своего прошлого. Оно так ослепило тебя, что удивительно, как ты еще можешь найти дверь собственной конюшни.
Она заметила, что, услышав ее упрек, он словно окаменел, но не могла остановиться:
— Когда я в тот раз отправилась на ранчо Санрайз-Пикс, чтобы повидать Дэрилла, ты меня спросил, подыскиваю ли я себе работу получше или нового любовника. А ведь я уже успела проработать здесь некоторое время. Ты должен был знать меня лучше.
— Все сказала?
Она не моргнув посмотрела прямо в его окаменевшее лицо.
— Я устала от того, что ты постоянно срываешь на мне зло из-за событий, случившихся много лет назад. И я больше не стану мириться с подобным обращением. То ты влюбленный и нежный, то секунду спустя с ума сходишь от ревности. Что вообще с тобой такое? Я не могу понять. Ты же отлично знаешь, что Бен Рассел лгун и обманщик. Но ты веришь тому, что сказал он, и не можешь — или не хочешь — поверить мне.
Ужасное ощущение утраты теснило ей грудь. Энни еще раз посмотрела на холодное лицо Стоуна, в надежде что вдруг на его лице появится знакомая теплая улыбка. Но затем гордость заявила свои права, и Энни расправила плечи.
— Я люблю тебя, Джейк. И не важно, что ты думаешь обо мне. Но жить с тобой я не могу. Твое сердце отравлено. Навсегда.
