Девочка поднялась на колени и набросила уздечку на следующего коня, который мчался к ней. Уздечка упала на свое место, лошадь закусила ее между зубами. Против своей воли кобылица замедлила бег, брыкаясь и вставая на дыбы, не привыкшая к ограничению свободы. Конни, глубоко зарывшись коленями в дно, старалась удержать равновесие, шепча созданию успокаивающие слова, протягивая связующую нить между ними.
Кобылица перешла с галопа на рысь. Когда Конни протянула вперед ладонь, лошадь осторожно приблизилась и наклонила голову к ее руке. В тот момент, когда ее нос коснулся кожи девочки, кобылица рассыпалась брызгами, вернувшись обратно в море и оставив след своего радостного волнения от встречи с другим существом. Остальной табун теперь последовал примеру кобылицы, спокойно подбегая к ней один за другим, касаясь ее, а затем снова исчезая в океане.
Конни уже начала думать, что ей удалось укротить их, но не всех диких белых коней можно было приручить так легко. Один конь держался особняком — могучий жеребец, царь этого табуна. Она потянулась к нему, но он встал на дыбы. Передние копыта ударили по воздуху, он подался чуть назад, и уздечка упала на нее сверху, сбив девочку обратно в воду. В этот момент кто-то выдернул ее из воды, прежде чем отлив успел унести ее далеко в море. Теперь она оказалась на безопасном месте.
Кто-то набросил одеяло ей на плечи. Отчаянно дрожа, Конни подняла глаза и увидела, что вторым ее спасителем был черноволосый мужчина в промокшей куртке с бахромой. Им оказался Советник из Общества по имени Орленок. Он смотрел на нее сверху вниз, и в его глазах было горькое разочарование. Рядом с ним сидела огромная птица с черным оперением — Громовая Птица: она сердито сверкала ярким белым светом. За ее спиной послышалось цоканье копыт, и Конни, обернувшись, увидела Кайру Окону, слезающую со спины единорога по имени Ветер-Жеребенок. Возле дома номер пять уже приземлился и ждал их, свернувшись под уличным фонарем, старый зеленый дракон Морджик, а с ним его посредник Кинга Потовска. И наконец из тени вышел последний член Совета — Айвор Коддрингтон.
— Вы своими глазами видели, — торжествующе сказал он, — видели, что все, что я вам рассказывал, правда. Вот почему я изгнал ее; вот почему она опасна для себя и для всех нас! Ее необходимо остановить.
13
Апелляция
— Это н-не я, — заикаясь, выговорила Конни сквозь стучащие зубы. — Я н-не выз-зывала эту бурю. — Она припомнила боль в висках. — Там был погодный великан.
Мистер Коддрингтон скрестил руки на груди и посмотрел на нее сверху вниз, не скрывая своего презрения.
— Вздор. Поблизости не было ни одного погодного великана — не считая, разумеется, Огого, который пришел на встречу со своими товарищами по Совету. Или вы будете утверждать, что весь этот хаос вызвал Советник?
У Конни стали неметь пальцы ног. В какой-то момент борьбы со стихией она потеряла свои тапочки.
— Это было не так, как в другие разы, — с жаром сказала она, растирая себе ступни. — Я вообще не спала. Я точно знаю, что эту бурю я не вызывала.
Эвелина, которая все это время стояла рядом с Конни, нетерпеливо шевельнулась.
— При всем уважении к вам, сейчас не время это обсуждать. — Эвелина оглянулась на Кингу и Кайру в поисках поддержки. — Они промокли насквозь. Пойдемте в дом, пока они все до смерти не замерзли.
Мистер Коддрингтон расцепил руки и ступил в центр круга, который образовался вокруг Конни.
— Вы правы, — кивнул он Эвелине. — У нас будет возможность выслушать ее оправдания на апелляции. Завтра вечером у Мастерсонов состоится полное слушание перед ее Отделением и Советом. Проследите, чтобы она пришла.
Эвелина помогла Конни подняться.
— Не желаете обсохнуть у огня, Орленок? — спросила Эвелина, протягивая руку индейцу.
Пронзительный взгляд Орленка привел Конни в ужас.
— Нет, спасибо. Я вернусь к Мастерсонам.
То, что он отверг предложение ее тети, показалось Конни худшим, что могло произойти этой ночью. Орленок всегда был ее другом, и она очень надеялась, что он станет одним из самых верных ее союзников на апелляции.
— Хорошо, — разочарованно сказала Эвелина. — Тогда до встречи с вами со всеми завтра.
Конни сидела на кухне в сухой одежде, с кружкой горячего молока с медом. В кресле у камина Мак утешался кое-чем покрепче. Эвелина на коленях пыталась разжечь камин. В кухню впорхнула Арганда и избавила ее от хлопот. Она быстро выпустила язычок пламени, и Эвелина отскочила назад, когда поднялась волна искр. Наступила тишина, если не считать потрескивания огня да скрежета лап Арганды по керамической плитке, которая, промчавшись через кухню, уселась на ступни Конни.
— Это правда была не я, — сказала несчастная Конни. У нее ломило ступни, согретые теплым телом драконника. — Я увидела коней из окна и поняла, что должна что-нибудь сделать, чтобы их остановить.
Эвелина вздохнула и присела на колено к Маку. Тот утешающе обнял ее.
— Ты абсолютно уверена в этом, Конни? — спросила она.
— Да, — быстро сказала Конни. — Буря началась задолго до того, как я вышла из дома. Спросите Арганду. Она спала у меня в кровати, пока я не встала и не стала звать вас.
Подвижные золотистые глаза Арганды преданно смотрели на нее.
— Но ведь она спала, — сказал Мак, — она не слишком хороший свидетель.
— И у нее будут неприятности из-за того, что она здесь, если ты сошлешься на нее, — качая головой, сказала Эвелина. — Против нас я не возражаю, но она действительно еще только детеныш.
Арганда уставилась на тетю Конни и с презрением выпустила облачко красных искр.
— Не делай так, Арганда! — вспылила Эвелина. — И без тебя дело плохо. Не хватало нам теперь еще и дом спалить.
Конни потягивала свой напиток, но вдруг резко отставила его, как будто обожгла язык. Она устала и замерзла. Ей хотелось, чтобы она вообще не просыпалась. Конни чувствовала себя так, будто тот кусок утеса, обрушившийся на берег, похоронил и ее. Все, что она делала, только ухудшало ситуацию.
— Так что, никто мне не поверит? — Конни взглянула на Эвелину. — Ты же не веришь мне, да?
— Я пытаюсь, Конни, — устало сказала Эвелина. — Я просто подумала, что, возможно, история про мою бабушку заставила тебя задуматься. И ты хотела попробовать вызвать белых коней…
— Я не такая идиотка, чтобы вызывать их теперь, когда утес так опасен! — возмущенно воскликнула Конни.
— Надеюсь, что нет, — сказала Эвелина, закусив губу. Она отобрала у Мака фляжку и сделала из нее большой глоток.
— Хватит, Эви, — сказал Мак, крепче обнимая ее. — Дай девочке отдохнуть. Она поступила самоотверженно, заставив лошадей исчезнуть. Конни чудом выжила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
