– Нам известен, по меньшей мере, один случай пропажи нагваля в ваших краях. Как же вы тут справляетесь со своими обязанностями, раз не знаете, что капище Полярного волка в окрестностях вашего леса ожило и напиталось силой? Мне рассказать вам, когда такое происходит, или ваших знаний для этого хватит?
– Чушь! – не удержался и прорычал Лютер, бычась и излучая агрессию. – Мы бы ощутили кровавый ритуал! Да мы никогда не покидаем стаю, и нет такой силы, чтобы заглушить такой мощный всплеск!
– Не совсем… – задумчиво и потрясенно протянула Марта, зажав рот рукой, словно до нее дошло кое-что.
Обратила внимание на слова повитухи, но отвлеклась на разговор и не смогла проанализировать, на что именно у нее последовала такая реакция. Несмотря на то, что я жила с ней и помогала почти во всех делах, были моменты, когда меня отсылали подальше – то за травами в лес, то к кузнецу за новыми кушетками, которые регулярно ломались после лечения особо буйных самцов.
– Мой брат прав. Мы докладываем обо всех аномалиях в Совет, и подобного никогда не наблюдали. Наша стая придерживается старых порядков, и если высшие старейшины не одобряют консервативность и потворствуют недопустимым переменам в поведении молодняка, то их право снять нас с должности и распределить в другие стаи, но обвинять нас в подобных зверствах – несмываемое оскорбление, – женский голос звучал глухо и разочарованно.
Раздался синхронный протестующий рык двух мужчин-старейшин.
– Наш состав не менялся со дня назначения! – грозно процедил сквозь зубы Эгиль. – Это будет, по меньшей мере, недальновидно, Айко. Если тебе так не терпится лишиться своего места, подавай запрос, а нас не вмешивай.
– Мне не нравится твой тон, Эгиль. Ты старший, но говорить с моей сестрой в таком ключе не надо.
Манера общения старейшины Лютера с главным была более уважительной, сказывались годы работы в одной связке, но за Айвена вдруг стало обидно. Впрочем, старейшины не знали, кто стоит перед ними, а к другим ввиду собственной исключительности никогда не страдали пиететом. Даже мой отец не всегда удостаивался их почтительного отношения.
– Как самцу, тебе стоит воспитывать свою сестру тщательнее, – не стал извиняться Эгиль и оскалился, недовольный тем, что его осадили.
Обстановка накалялась сильнее, но Айко взяла слово на себя, пока ее брат не разразился бранью и не кинулся в драку.
– Ты прав, собрат мой. Мы были бы неразлучной пятеркой до окончания срока, но ты же знаешь, что теперь это невозможно, – грустно она возразила, в ее голосе звучала неподдельная боль потери. – Нет смысла врать самим себе, что всё в порядке. Не просто так случились несчастья с нашими собратьями, Эгиль. Нам нужно было провести более тщательное расследование и не верить на слово Совету Права.
– Не начинай снова, Айко. Раз Совет Старейшин сам не удосужился прислать нам инспектора после нашего письма, значит, всё там было в порядке. Прекрати распространять эти домыслы. Еще не хватало допустить расхолаживание и разброд настроений в стае. В нынешние времена мы должны быть едины, как никогда раньше.
В этот момент Марта не выдержала напряжения и переступила с ноги на ногу, но не удержала равновесия и, пока пыталась схватиться за Керука, на которого падала, слишком громко вскрикнула.
Мы замерли, понадеявшись, что из-за скандала и громкой речи нас не услышат, но как раз в этот момент в зале воцарилась тишина. А затем раздались приближающиеся к нам шаги. От страха мы втроем заметались, но из-за неслаженности действий только мешали друг другу и в итоге не смогли скрыться с места преступления.
Дверь открылась наружу, ослепляя нас ярким светом, и, пока мы щурились и прикрывали глаза рукой, нас застали за непотребным занятием – подслушиванием. Боже, как стыдно. Особенно перед Айвеном.
– Да у нас тут незваные гости, вы только поглядите, – насмешливый тон старейшины Лютера.
Удовольствие в его голосе явно мне не почудилось, а когда я проморгалась и увидела язвительную улыбку на его лице, сразу догадалась, кто сегодня будет козлами отпущения из-за его испорченного настроения.
