край веревки к одной из ветвей высокого дерева. Под собственной тяжестью голова и ноги свисают вниз, верно? Мастер медитирует с занесенным над головой мечом и в момент духовного просветления с чувством разрубает туловище прямо пополам! Голова перевешивает, и верхняя часть туловища, лишившись равновесия, поворачивается в воздухе – теперь голова оказывается внизу. В этот самый момент голову отсекают одним точным ударом меча! Преступника делят на три части! На дереве остается висеть только верхняя половина тела, а голова и ноги падают на землю. Все происходит мгновенно! История гласит, что впервые эту казнь провели публично, чтобы продемонстрировать изысканное мастерство исполнителя. Шедевр, согласитесь? Хи-хи-хи! Есть записи, которые гласят, что из разрубленной шеи приговоренного могла выпасть гречневая лапша, представляете? Это все потому, что заключенный мог попросить что угодно на свою последнюю трапезу, и многие часто просили лапшу соба[70]. А свидетели казни, наверное, потом долго не могли есть лапшу после такого-то, хи-хи-хи!
Пока я слушал его рассказ, мое лицо кривилось в гримасе ужаса.
– Люди – это существа, действительно наслаждающиеся моментом убийства! И на Западе, и в Японии публичные казни всегда были многолюдны. Говорят, публичная казнь на гильотине, прошедшая в период Парижской всемирной выставки 1889 года[71], была куда популярнее Эйфелевой башни!
– А здесь что? – превозмогая себя, спросил я, указав на следующую картину. На первый взгляд казалось, что это карикатура или поучительная картинка, случайно затесавшаяся среди пугающих фотографий, но, к сожалению, я ошибся.
– А-а, это называется «колесование». Эта гравюра появилась в Швейцарии, кажется, в 1548 году. В Европе людей, приговоренных к смерти, раздевали догола, как здесь, иногда оставляя набедренную повязку, и привязывали к клиньям, вбитым в землю на определенном расстоянии. Затем брали большое колесо, здесь – в половину человеческого роста, с металлическим тяжелым ободом вокруг него. Подняв его высоко над приговоренным, колесо резко опускали на его голени. Кости ног, естественно, ломались. Все конечности приговоренного ломали одну за другой, пока не наносили последний смертельный удар – прямо по шее или в грудь, в сердце.
Я с трудом сглотнул.
– Такое существовало на самом деле?
– Конечно, это исторический факт! Но это еще не конец. Обмякшее тело преступника привязывали к колесу и устанавливали на высокий шест обращенным прямо в небо! Иногда те, кому не посчастливилось умереть от удара, вынуждены были страдать, умирая долго и мучительно. Более того, тела долго не убирали, оставляя на растерзание хищным птицам и воздействию непогоды, дожидаясь, пока останки не превратятся в голые кости. И подобное случалось довольно часто, хи-хи-хи-хи!
Свет от камина отражался в капельках пота, выступивших на висках Юдзуру.
– Посмотрите сюда! Это гравюра XVII века. Пример смертной казни в Италии, для которой устанавливалась вот такая деревянная конструкция в форме буквы П. Правые руку и ногу преступника привязывали к верхней перекладине этой конструкции, оставляя несчастного умирать, терзаемого воронами и ветром, пока тело окончательно не распадалось и не отваливалось от перекладины. Хе-хе-хе!.. А вот еще шедевр. Иллюстрация из той же швейцарской газеты тысяча пятьсот сорок восьмого года, изображение казни еврея. Этот вид казни часто применяли по отношению к евреям в Европе. Заключенных, ожидавших смертной казни, привязывали вверх ногами к деревянной конструкции, аналогичной предыдущей, – тоже походит на букву П. Затем с обеих сторон от него подвешивали за задние лапы живых собак – те, взбесившись и паникуя, кусали и царапали осужденного, принося ему неимоверные страдания, к огромному удовольствию всех наблюдателей. В одном из случаев – кажется, в Шаффхаузене – еврей, подвешенный вместе с собаками, прожил три дня и все это время говорил с женой и детьми! А во Франкфурте еврей прожил семь дней, а собаки, собаки умерли раньше его! А-ха-ха-ха-ха!.. Практику подвешивания вверх ногами, похоже, применяли в основном к евреям, стараясь провести различие между ними и христианами. Да и идея подвешивать грешников вместе с волками изначально носила религиозный смысл – они были своего рода искупительной жертвой Богу, – но когда волков стало сложнее поймать, вместо них стали вешать обычных собак, чтобы восполнить недостаток.
– Неужели такая жестокость действительно имела место в реальной жизни? – спросил я, не в состоянии справиться с потрясением.
– Это только начало! Вот, например, четвертование, или разрыв деревьями. Четыре ствола деревьев пригибали к земле таким образом, чтобы привязать к каждому руку или ногу преступника, а затем деревья отпускали разом, разрывая человека на части… Но и это еще не самое замечательное, хи-хи-хи! Вот здесь приговоренного раздевали догола и привязывали к доскам, сколоченным в форме креста, а палач внезапно вспарывал несчастному живот и грудную клетку!
– Пока тот был еще жив?
– Конечно жив! Поочередно ломали все ребра и, достав один за одним внутренние органы, бросали их на землю, пока зеваки осыпали преступника оскорблениями и проклятьями. Тело клали на бревно и отрубали голову, после четвертовали и прибивали к столбам на разных участках дороги всем на потеху, хи-хи!
Я с трудом мог поверить, что цивилизованные люди могли быть способны на подобную жестокость, пусть даже во имя справедливости.
– В Средние века были казни, во время которых по очереди вынимались все внутренности осужденного или же внутренности вынимали и жарили на огне, хе-хе-хе… Еще удивительнее было, когда с дерева снимали кору, а потом, вспоров живот еще живого преступника, вытаскивали его кишки и обматывали ими ствол дерева! Смотрите, вот работа Лукаса Кранаха, немецкого гравера эпохи Возрождения, который оставил изображение этого крайне изобретательного наказания. В прошлом люди относились к деревьям с магическим благоговением. В Англии до начала девятнадцатого века любой, кто умышленно срубил дерево, считался виновным в тяжком преступлении! Не просто считался виновным, а непременно преследовался по закону. А все потому, что в прошлом люди по какой-то причине полагали, что в деревьях обитают духи умерших, хи-хи-хи…
В комнате стало тяжело дышать. Юдзуру, в отличие от меня, похоже, наслаждался – он действительно любил убийства и кровопролитие! Мне было невыносимо находиться рядом с ним – даже едкий запах камина вызывал у меня чувство тревоги. Я надеялся сменить тему разговора, но Юдзуру продолжал оживленный рассказ высоким, странно женственным голосом, то и дело облизывая свои толстые влажные губы:
– Люди так эгоистичны, не думаете? Деревья не двигаются и не говорят, поэтому находятся в полной власти людей. Если б их считали куда важнее жизни любого человека, то не стали бы вырубать так активно и жестоко для освоения территории или жилой застройки. Конечно, такие древние деревья, как наш камфорный лавр, обладают индивидуальностью, характером, своей волей! В нем все это есть! Древние люди хорошо это понимали, поэтому были готовы даже на такой
