цену, дабы решить вопрос об армянском престоле, Рим сумел хотя бы на время сохранить Армению в сфере своего влияния. Этому способствовало и то, что в 72 году в Парфию вторглись аланы, и она вынуждена была защищать свои восточные границы, на которые долгое время обращала мало внимания. Воспользовавшись тем, что парфяне повернулись к востоку, Рим на какой-то период ослабил свой интерес к Азии и переключился на иные направления. В результате о том, что происходило в эти годы в Парфии, мы знаем очень мало. Очевидно лишь то, что во второй половине I века западная граница Парфии по-прежнему проходила по Евфрату{579}.
Отмечен выпуск в апреле 78 года на монетном дворе Селевкии-Ктесифона монет царя Пакора II. Но там, причем в тот же самый месяц, чеканил свои монеты Вологез I{580}. Из этого мы можем сделать вывод, что у Вологеза, который пребывал на парфянском престоле уже много лет, появился сильный соперник. Борьба между ним и претендентом на трон продолжалась до конца 79 года, когда Вологез, судя по данным Глава X. Траян в Армении и Месопотамии 139 нумизматики, ушел в небытие{581}. Пакор II{582} крайне редко упоминается в источниках, причем нигде не говорится, был ли он родственником Вологеза. Очевидно, однако, что трон он приобрел отнюдь не мирным путем.
Из важных событий этого времени необходимо упомянуть появление в 79 году на Востоке Лже-Нерона, в роли которого выступил некто Теренций Максим родом из Малой Азии. Назвавшись чудесно спасшимся императором и довольно быстро обзаведясь сторонниками, он некоторое время скитался по восточным провинциям и в конце концов обратился за защитой к Артабану IV, который объявил себя парфянским царем, притом что Пакор II никуда не делся и даже чеканил монеты в Селевкии в 80–81 годах{583}. Не исключено, что у Артабана были столь же далеко идущие, сколь и фантастические планы посадить Лже-Нерона на императорский трон. Но вскоре обман Лже-Нерона раскрылся — а может быть, просто изменились планы Артабана — и самозванец был предан казни{584}.
Затем и сам Артабан IV исчез с политического горизонта. Во всяком случае, к 82/83 году ни он, ни кто-либо еще из соперников Пакора II более не чеканил свои монеты. Пакору в 89 году также пришлось, по требованию императора Домициана, принять участие в судьбе Лже-Нерона, но уже другого, чье имя история не сохранила. Этот Лже-Нерон в конечном счете был выдан римлянам{585}.
У Домициана под конец его правления, возможно, был план войны на Востоке. Во всяком случае, поэмы Стация, получавшего свежую информации о посещавших императора идеях, наполнены мыслями о такой экспедиции{586}. Предполагалось, что одна римская армия переправится через Евфрат у Зевгмы и пойдет на Бактрию, а потом, может быть, и дальше — на Индию. Другая армия должна была занять Месопотамию. В Сирию был направлен опытный военачальник, прежде уже повоевавший на Востоке, Марк Меций Целер, чтобы заблаговременно подготовить бывшие там легионы к войне{587}.
Монета с изображением Вологеза II
Но в 96 году Домициан умер. План его, однако, не был предан забвению, хотя и подвергся значительной коррекции. Ставший в 98 году императором Траян, при котором западные рубежи империи распространились до естественной преграды — Атлантического океана, перенеся центр тяжести римской внешней политики на Восток, задумал, судя по всему, решить парфянскую проблему раз и навсегда. Считается, что в самом начале его правления между ним и Пакором{588} возник спор по какому-то пограничному вопросу, но вряд ли именно это определило его дальнейшие действия.
У Пакора, вероятно, хватало трудностей и без отношений с римлянами. Его монеты в это время чеканились в Селевкии-Ктесифоне с большими перерывами, причем один составил пять лет (88–93 годы), а другой — восемь (97-105 годы). Мы знаем, что в 105/106 году в Парфии появился еще один царь — Вологез II, а в 109/110 году чеканить свои монеты стал Хос-рой — брат или зять Пакора{589}. Между Вологезом II и Хосроем началась борьба за трон{590}, но при этом и Пакор продолжал существовать и править какой-то частью страны. Как все это уживалось вместе, трудно сказать.
Последний датированный выпуск монет Пакора относится к 96/97 году, что дало повод предположить, что вскоре после этого Пакора уже не было в живых. Но согласно китайским источникам, в 101 году парфянский царь Маньцю, которого принято отождествлять с Пакором, послал китайскому императору в дар львов и страусов{591}. Есть и еще одно свидетельство в пользу того, что Пакор пребывал в добром здравии и продолжал играть важную роль в парфянской политике. Царь даков Децебал, долго и кроваво воевавший с Траяном, подарил Пакору раба Каллидрома — судя по имени, грека, который несколько лет жил при Пакоре. В конце концов ему досталась гемма с изображением Пакора{592}. Можно предположить также, что Пакор отправил в помощь дакам парфянских катафрактов, — во всяком случае, одетые в броню воины на колонне Траяна, которые считаются сарматами, с таким же успехом могут считаться парфянами{593}. И, вероятно, именно Пакора II упоминает в одной из своих поэм Марциал{594}. В 110 году{595} Пакор решил заработать, продав Абгару VII, сыну адиабенского царя Изата, Осроену, которая в свое время входила в состав армянской державы Тиграна И, а затем перешла к парфянам; при этом Осроена осталась в вассальной зависимости от Парфии.
О дальнейшей судьбе Пакора ничего не известно, хотя есть сведения о его монетах, чеканенных в 115/116 году{596}. Зато в источниках появляются его сыновья. Его сын Аксидар примерно в 110 году или немногим позже занял армянский трон, причем поспособствовал ему в этом Хосрой, который сверг правившего в Армении Тиридата (об этом Тиридате мы почти ничего не знаем){597}. Видимо, Хосрой, когда это произошло, уже окончательно сменил Пакора и утвердился в качестве парфянского царя. Судя по всему, действия Хосроя в Армении вызвали недовольство Рима и стали поводом римских кампаний против Армении и Парфии, которые, впрочем, все равно назревали{598}.
Траян к этому времени одолел
