– Значит, вы заранее уверены, что он виновен? – воодушевился Ханрахан. – Вы следователь и судья в одном лице?
– Нет, я самый обыкновенный сыщик, – спокойно отреагировал Ник. – Моя задача – поймать преступника и передать его в руки правосудия, а уж оно определит степень его вины.
Ханрахан громко рассмеялся:
– И вы считаете себя итальянцем? Гражданином страны, в которой нет и никогда не было ни черного, ни белого, а только серое? Вы сами-то верите в то, что говорите?
– Верю, – твердо заявил Ник. – И еще одна вещь. Вдруг кардинал Денни имеет какое-то касательство ко всем этим убийствам? Тогда я, уступив вашей просьбе, упущу важного свидетеля или того хуже – соучастника преступлений.
Ханрахан мгновенно изменил манеру поведения.
– Ник, я готов поклясться, что это не так. Кардинал не имеет к этим преступлениям никакого отношения. Более того, он понятия не имеет о моем визите к вам. Я просто хочу помочь ему покинуть страну и добиться для него некоторых гарантий личной безопасности, вот и все. Вы остаетесь со своими проблемами, а я – со своими.
"Убить двух зайцев сразу, – с грустной ухмылкой подумал Ник. – Как же он похож на Фальконе! Тот тоже слишком суетлив в достижении не вполне благовидных целей".
– Значит, вы хотите сказать, что Денни не знаком с Сарой Фарнезе? – спросил он.
– А как кардинал мог познакомиться с ней, черт возьми? – театрально возмутился Ханрахан. – Или вы имеете в виду тот злосчастный телефонный звонок в Ватикан? Так я вам объясню. На коммутаторе работают более сорока человек. Не исключено, что кто-то из них по ошибке соединил вас с офисом Денни. Никакой тайной связи Фарнезе с кардиналом не существует. Если вы еще раз наберете тот номер, то вполне можете попасть на меня. Повторяю, кардинал Денни не связан с этими убийствами, как, впрочем, и любой другой высокопоставленный чиновник Ватикана. Тем не менее, так как я давно слежу за этими людьми, у меня накопилась определенная информация, она, думаю, представляет для вас интерес. Конечно, я ничего не обещаю, но готов сделать все возможное, чтобы помочь в расследовании. Однако сразу предупреждаю: никакой связи с Майклом Денни она не имеет. Я просто могу назвать вам одно имя, а дальше все зависит от вас. – Ханрахан пристально посмотрел на Ника. – Есть у меня в запасе еще кое-что, весьма интересная история. Но я расскажу ее вам только на взаимовыгодных условиях. Вы же понимаете, я не обязан предоставлять вам служебную информацию, не так ли?
Ник Коста бросил тоскливый взгляд на уходящую вдаль дорогу. На обочине под деревом стояла группа полицейских, они дымили сигаретами, огоньки ярко высвечивались в темноте. Похоже, полицейские умирали от скуки. Только сейчас Ник понял, что в действительности помощи от них никакой: вряд ли они сумеют задержать убийцу, если тот вдруг вздумает проникнуть в дом. Фальконе просто тешит себя иллюзиями относительно надежной охраны свидетельницы.
– Вы меня не убедили, – сказал Ник ирландцу.
– Ну и черт с вами, – к его удивлению, ответил Ханрахан. – Значит, я ничем не могу быть вам полезен?
– Устройте мне встречу с кардиналом Денни, – неожиданно для себя попросил Ник. – Где-нибудь в Ватикане. В то время, которое его устроит.
Ханрахан вытаращил глаза:
– И это все, что вам от меня нужно?
– Пока все. – Ник снова повернулся, чтобы уйти.
– Постойте! – Ханрахан крепко ухватил его за руку. – Вы шутите? Вы серьезно рассчитываете на встречу с человеком, которого мечтаете упечь в тюрьму? Вы, простой сотрудник сыскной полиции Рима, – с кардиналом католической церкви? Интересно, как, по вашему мнению, мне это удастся?
– Скажите ему, что я хочу поговорить о проблемах религии, – спокойно ответил Ник. – Скажите, наконец, что я хочу принять крещение.
Он выдернул руку и зашагал к дому, не дожидаясь ответа Ханрахана.
27
Сара сидела возле камина неподалеку от инвалидной коляски, в которой спал старый хозяин дома. Увидев Ника, она сначала приложила палец к губам, призывая соблюдать тишину, а потом прошептала:
– Тебя не было очень долго.
– Извини.
– Что-то очень важное?
– Да, Сара, но я ничего не могу сказать.
Она насупилась и тяжело вздохнула.
– Понимаю. Я дала ему, – сказала она, кивнув на Марко, – таблетки, он попросил...
– Спасибо, Сара, ты так добра к нему, – отозвался Ник. – Иногда он бывает невыносим из-за своих капризов.
Сара кивнула. Она с трудом выдержала рассуждения старика, хотя благодаря им стала лучше себя понимать.
– Ничего, Ник, не стоит благодарности.
Их взгляды встретились. Ник подумал, что она в чем-то изменилась.
– Знаешь, Ник, – продолжила Сара, – он сильно любит тебя и очень волнуется за твою судьбу. Он боится, что ты не справишься со своей работой.
– Боится за меня?
– Ну да. А о ком ему еще беспокоиться? О себе, что ли? Он осознает, что происходит вокруг, и опасается за твою жизнь.
Ник вздохнул и подумал, что она права. Отец действительно переживает из-за него, только виду не подает. А Сара молодец, сумела развлечь старика. Однако до чего же она красива! Ник был рад, что пригласил ее в свой дом, хотя и понял, что просчитался. Убийца ни за что на свете не появится здесь. Такое количество полицейских способно отпугнуть кого угодно. Остается надеяться лишь на то, что Сара проникнется к нему доверием и выложит полезные для расследования подробности своей жизни. Сегодня ночью он будет спать в нескольких шагах от нее. Он попробовал представить, как она выглядит в постели, на белоснежной простыне, и не смог.
– Сплошное разочарование, – констатировал он, искоса поглядывая на Сару.
Она покачала головой, хотя и не поняла, к чему это он.
– Спокойной ночи, Ник, – тихо сказала она, встала и нежно поцеловала его в щеку.
Ник долго смотрел, как она поднимается вверх по лестнице, затем впервые за последние годы налил себе полный стакан граппы.
28
Тринадцать журналистов осмелились остаться на ночь около фермерского дома Марко Косты. Сначала они курили сигареты, потягивали пиво и сетовали на то, что до следующего дня работы явно не будет. Потом улеглись спать.
Вскоре после полуночи раздался приглушенный шум. Объявился новый репортер. Первым его заметил Денис Ренар. Известный папарацци из французского еженедельника поклялся, что первым сделает снимок Сары Фарнезе, и поэтому спал чрезвычайно чутко.
Незнакомец не был пьян, вел себя тихо и все время оглядывался по сторонам.
– Ты откуда, дружище? – поинтересовался Денис.
Незнакомец осветил его фонариком. Денис заметил, что это был крупный молодой человек с настороженными глазами.
– Журнал "Тайм", – ответил он.
Денис улегся на подстилку и мысленно выругался: "Что тут делают американцы? Только их тут недоставало! Этот сюжет не имеет к ним ни малейшего отношения. Занимались бы чем-нибудь другим. Наверняка конкурент оснащен цифровой видеокамерой. Надо будет присмотреть за ним, а то можно и с носом остаться". Денис поставил будильник на 6.22 и погрузился в сон.
Когда будильник пропищал, Денис поднял голову и увидел, что незнакомца и след простыл. Денис еще раз мысленно выругался – на сей раз от радости. Он был твердо намерен опередить всех и сделать прекрасный снимок таинственной женщины. Теперь никто не помешает ему достичь желанной цели. Даже пронырливый наглец из журнала "Тайм".
29
Ник проснулся на рассвете и решил пробежаться по дороге, соединяющей дом отца и Старую Аппиеву дорогу. Утренняя пробежка давно вошла у него в привычку. Во время нее Ник чувствовал, как восстанавливается контроль над телом, как прибывают силы для наступающего дня. Пробежка действительно помогала ему справляться со служебными проблемами. Однажды буквально на бегу он раскрыл сложное дело, связанное с семейной трагедией. Правда, это было на берегу Тибра, возле римской квартиры, а не около загородного дома отца, но это не имело значения. Вот и сейчас, несмотря на строгое предупреждение Фальконе ни в коем случае не бросать Сару без присмотра, Ник решил не изменять полезной привычке.
В доме было тихо. За окнами первые лучи солнца слабо освещали верхушки деревьев. Августовский день, как и все предыдущие, обещал немилосердную жару. Ник надел тренировочные брюки, белую майку и белые кроссовки, которые пролежали без употребления больше двух месяцев. Осторожно выйдя на крыльцо, Ник огляделся вокруг и улыбнулся. У ворот стояло несколько полицейских машин. Ник знал, что ночью произошла плановая замена караула. Подойдя поближе, он застыл от изумления, увидев в салоне первого "фиата" Росси. Лука полулежа весело смотрел на него сквозь оконное стекло. Выйдя из машины, толстяк потянулся, размял затекшие ноги и беззаботно подмигнул напарнику.
– Ты удивляешь меня, Ник, – сказал он, позевывая.
– Это ты удивляешь меня, – в тон ответил Ник. – Ты должен сейчас быть дома, а не в этой развалюхе.
