— Пойдём, новости ещё повторять будут. Да и лучше будет потом поискать наш канал, есть, наверное, такой для этих шизанутых геймеров. А одна я в ванну эту не пойду. Вдруг что не так? Залью весь дом. Слушай, а что это за телек такой? Ты похожие видела? Картинка из леса классная была, как будто мы там внутри. Сколько он стоить может? А ведь он его здесь поставил только для того, чтобы не терять времени на тренажёре и новости смотреть. Не знаешь, сколько замки в игре стоят?
— Большие телевизоры я видела, этот — если и больше, то ненамного. А стоит…. Не знаю, тысяч пятьдесят долларов, может сто, можно загуглить. Хотя нет, нельзя, мы же обещали. Да и нет тут интернета. Придёт, спросим. Я в ванную пошла, ты со мной?
— Сказала же — да.
Девушки вошли в ванную. И обе заробели.
— Слушай, её же помыть надо, наверное.
Светлана провела пальцем по кафелю — скрипит — значит чисто.
— Ну что, рискнём? Было бы опасно, он бы нас сюда не пустил и замок повесил. Вон, комнату с капсулой запирает каждый раз. Предусмотрительный. А тапки куда? Хотя, вот мешок висит пустой. Давай, туда положим.
— Ну что, вперёд?
Принять ванну хотелось обеим. Переживания последних суток, ночная прогулка по городу и всё вообще. Тело требовало привычного — чистоты и комфорта. Но интересно было и взглянуть на подругу, сравнить с собой, себя показать, благо обеим было чем похвастаться. Когда женщины одни, то раздеваются они быстрее, чем одеваются, и намного.
— Я жму кнопку.
— Восток к полёту готов. Поехали.
Наташа пошутила, и сразу стало весело. Потекло сразу из нескольких отверстий, и на полу быстро образовался слой воды.
— Холодная, — взвизгнула Наташа. — Крути кран, или что там. Это я нашему моржу припомню. Вот гад, ведь мог заранее подрегулировать. Оставил как для себя. Убью.
— Да нет, это я попробовала туда-сюда.
— Туда-сюда ты пробовать не будешь. Я буду, а ты нет. Горячую давай.
— Не визжи, соседи услышат.
Света уже повернула регулятор вправо.
— Пусть слушают и завидуют.
Наташа легла на пол, уже покрытый водой.
— Ещё погорячее сделай. Здорово, просторно-то как. Как ты думаешь, мы тут первые или он сюда девок водит?
— Первые, — уверенно ответила Светлана. — Во-первых, он на безопасности этой хаты повернут, а во-вторых, во всей квартире я не увидела характерных следов, даже зеркала ни одного не попалось. Если бы водил, он бы для девочек тут многое приспособил. Это его берлога. Одинокий Мишка и две Машки, — обе рассмеялись. — Туго ему, бедному, придётся.
— Ну это с кем как, — сделала двусмысленный намёк Наташа. — А ванна мне нравится, бассейн почти. Слушай, а тут много кнопок ещё, давай попробуем, есть ещё дырки в стенах и в полу. Может, это массаж эротический? Хотя нет, если он для себя делал, то нас от этого массажа по стенкам размажет. Видела, какие он мышцы нарастил? И быстро как.
— А насколько быстро? Это вредно для здоровья. Мне Пашка говорил… Прости, Господи. Забыла совсем. С чего он это? Деньги он, конечно, любил, и что отец разорился — ему бы всю жизнь перекроило. Но стреляться? Да накануне свадьбы, он же не знал, что я увидела всё это и свалила.
— Свет, а может, узнал? Там же везде камеры понатыканы, наверное. Может, пошёл тебя искать, не нашёл и решил к секьюрити зайти, и записи посмотрел? А может, ещё и подсказал какой-нибудь доброхот. Враги-то у него были и среди своих.
Если ты с таким лицом из подвала вышла, с каким ко мне приехала, и он это в записи увидел, то он понял, что свадьбы не будет. Может, из-за этого? Разорились они с отцом, вроде. Да и плюс, ты говорила, пьян он был. Вот он и решился? Мол, всё я потерял и — бабах.
— Жуть, молодой парень, вся жизнь впереди. Сколько нищих студентов в городе, и никто не стреляется, а Пашка с детства в бедности рос. Возможно, что его убил кто, а остальное спектакль? То ещё змеиное гнездо. Знаешь, Наташ, давай не будем об этом. Уж лучше ты меня про секс подкалывай. А фигура у тебя сильно изменилась, ты пластику случаем не делала?
Свете было необходимо сменить тему разговора.
— Не-а.
Наташа погрузилась под воду и, оттолкнувшись от одной стены, поплыла к другой. Немного побулькав в воду, она добавила.
— Незачем, не на что, некогда и не для кого. А ты?
— И я. Хотя было на что, было когда, было для кого и зачем. Пашка был сторонник максимализма в этом вопросе. Я отказалась. Натуральной быть хочу, а не куклой силиконовой.
— Интересно, почему сказали, что Прохоров, из-за замка этого нарисованного, разорился? И если на том камне Мих стоял в центре, то получается, это он всё устроил.
— Какой-то бред, Наташа. Парень с нашего двора в одиночку топит самого богатого человека в стране. Ни денег, ни людей, ни связей. Точно бред.
Светлана решила пронырнуть к другой стене, по примеру подруги.
Слушая всё это, Наташа задумалась. А на самом деле, мог бы? Однозначного ответа не было.
— Не уверена я, Свет. В последнее время он изменился. С тех пор, как Серёга Суворов пропал. Вроде, не так давно было.
— Как пропал? А почему я не знаю? Когда это было?
— Ты во Франции была. Вроде. Во дворе говорили, что он к Прохорову накануне ездил. Давай о другом. А то тоскливо. Выть хочется.
— В какой же гадюшник я попала.
— Не расстраивайся, Мих говорил — среди наших олигархов ещё покруче отморозки есть. Просто так миллиард не украдёшь. Да ну их всех. Если ты не завяжешь душу травить, я опять напьюсь. Давай лучше о нашем, о девичьем. У тебя сколько парней было? Кто лучше — итальянцы или французы? Про Ривьеру расскажи. А я позавидую.
— Хочешь, рассмешу? Никого у меня не было. Помнишь, как Пашка к этому относился? Если не девочка, значит шлюха. Мать его, покойница, была очень строгих правил и религиозна, до одержимости. Пашка с детства и Евангелие, и Катехизис наизусть знал, в Храм его мать по воскресеньям водила.
Да и папик его намекал прозрачно. Вот я Пашку и динамила тоже. Очень мне, дуре, хотелось королевой стать. Помнишь, Верка в школе высказалась, что я продаться подороже решила. Как в воду глядела, до сих пор её ненавижу.
— Обалдеть!!! Вот это облом. Тебе, получается, ещё хуже, чем мне. Вот не думала даже. Прости, это я не со зла. Но не верится никак. Ты такая одна в России. А с такой внешностью, и в мире. В наши то годы!
— А тебе-то что, хуже было? Живёшь вроде нормально, не бедствуешь. За Михом ты как за стеной. А Франция там, или Италия — это на первых порах ярко, потом блекнет всё и привычно становится. Домой тянет. Не в хрущобы, конечно. Но вот тут я могла бы жить.
— А то, что и я могла бы тут жить — это как?
— Да я не конкретно здесь, а вообще. Мне, как оказалось, вполне среднего класса хватает. Я про доходы. Туда, наверх, больше не полезу. Ты тут мочалки или шампуня не видела?
Вести скользкий разговор с подругой Светлане совершенно не хотелось. То, что Наташа всё время сворачивала разговор в эту сторону, от её внимания не ускользнуло. Но выяснять отношения ещё и не зная, кто чего хочет, и чего хочет она сама, глупо.
Спешить было некуда, а ванна привычно расслабляла и успокаивала. А здорово так с подругой оттягиваться, не опасаясь модных лесбийских забав. И воздух здесь хороший. Всё-то у Миха хорошо выходит. Даже замок какой-то надыбал. Но не отбивать же его у подруги, Наташка и так извелась вся.
«Я может и стерва, но не до такой степени. Она для меня жизнью рискнула и не задумалась даже ни разу. Дверь открыла и — входи, подруга, я подруг не предаю. Хорошая она. Простила меня, а я — дрянь. Но Наташку не предам. Больше не предам никогда».
Мысли текли и текли. Обе замолчали и думали, каждая о своём.
— Может, кнопку нажать надо? — неожиданно предложила Наташа.
— Какую кнопку? Зачем?
— Ты про шампунь спрашивала. А то можно встать и в шкафчиках порыться. Мне неохота, а ты поройся, может, губку какую найдёшь для меня.
— Мне тоже неохота. Слово дурацкое — охота, она на дичь, а неохота на кого у меня?
