– Эй, Хродмар! – весело кричал он. – Конунг на тебя гневается! Он так ждал тебя, даже посылал гадать о твоем возвращении, а ты к нему даже не завернул! Это квитты научили тебя быть таким неучтивым?
– Дай же мне самой обнять сначала моего сына! – крикнула фру Стейнвёр. Понимая чувства Хродмара, она шагнула вперед, словно хотела заслонить его от глаз всадника, но лицо Хродмара все равно возвышалось над ее головой. – Я знаю конунга – ему наверняка не терпится послать его в новый поход!
– Однако Торбранд конунг упрям! – сказал за ее спиной Кари ярл. – Если он так быстро прислал за Хродмаром, значит, у него на дворе тоже режут скотину и катят бочонки с пивом. Ступайте все переоденьтесь – занимательную сагу о железе, «гнилой смерти» и невесте Хродмара мы будем слушать не у нашего очага, а в Ясеневом Дворе.
Всадник тем временем приблизился, осадил коня.
– Здравствуй, Снеколль! – крикнул ему Хродмар, подняв голову навстречу. Рано или поздно через это придется пройти – так нечего тянуть.
– Э… Здравствуй… – ошалело выговорил всадник. У него было такое изумленное лицо, как будто он шагнул через порог дружинного дома, а оказался в спальне кюны. Его-то никто не успел предупредить и подготовить. Конечно, он узнал Хродмара сына Кари, с которым был знаком уже семь лет, но не сразу взял в толк, что с ним случилось. – Хродмар… Да ты ли это? Или какой-то мерзкий тролль украл твое лицо, а взамен оставил…
Снеколль запнулся, постепенно осознавая произошедшее.
– Может быть, тролли украли лицо моего сына, но его сердце осталось при нем! – гордо воскликнула Стейнвёр, готовая защищать свое дитя хоть перед всем светом. – Его доблести не убыло ни капли! И если кто усомнится в этом, так сразу поймет, что сильно ошибся!
Снеколль глуповато похлопал глазами. Он уже сообразил, что случилось, устыдился своих слов и лихорадочно думал, как бы повеселее извиниться, чтобы больше не обидеть товарища. А Хродмар даже усмехнулся, видя его растерянность. Надо привыкать. Теперь такое повторится еще не раз.
Усадьба конунга фьяллей была построена вокруг ясеня, который и дал усадьбе название – Ясеневый Двор. Огромный ствол возвышался посередине палаты, а крона шумела над крышей. Ясень делил гридницу конунгов на две половины и мешал видеть противоположную сторону, и поэтому места распределялись не так, как принято: высокое сиденье самого конунга было позади ясеня, посередине короткой дальней стены, по левую руку от него был женский стол, а по правую – почетный мужской. Гости менее почетные сидели в ближней к дверям половине гридницы. На одном из почетных мест сейчас сидел Модольв, а на другом – Хродмар. Торбранд конунг и его дружина уже выслушали их рассказ о плавании к Острому мысу, и теперь в гриднице висел гул голосов – здесь нашлось что обсудить.
– Значит, Стюрмир конунг отказался продать вам железо? – переспросил Торбранд конунг.
Отставив кубок, он покусывал соломинку, и в его водянистых глазах плавало раздумье. Торбранду сыну Тородда было тридцать пять лет, но в его светло-русых косах на висках уже заметна была седина. Он был некрасив – с острыми чертами лица, крупным носом, нависавшим над широким тонкогубым ртом. Бледность и светлые волосы делали его внешность бесцветной и невыразительной, но пристальный и умный взгляд блекло-голубых глаз быстро рассеивал это впечатление. Враги называли Торбранда конунга Троллем. К тому же он был умен и осторожен, ему везло в походах, и за девять лет своего правления он не проиграл ни одной битвы.
– Нельзя сказать, чтобы он отказывался, – уточнил Модольв. – Но подобные цены, по сути дела, можно посчитать отказом. На них особенно настаивал его родич Гримкель Черная Борода, из рода Лейрингов.
– Гримкель – глупец! – Торбранд конунг махнул рукой с зажатой в пальцах соломинкой, как будто отмел недостойного прочь. – Он очень нахален, но только в тех пределах, которые ему положит конунг. Никогда он не решился бы на ссору с вами без позволения Стюрмира. Какова лошадка, такова и уздечка!
– Так что он там говорил про меня? – требовательно крикнула с середины женского стола кюна Бломменатт. – Я что-то плохо расслышала. Расскажи еще раз, Модольв ярл, и погромче. Пусть все люди слышат, что о нас думают квитты!
Торбранд конунг покосился на жену. Гримкель Черная Борода – не мудрец, но во мнении о кюне Бломменатт не слишком ошибся. Это была весьма честолюбивая женщина; у нее имелось двое сыновей, и она никак не могла смириться с тем, что конунгом станет только один из них, Тормунд, а Торгейру, ее любимцу, чуть ли не всю жизнь придется дожидаться престола. Но ведь Торгейр ничуть не хуже старшего брата, а значит, конунг просто обязан завоевать для младшего сына еще одну державу! «Что тут такого особенного?» – с воодушевлением говорила она на пирах и оглядывалась, словно удивляясь, что среди сотни доблестных воинов, сидящих за столами, ни у кого нет большого желания ее поддержать. Она была не глупа, но никогда не задумывалась о том, чего будет стоить другим людям исполнение ее желаний.
Торбранд конунг на это обыкновенно отвечал, что он не будет возражать, если его взрослый сын отправится на завоевание новой державы, но кюна Бломменатт считала, что эту задачу должен взять на себя отец. Торбранд конунг никогда не позволял жене руководить собой, но слухи о ее честолюбивых мечтах распространялись по всему Морскому Пути и порождали множество ненужных разговоров и сложностей. И в своем последнем походе Модольв ярл, кстати двоюродный брат кюны, как раз и пожал плоды ее неразумного честолюбия.
– Я бы лучше попросил Модольва ярла припомнить, что еще говорил Гримкель Черная Борода о нашем оружии и наших кораблях, – сказал Торбранд конунг, взглядом позволив родичу не замечать вопроса кюны. – Не обещал ли он забить нам в глотку то железо, которое вы честно хотели купить?
– Если и не обещал, то только потому, что постыдился Фрейвида Огниво, – вместо дяди ответил Хродмар. – Если бы не Фрейвид, то Гримкеля удалось бы успокоить только мечом. Ему не терпелось подраться.
– Все дело в желании – кто очень сильно хочет, тот непременно добьется! – заметил Хравн хёльд из усадьбы Пологий Холм. – А драку найти гораздо легче, чем дружбу.
– И в этом я бы охотно ему помог! – сказал Хродмар. – Самого Фрейвида хёвдинга нельзя обвинить в неуважении к гостям, но прочие квитты обходились с нами не слишком дружелюбно. У них немало удальцов, кому хочется испытать свою удачу! Старший сын их конунга считает себя совсем взрослым и задирает всех встречных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
