Светлана тебе угрожала?
— Нет, господин, — ответила она обиженным голосом. — Даже когда мы пересекались в коридоре, она никак не выказывала своего плохого отношения ко мне.
Я кивнул. Эту ситуацию стоило ещё обдумать. С трудом верилось, что Меньшикова специально выбрала это время для того, чтобы я лично видел расправу над моей рабыней.
Немного подумав, я сказал.
— Вызови сюда прислугу и наведите порядок в этой комнате. Всё, что покажется тебе странным, откладывай отдельно. Тебе ясно?
— Думаете, что она что-то подкинула? — спросила Джу Ли.
Я усмехнулся.
— Знаешь в чём твоё отличие от рабов с камнем? — спросил я, не отвечая на её вопрос.
Она отрицательно покачала головой.
— Ты можешь задавать вопросы, и высказывать свои эмоции, когда ты захочешь, а не когда тебя спросят.
Посчитав разговор оконченным, я пошёл искать маму.
Орск
— Зес, извини, что говорю это, но тебе не кажется, что ты перегибаешь палку с Ронаком? — спросил я.
— Что ты имеешь ввиду? — с не понимаем в голосе задал вопрос Зес.
— Нууу, как бы тебе сказать, — садясь на коня, сказал я. — Мне кажется, что он ревнует тебя ко мне. Да, именно ревнует! — заметив удивление в его взгляде, добавил я. — Постарайся посмотреть на ситуацию со стороны. Ты всё время со мной. Уже водил меня в битву, а ведь я младше твоего сына. И тут не играет роди вассалитет. Просто вспомни как усердно он тренируется, и как радуется, когда ты хвалишь его за успехи.
— Ты хочешь сказать, что я слишком много от него прошу?
— Я бы не смог лучше выразить свою мысль, — сказал я, услышав вопрос Зеса. — Он почти всё детство провёл вдали от тебя. И очень сложно не заметить, как он тянется к тебе. Прошу, подумай над моими словами.
Я замолчал, давая другу время обдумать мои слова. И спустя десять минут Зес, сказал.
— Ерби, примерно то же самое говорит. Ярар, — обратился он, посмотрев мне в глаза, — а сколько было твоим детям, когда произошла та катастрофа?
Я не ожидал услышать этот вопрос. В голове всплыли воспоминания моих детях: их первые шаги, их мягкие ладошки в моей руке. То, как они бежали встречать меня после долгого отсутствия. На мгновение мне показалось, что я слышу их смех. Я ощутил те эмоции радости, которые они вызывали. И следом я почувствовал боль от их потери.
— Извини, — сказал Зес, заметив, как изменилось выражение моего лица. — Мы никогда не говорили об этом. И я не подумав спросил у тебя это.
— Они были младше Ронака. Были совсем ещё детьми, — хриплым голосом произнёс я.
На моих глазах навернулись слезы, и чтобы Зес меня не видел я пришпорил коня, ускоряя ход лошади. Мне не хотелось сейчас продолжать этот разговор. Но нахлынувшие воспоминания не отпускали меня.
С таким настроением мы вернулись домой. Не став задерживаться, я ушёл в свою спальню.
— Господин, — склонив голову, поздоровалась Джу Ли, — Ваше приказание выполнено.
Не сразу сообразив о чём, она говорит, посмотрел на коробку, стоящую у её ног. В ней лежали старые пуговицы, один платок и небольшое кольцо серебристого цвета. Активировав магическое зрение, я тоже ничего не нашёл.
Было бы очень странно, если бы я нашёл ответ так просто.
— Ты кушала? — спросил я у рабыни.
И будто по сигналу у Джу Ли заурчал живот.
— Нет, господин, — ответила она.
Я видел, что девушка до сих пор не в духе после утренних событий. Но мне вообще не хотелось забивать себе голову этим. Ведь она моя рабыня. И то, что она смогла себе что-то навыдумывать, совершенно не мои заботы.
— На сегодня ты свободна. Можешь идти. Завтра я хочу начать изучение акупунктуры.
— Мне приходить к Вам вечером? — спросила она впервые за этот разговор подняв глаза.
Подумав, я сказал ей приходить. Джу Ли с нечитаемым выражением лица поклонилась, после чего удалилась из моей комнаты.
Через пару часов я, выспавшийся и отдохнувший, пошёл к матери. Нужно было решить вопрос с моим отбытием обратно в Балакина. Мне удалось её найти в беседке с горячим чаем в руках.
— Как твоя поездка, — спросила она.
— Послезавтра тренировочный клинок будет готов. После того как я его заберу, собираюсь отправиться к себе, — сказал я, обратив внимание, что на секунду лицо матери скривилось от услышанного.
— Я думала, что ты останешься здесь до прибытия Серека с нашими воинами. Не стоит забывать, что многие из выживших обязаны тебе жизнью.
— Согласен, — произнёс я. — и как только мы получим новости о том, что войско пересекло наши границы, я вернусь.
— Тогда, — медленно стала отвечать Эмери, словно определяясь как ей поступить, — я не вижу причин тебе отказывать. Я так понимаю, после этого ты собираешься выезжать в столицу?
— Скорее всего так и будет. По моим подсчётам у меня будет месяц для подготовки к поступлению. — Заметив, что Эмери меня не поняла, я пояснил: — Я собираюсь нанять репетиторов.
— Latino vi prego è urgente? (Ты считаешь твоя латынь хромает?) — спросила у меня Эмери.
— Нет, я так не думаю, — ответил я.
— Тогда в чём дело? Или ты думаешь, что экзаменаторы попробуют завалить кого-то из Де Тьер?
— Что ты имеешь ввиду? — спросил я.
— То, что вступительный экзамен — фикция! — ответила она. — Никто не посмеет завалить тебя уже только потому, что ты Тьер. А также не забывай, что твоим тестем должен стать ректор этой самой Академии. Поэтому я и не понимаю, зачем тебе так рано ехать в столицу.
Я не знал о таких нюансах относительно вступительных экзаменов. И на самом деле планировал как можно больше времени посвятить учебе. Но были ещё и другие причины для моего отъезда.
— Я собираюсь купить дом, как можно ближе к Академии. Да и просто столицу охота посмотреть. Съездить на недавно построенную дамбу и может успею завести полезные знакомства.
— Ярар, так и скажи, что хочешь поскорее свалить отсюда, — слегка улыбнувшись сказала мама. — Но скажи, по-твоему будет честно все тяготы строительства города взваливать на Ля Фисто. Ведь, насколько я знаю, он наконец-то начал заниматься своей непосредственной работой.
Я был согласен с мамиными словами. Анри начал создание агентурной сети. Голубиная почта — это только ширма. На самом деле он долгое время проводил работу с крестьянами, которые во время зимы нашли спасение от голода в Балакина. И его постоянный контроль был попросту необходим.
— Он справится, — сказал я, отведя взгляд.
— Всё-таки не простил его за Инессу? — смеясь спросила мама.
— Можно я не буду отвечать на этот вопрос?
— Конечно. Мне и так всё понятно, — ответила она и её улыбка стала ещё шире. Сделав
