приказным тоном сказала. — Быстро накрыть на веранде стол. Сервируйте серебром, — строго сказала она, — и достаньте несколько бутылок вина девяносто шестого года. — После чего она назвала несколько названий блюд, которые нужно срочно приготовить, встала из-за стола и пошла на выход.
— Ты куда? — спросил я.
— Скоро приду, — не оборачиваясь ответила она.
Когда она вышла я спросил у Григория.
— И что сейчас было?
— Думаю, в отличие от некоторых, — указал он на меня, — твоя мама прекрасно понимает, что ты не сидел бы здесь, не повстречай на своём пути баронессу Дель. И Эмери, как благодарная мать, не может вести себя как-то по-другому.
Через десять минут мы прошли на веранду, где слуги уже успели накрыть на стол. Правда горячих блюд всё ещё не было. Но учитывая, что печи в замке сплошь артефактные, ждать нам придётся недолго.
Когда я сел слуги налили мне вина, на что искоса смотрел Тимофей.
— Брат, это не справедливо, что тебе уже можно пить вино, а мне нет!
— Тебе так хочется его попробовать? — спросил Григорий, после чего дополнил. — Ярар всё-таки старше тебя.
Со своего места подала голос Светлана.
— На самом деле я бы тоже не отказалась пригубить немного элитного вина.
Григорий, услышав слова моей невесты, кивнул слуге, и тот наполнили её бокал. Но насчёт Тимофея таких указаний не последовало.
— Держи, — протянул я ему свой бокал. — Чтоб ты понимал, я в твоём возврате и капли спиртного во рту не держал.
— Ярар, — с возмущением произнёс Григорий, — когда узнает Эмери, она будет недовольна.
— Это мои проблемы. К тому же если он сделает маленький глоток, то я не вижу в этом какой-либо проблемы.
Тем временем брат с сомнением посмотрел на вино. И прежде чем его попробовать, он понюхал его. Скривившееся лицо брата, заставило меня улыбнуться. Я уже думал, что он откажется от своей затеи, но выдохнув он сделал глоток.
— Подержи во рту, — посоветовал я. — Попробуй почувствовать вкус.
Но видать напиток ему совершенно не понравился, и он, быстро сглотнув, схватил стоящий рядом бокал с соком.
— Как вы можете это пить? — воскликнул он. — Оно же не вкусное!
— Что не вкусное? — спросила не вовремя зашедшая мама. Она довольно быстро поняла в чём дело, посмотрела на Григория, который не стал разыгрывать из себя героя и показал в мою сторону.
— Ярар, объяснись! — сердитым голосом воскликнула она.
— Накрой нас пологом, — попросил я, чтобы никто не слышал моих слов. Эмери почти сразу взмахнула рукой и нас накрыл воздушный барьер.
— Можешь говорить, — сказала Эмери.
— Мам, мне было проще дать ему попробовать, чтобы он отстал. И я не хотел, чтобы он завидовал. Разрешив ему попробовать вино, я рассчитывал, что Тима подсознательно будет благодарен мне. Заметь, на ужине в честь нашего возвращения, я специально отказался от второго бокала и это не потому что я не хотел. Нееет, я так поступил, потому что заметил зависть в его глазах. Брат начинает ревновать тебя ко мне. И хоть я скоро уеду, но я не хотел, чтобы это чувство в нём оставалось.
Сказав это, я стал ждать слов матери.
— Знаешь, я не стану тебя наказывать. Хотя очень хочется! Однако, я не могу сказать, что ты совсем уж не прав. Но, прошу тебя, сын, впредь так не поступай.
Я кивнул, после чего мама сняла «полог», и я, сделав виноватое лицо, сел за стол.
Через пару минут двери открылись, и слуга провозгласил.
— Элин, баронесса из рода Дель, со своей подругой, баронессой Балакиной.
Первой поднялась из-за стола мама, тем самым подав пример нам. Я посмотрел в сторону входа, где, застыв, стояла Элин. По-видимому, она никак не ожидала такого приёма. Застывшую подругу подхватила Ерби, и они наконец-то вошли.
— Рада приветствовать в своём доме, — начала говорить Эмери, — дочь из рода Дель. Пусть ветви вашего рода никогда не увядают и всегда стремятся к свету.
Ерби пришлось немного растормошить подругу, которая совсем растерялась.
— Да прольётся свет на наши рода, — словно механическим голосом, окончила церемониальную фразу Элин.
Почти сразу Зес и Григорий подхватили дам, после чего помогли им занять места за столом.
Элин посадили прямо напротив меня и матери. Было видно, что она немного нервничает. Как только все сели, начали подходить слуги, подавая горячую еду, от которой пахло очень аппетитно.
— Элин, простите, могу я к Вам так обращаться?
— Разумеется можете, княжна, — ответила она.
— Тогда и я настаиваю, чтобы ты ко мне обращалась — Эмери, и никак иначе.
Мама хотела что-то ещё сказать, но я её перебил.
— Может подымем уже бокалы за встречу? — спросил я у присутствующих.
Зес и Григорий проявили солидарность со мной и прокричали: «За встречу!». Когда бокалы отзвенели, я внёс предложение.
— Давайте забудем между нами об этикете. Он, право слово, к нашему мероприятию совершено не подходит.
— Полностью согласна, — улыбаясь произнесла Элин.
— Я только за, — сказала Эмери. И посмотрев на гостью, продолжила: — Элин ты даже не представляешь, как я хотела с тобой познакомиться. Мне очень много рассказывали о тебе. И я уверена мы сможем поладить.
— Я тоже рассчитываю на это.
Когда на улице стало темно, мы перебрались внутрь дома. За вечер мне редко удавалось перемолвиться хоть словом с Элин, внимание которой заняла Эмери. Они довольно быстро нашли общий язык, и постоянно о чём-то говорили. На их сторону стола пересели брат и сестры, которым было интересно послушать истории про меня. Также недалеко от них сидела Светлана, которая можно сказать «подслушивала» их разговор. Никак иначе её интерес к моей персоне я объяснить не мог.
Когда уже совсем стемнело, брат с сёстрами начали зевать и их отправили по своим комнатам. Элин тоже начала уставать, но я помог ей, взбодрив целительской энергией.
Но через несколько часов и я решил покинуть их общество. И судя по часто бросаемым взглядам, они только и ждали, когда смогут посплетничать обо мне без лишних ушей.
Зайдя в свою комнату, я увидел, что на кровати лежит Джу Ли. Вероятно, она уже спала, но услышав, что я пришёл быстро поднялась.
— Могла бы не вставать, — сказал я.
Она кивнула. Даже в темноте я заметил, что у неё покрасневшие глаза. Тем не менее она помогла мне раздеться, после чего выжидающе посмотрела на меня.
— Так и будешь обижаться? — не выдержав её молчания, спросил я.
— Мой господин не задавал мне вопросов, поэтому я не смею говорить.
— Обижаешься… — констатировал я факт. — Джу, — посмотрел ей в глаза, — я не стану просить прощения. Если ты хочешь изменить к себе отношение с моей стороны
