Руки Фиби все еще лежали на моем лице. Ее глаза все еще были прикованы ко мне. И я наблюдал, как слеза за слезой падают по ее раскрасневшимся щекам.
Я застыл, гадая, что, черт возьми, случилось, но потом она приоткрыла свои талантливые губы и тихо спросила:
— Кого ты видел, когда спасал меня?
Мои мышцы напряглись так сильно, что я был уверен, будто связки вот-вот лопнут. Она наклонила голову в сторону, изучая меня, и ее пальцы погладили мои щеки.
— Кто преследует тебя?
Затем на ее губах появилась поистине чертовски душераздирающая улыбка.
Но эта улыбка не имела ни малейшего отношения к счастью. Это была такая улыбка, которая не дает тебе развалиться на части. Гребаная ложь. Фальшивое прикрытие. Как та, в которой Флейм обвинил меня.
Фиби приблизила свое лицо к моему. Я чувствовал жар от ее влажной кожи. И, черт возьми, я чувствовал запах соли от ее слез. Но я был парализован. Слова этой сучки заставили меня полностью замереть, а мой член размякнуть внутри нее.
Она прерывисто вздохнула, а потом откинула волосы с моего лица.
— Кто держит тебя в этой тюрьме? В такой же тюрьме, как моя? — повторила она, но мой рот был плотно закрыт.
Я знал, что мое дыхание тяжело вырывается через нос, но больше ничего не ощущал, кроме ее ищущих глаз, ее слез и этих чертовых мучительных вопросов.
Губы Фиби прижались поцелуем к каждой моей щеке, затем ко лбу и, наконец, ко рту. Она осталась там, целуя мои сомкнутые губы. Мои руки были крепко сжаты на ее заднице, но, когда ее язык проник в мои губы, я впустил ее. Но этот поцелуй не был похож на тот, когда мы трахались. Эта сучка была нежной, чертовски заботливой.
Просто, бл*дь, уничтожала меня.
Кто держит тебя в этой тюрьме? В такой же тюрьме, как моя?
Она целовала меня минуту, может две, прежде чем отстраниться. Прижавшись носом к моему носу, она нежно провела рукой по моему лбу, затем по щеке.
— Я думаю, мы не так уж и отличаемся.
Она улыбнулась, когда по ее бледным щекам покатились слезы.
— Я вижу это в твоих глазах. Я… — ее дыхание сбилось. — Я вижу… себя.
Фиби сдвинулась и, отстранившись от моего члена, поднялась на ноги. Она поправила платье и откинула голову назад к ночному небу. Сделала три глубоких вдоха, затем повернула голову ко мне.
— АК, — тихо сказала она на прощание и пошла прочь.
Я смотрел ей вслед, пока она исчезала в темноте.
Смотрел ей вслед черт знает сколько времени. Я провел рукой по лицу. Голова кружилась. Я потянулся вниз и засунул свой вялый член обратно в джинсы. Я все еще чувствовал вкус ее киски на своих губах. Все еще видел ее на земле передо мной, позволяющую себе кончить. Но я все еще видел и слезы, текущие по ее лицу.
Кто преследует тебя?
Я достал новую бутылку пива и выпил янтарную жидкость в три глотка. Затем запил ее бутылкой текилы, стоявшей под моим креслом. Я пил, пока не потерял сознание.
Когда очнулся, ночь все еще была темной, я уставился на людей, стоящих передо мной. Ублюдки, которые никогда не оставляли меня в покое. Поднял голову, и мои пьяные глаза увидели кровоточащие фигуры, идущие ко мне, смотрящие мне в лицо. Их черные глаза были бездушными ямами, они смотрели на меня, не позволяя двигаться дальше.
Я закрыл глаза, пытаясь отгородиться от них.
— Они, — хрипло сказал я.
Затем вздрогнул, почувствовав, как по моим щекам текут слезы.
— Я пытался спасти их… но ничего не вышло… ничего не вышло. Они никогда не оставят меня в покое.
Я снова заснул, чувствуя руки Фиби на моем лице и ее губы на моих.
Я вижу это в твоих глазах… Я вижу… себя.
И черт, но в ее глазах я тоже видел себя.
Глава 12
АК
Я остановил байк возле своего дома. Откинул шарф и вытер двухдневную грязь с лица. Спустив ногу с мотоцикла, я направился к дому, открыл дверь и прошел на кухню.
— Ты вернулся, — сказал Малыш Эш, входя в комнату.
Я провел рукой по его затылку и прижал парня к своей груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты в порядке?
— Да, — бесстрастно ответил он, а затем застенчиво пригнул голову, как всегда делал.
Я достал из пачки сигарету и протянул ему. Он взял, и я прикурил, ожидая, что он начнёт говорить то, к чему бы он ни готовился.
— Последние две ночи я был у Флейма, — сказал он в конце концов.
Я посмотрел на лицо этого маленького засранца. Можно было подумать, что мой брат-психопат только что подарил этому ребенку целый мир.
— Да?
— Да, — он попытался скрыть улыбку. — Я остался у них прошлой ночью. Мэддс приготовила для меня кровать в свободной комнате, прежде чем я успел сказать, что вернусь сюда.
— Флейма это устраивает?
Он кивнул.
— Даже остался со мной ненадолго после того, как Мэддс ушла спать. Он мало что говорил, но показал мне все свои ножи. Он даже выпил со мной, — Эш пожал плечами. — В основном мы сидели в тишине, но…
Он глубоко вздохнул.
— Это было… хорошо. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал я и почувствовал, как мое проклятое напряжение в груди ослабло.
Флейм, бл*дь, послушал меня, засранец.
— Ты закончил с ездой в одиночестве?
Малыш Эш подошел к холодильнику и протянул мне пиво.
Я взял банку, затем полез в шкаф за бутылкой бурбона — мне нужно было что-то покрепче. Но ее там не оказалось.
— Ты брал мой бурбон?
— Нет, — ответил он.
Я поднял бровь.
— Врешь?
— Нет, — он покачал головой. — Я бы сказал тебе, если бы сделал это.
Я нахмурился, когда увидел, что моя новая бутылка «Патрона» тоже пропала. — Текилы тоже нет.
Я схватил бутылку «Джека» и сделал несколько глотков. Закрыл глаза, чувствуя, как ликер обжигает горло.
— Может, Вик забрал ее? — предположил Эш, когда я сел за стол. — Он был здесь какое-то время, пока тебя не было.
Парень покраснел.
— Он был зол, что ты уехал без него. Флейм тоже.
Я кивнул, зная, что это правда. Никогда не отправлялся в путешествие без Флейма и Вика. Но… черт… после того, что было две ночи назад, мне нужно было в дороге побыть одному.
Я поднялся на ноги, собираясь идти в душ, когда мой сотовый завибрировал в кармане.
— Дерьмо! — прорычал я. — Неужели не могу получить чертову минуту свободы?
Я включил дисплей, войдя в свою спальню. Там было сообщение от Кая.
Кай: Ты уже вернулся?
Я: Только что.
Кай: Тебе лучше придти в клуб. Прямо сейчас, бл*дь.
Что, черт возьми, произошло?
Пришло второе сообщение.
Кай: Похоже, твоя хрень с «резкой завязкой» дала обратный эффект.
Я уставился на сообщение, и мой желудок сжался.
Фиби.
Я: Уже еду.
Накинув чистую футболку, я вылетел из спальни, прошел по коридору и попал на кухню.
— Мне нужно в клуб, — сказал я Малышу Эшу.
Парень вскочил и схватил со стойки ключи от грузовика.
— Я поведу.
Я выскочил из парадной двери, задаваясь вопросом, что, черт возьми, случилось с Фиби. И что, черт возьми, Кай имел в виду, говоря: «Твоя хрень с «резкой завязкой», дала обратный эффект?»
Эш скользнул на водительское сиденье и включил двигатель. Очевидно, почувствовав мою срочность, он быстро вывел машину с поляны наших домов на грунтовую дорогу.
— Все в порядке? — спросил он, когда мы мчались вверх по склону.
— Понятия не имею, — ответил я, сжимая руки на коленях.
Попытался подумать, что, твою мать, могла делать Фиби в течение двух дней. Вик и Флейм ни черта не сказали, но, опять же, эти ублюдки не разговаривали со мной из-за того, что я уехал без них.
Мы подъехали к задней части здания клуба. Там было полно народу — обычное дерьмо выходного дня. Снаружи стояли ряды мотоциклов, а из главного бара доносилась громкая музыка.
Я ворвался через заднюю дверь, следуя за басами. В баре было много дыма, шлюх и выпивки. Осмотрел помещение и увидел руку, машущую в воздухе. Кай стоял в дальнем углу. Я оттолкнул тонну прихлебателей со своего чертова пути, пробиваясь к тому месту, где он меня ждал.
