— Но подожди! Насколько я знаю, для ВСЕХ, кто находится на корабле, есть обязательное правило — носить комбез.
Это правило действительно существовало и появилось оно из-за множества несчастных случаев, гибели многих сотен, тысяч, а может и десятков тысяч людей.
Дело в том, что обычная одежда совершенно не подходит для космоса. Штаны и рубашка ничем тебе не помогут на корабле. Даже наоборот, будут мешать. В случае проблем ты должен моментально запрыгнуть в свою одежду. Эта самая одежда должна быть герметичной, должна хоть ненадолго, но быть защитой. Она должна быть практичной и простой, чтобы в случае, если тебе нужно надеть скафандр, она ничем не мешала, не цеплялась.
Космокомбезы как раз и разработаны под все эти требования. Человек, ступающий на борт корабля, уже должен быть одет в эту «униформу». В ином случае следует наказание. Упрямясь, не желая надеть комбез, ты не только себя подвергаешь опасности, но и других, которые будут вынуждены в случае проблем тратить время на тебя, помогать тебе, а не решать другие, наверняка срочные проблемы.
— Все так, — кивнула Анна, — но я более чем уверена, что аудитор давно уже заказал и носит собственный комбез. Причем не такой, — она кивнула на мертвое тело, — как у обычных членов экипажа, а наверняка в разы более продвинутый. С дополнительной защитой, аккумулятором, системой жизнеобеспечения и встроенной аптечкой. И уж точно на его комбезе будут какие-то другие знаки отличия. Чтобы какой-нибудь глупый механик или инженер не спутал и не грузил своими вопросами или просьбами.
— Думаешь? — неуверенно переспросил я.
— Ты видишь здесь другие тела? — она указала в салон. — Там кто-нибудь есть?
— Ну, за штурвалом, может быть…. ‒ начал было я, но снова был прерван.
— О господи, ладно! — тяжело вздохнула она. — Мало тебе комбеза, тогда присмотрись к телу — на руке и голове старый шрам, мизинца на левой руке нет. Нейропорта на шее тоже нет. Это точно не аудитор. Даже мелкий менеджер корпорации в первую очередь устранит физические недостатки и установит нейропорт. Как без него работать? Как подключаться к терминалам, получать и передавать массивы данных?
М-да, тут она права.
— Все? Сомнения отпали? — насмешливо спросила Анна. — Можем идти?
Я просто молча кивнул.
Однако на выход я не стал спешить. Я полазал по салону, позаглядывал в шкафчики и ящики. А чего добру пропадать? Вдруг чего полезного найду?
Анна же мой порыв не разделила, все время моих поисков она со скептической улыбкой простояла возле выхода из корабля.
— Ну что, закончил, крохобор? — поинтересовалась она. — Теперь-то мы займемся делом?
— Угу, — я выскочил наружу.
Плохо, похоже, опять намечается метель. Ветер усиливается, с неба срывается снег.
К сожалению, возле самого корабля следов обнаружить не удалось — разгоряченная обшивка растопила весь снег на метр, а то и два от себя.
— Иди в хвост, — приказал я Анне, — а я пойду к носу. Увидишь следы — кричи.
Мы двинулись в разные стороны, однако я не успел даже сделать и пары шагов, как услышал Анну.
— Мик!
Я развернулся и бросился назад.
— Что там?
— След! — она указала на землю.
Похоже, температура тут была намного выше, чем мне показалось сначала. Растопился не только снег, но и серьезно нагрелась земля. На пожухлой траве был четко виден след: чей-то ботинок оставил глубокий отпечаток в земле.
Мы с Анной двинулись вперед и очень скоро нашли еще один отпечаток, а за ним еще, и еще.
Наконец, мы отошли от корабля. И здесь следы были уже на снегу. Судя по ним, выживших было двое, а двигались они строго на юг.
Что же, значит, нам предстоит идти следом.
Под «идти» я, естественно, подразумевал полет на гравицикле.
Казалось, преимущество в скорости — наш главный козырь. Однако это было совсем не так. Вскоре начался лес. Причем не редкий, а очень и очень густой. Пришлось снизить скорость настолько, что, наверное, даже если бы мы шли пешком, было бы быстрее.
Впрочем, это я уже преувеличиваю. Шагая по колено в снегу, мы бы двигались, как черепахи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как бы то ни было, а нагнать аудитора с неизвестным пока компаньоном за оставшиеся до наступления темноты часы нам не удалось.
Пришлось останавливаться и устраивать привал.
— Может, все же попробуем их нагнать? — предложила Анна. — Если пойдет снег — он заметет все следы. Как мы искать их будем?
— Будем надеяться, что не пойдет, — пожал плечами я, — метель вроде утихла, так толком и не начавшись. А передвигаться в темноте у меня нет желания. Или сами налетим на дерево, или кто-то выйдет на нас. Ночью с волками, к примеру, мне сталкиваться не хотелось бы.
— Отбились бы, — легкомысленно отмахнулась Анна.
— Ну да, с таким-то стрелком, как ты, — подковырнул я Анну.
— Вблизи будет сложно промахнуться, — парировала она.
— Угу, сложно, — кивнул я, — только одного попадания может оказаться недостаточно. Подранок тебя успеет порвать прежде, чем ты поймешь, что нужно было патронов не жалеть.
— Ладно, — как-то даже легко сдалась Анна, чем вызвала мое удивление, — привал так привал…
Нам повезло, удалось найти удобное местечко под корнями огромного дерева, чем — то напоминающего наш земной дуб. Здесь не было снега, было вполне удобно и сухо.
А когда я развел костер, так и вообще — хоть живи тут.
Мы перекусили сухпайками молча, а вот затем Анну пробило «на поговорить».
— Слушай, а что делать будем, когда догоним аудитора?
— Пойдем к Речному, — ответил я.
— А смысл? Без сети аудитор ничего не сделает. Айден отдаст приказ и нас всех убьют.
— Значит, будем думать над тем, как включить сеть, — пожал я плечами.
— И как ты себе это представляешь? — не отставала Анна. — Ни ты, ни я в город не пройдем…
— Значит, найдем того, кто пройдет.
— Кого?! Все члены команды мертвы, и сейчас, пока Речной остается в руках Айдена, мы их не оживим. А я уверена, что даже если мы проберемся в город — центр ИИ придется штурмовать.
— Вот и я об этом, — серьезно кивнул я, — нужны бойцы.
— И где ты их возьмешь? — нахмурилась Анна. — Мы ведь мары. С нами никто из колонистов или гарнизонных дел иметь не будет.
— Ну, «Угловые» же нам поверили, и дела с нами вели.
— Дела… — фыркнула Анна. — Ты фактически купил их! А точнее, откупился, чтобы они нас не убили.
— Пусть так, — согласился я, — но ведь в город мы смогли прокрасться? Толяныча вытащили, и сбежать смогли. Разве нет?
Анна кивнула.
— То было тогда. Один раз получилось. А сейчас что делать? «Угловым» предложить нечего — у нас вообще ничего нет.
— У нас нет, у аудитора есть, — спокойно пожал я плечами.
— И что у него есть? — не поняла Анна.
— Да все, что угодно, — хмыкнул я, — чего «Угловым» надо? Свалить с планеты? Деньги на собственный поселок? Оружие? Чего бы они ни хотели, аудитор вполне может им это предоставить. Условие только одно: помочь ему выполнить данные обещания.
Анна задумалась.
— Хм…а ведь может прокатить. Вот только как связаться с «Угловыми»?
— Мы условились о встрече, — ответил я, — сразу этот момент продумали. Так что не переживай.
— И где эта точка? — поинтересовалась Анна.
— Неподалеку от Речного, чуть севернее.
— В заповеднике, что ли?
— Нет, еще севернее. На границе Тьмы, — пояснил я.
— Опять Тьма?! Бр-р-р, — Анна поежилась, — не хотелось бы опять встретиться с этими…со слепнями.
— Думаю, там не встретим. Они были дальше. Да и вообще — очень похоже, что это была какая-то заблудившаяся стая.
— Было бы хорошо… — вздохнула Анна и замолчала, разглядывая языки пламени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я тоже несколько минут сохранял тишину, а затем решил задать вопрос, который меня беспокоил уже достаточно давно:
— Слушай, ну теперь-то ты мне сказать можешь, что за данные мы таскали, и чем они так важны, если их пытались у нас отобрать? Это связано с бункером «Арматеха»?
