Комплекция этого человека полностью оправдывала мою догадку. Даже под комбезом было видно, что этот выживший обладает атлетическим телосложением, двигается экономно и осторожно. Вся его фигура словно бы светилась настороженностью, и было понятно: случись что неожиданное, он тут же повалит своего патрона на землю, выхватит ствол и будет ценой жизни защищать аудитора. Уж не знаю, почему и каким образом у меня сложилось такое впечатление, но я точно не ошибся и все обстоит именно так.
Третий же человек в этой группе больше всего походил на обычного колониста. Одежда, оружие, обувь, шапка — все такое же, какое я привык видеть на обитателях Речного (исключая вояк и спецов, конечно же).
Мар? Или все-таки колонист?
Кажется, я ошибся, когда решил, что увидев проводника, сразу пойму, куда и зачем он ведет выживших.
Меж тем группа остановилась, повернулась ко мне лицом, и «колонист», сбросив рюкзак, принялся в нем рыться.
Я навел на него оптику и наблюдал сквозь прицел.
Спустя минуту неспешных поисков «колонист» выудил нечто. Больше всего это нечто напоминало оружие.
Было видно, как стоявший неподалеку выживший в комбезе напрягся, сделал шаг в сторону, прикрыв тщедушного мужчину и как бы невзначай положив руку на кобуру.
Однако «колонист» нисколько не обращал на них внимание. Он перезаряжал вытянутое из рюкзака оружие.
Что он делает? Что он задумал?
«Колонист» закончил свои загадочные манипуляции и поднял голову. Он словно бы взглянул прямо мне в прицел. Его грудь оказалась точно в центре прицельной сетки.
Но я замер, вглядываясь в его лицо.
Твою же мать!
Все стало на свои места.
Иваныч (а это был именно он), похоже, нашел, что искал, и вскинул руку вверх, готовясь выстрелить.
Одновременно с ним я потянул курок и грянул выстрел.
Я опередил его на долю секунды. Иваныча снесло, словно бы тараном. Но все же выстрелить успел и он. Вот только сигнальная ракета улетела не в небо, а вдоль склона горы, по снегу, оставляя за собой тонкий след.
— Ты чего творишь! — заорала рядом Анна.
— Вперед беги! — прорычал я ей. — Махай руками, привлекай к себе внимание! Не позволь им пустить ракету!
Она поняла моментально, сорвалась с места, как спринтер. И едва сделав пару шагов, принялась отчаянно махать руками и что-то кричать.
Я же прильнул к оптике.
Глава 21 Спринт под огнем
Один из выживших, которого я уже привык именовать «телохранителем», явно растерялся. Он толкнул патрона на снег, присел рядом, держа пистолет наготове, оглядывая окрестности, пытаясь обнаружить врага.
Ну-ну, удачи… Самая глупая реакция, какая только может быть. Нет, я, конечно, не профессиональный киллер или телохранитель, но почему-то мне кажется, что даже если он и сумеет меня обнаружить — это ему поможет мало.
Во-первых, я нахожусь черт знает где и стрелять во второй раз не собираюсь. Впрочем, если бы собирался, то наверняка прибил бы именно этого бодигарда, чтобы по сторонам не зыркал. А затем спокойно добил бы абсолютно беззащитную цель.
Ну да ладно. Второе, что меня крайне забавляло: допустим, этот амбал таки сможет меня обнаружить. Дальше что? Начнет палить из пистолета? Серьезно? Даже какой-нибудь прирожденный стрелок или даже человек с бионическими глазами, видящий лучше хищной птицы, вряд ли сможет по мне попасть из пистолета. Не то это оружие…
Ну, и в-третьих: им бы сейчас зарыться в снег (бежать и прятаться тупо некуда) ждать, пока я не обнаружу себя или же…а впрочем, ситуация у них патовая, вообще без вариантов. Они ведь у меня как на ладони. Во всяком случае, зарывшись в снег, они бы выиграли для себя несколько минут.
Почему же бодигард действовал так глупо? Он действовал так, как будто напали на них где-то посреди мегаполиса и главное сейчас — прикрыть шефа. Главное протянуть несколько минут, пока не подойдет помощь. А дальше все — спасение.
Какая помощь здесь? На кого он рассчитывает? На полицию? Так ее на Хрусте нет. На гарнизонных? Хм…а почему, собственно, нет? Быть может, все произошло так быстро, что аудитор так и не понял, кто именно открыл огонь и снес его корабль? Странно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Однако в пользу этой теории говорит тот факт, что официальный колонист, коим является Иваныч, пытался подать кому-то сигнал. Кто-то должен был прийти к ним. Кто?
Да, Иваныч работал на киборга. Но я собственную голову готов поставить на кон, что киборг просто не успел бы добраться сюда за отпущенное время. Мы ж его на гравицикле обогнали. Нет, точно не ему сигнал. Тогда кому?
Пока я раздумывал, на скале началось движение.
Телохранитель, наконец, осознал всю глупость своих действий. Он бросился к Иванычу.
Наверняка проверяет, жив ли тот. Ну-ну, вперед. Я зарядил Иванычу точно в грудь (в голову не решился стрелять — все-таки расстояние большое, промазать легко мог). Шансов выжить у него нет. Трупешник гарантированный.
Телохранитель отвлекся от покойника, услышав или увидев бегущую к ним Анну. Он хоть и целился в нее, но я понимал, что стрелять он не будет — Анна не выглядела устрашающе, не держала в руках оружие.
Конечно, и у аудитора, и у его телохранителя наверняка должны были появиться к ней вопросы. Я даже более чем уверен — они считали, что именно Анна пристрелила Иваныча.
Ну, пусть так и считают. Пусть дадут ей приблизиться, пусть начнут орать друг другу вопросы и ответы. Всяко лучше, чем…а, черт!
Телохранитель таки решил доделать то, что начал Иваныч. Он оставил тело и пополз к лежавшему метрах в трех оттуда сигнальному пистолету.
«Что ж ты делаешь, идиот!? Ты ж сам себе приговор хочешь подписать!» Никаких сомнений в том, что именно с аудитором и его телохранителем сделают те, кто придет на сигнал, у меня не было.
Я старался целиться как можно более точно. Нельзя ранить этого глупца, но дать ему понять, что он принял не лучшее решение, надо. Пуля подняла фонтан снега возле самого лица горе-телохранителя, заставив его рефлекторно отпрянуть. Вторая легла практически рядом с сигнальным пистолетом. Третья снова попала рядом с телохранителем, и тот вновь отполз подальше.
«Вот так! Не лезь, не надо!»
Анна же успела подбежать достаточно близко и уже что-то кричала аудитору. Тот явно ей поверил, так как сначала поднял голову, а потом поднялся сам. Телохранитель тоже начал прислушиваться к разговору, хотя и был весь напряжен. Ну, а каким ему быть? Только что на твоих глазах пристрелили компаньона, не позволили тебе воспользоваться, как тебе самому кажется, единственным инструментом спасения. И даже более того — прямо сейчас держат на мушке.
Ну, в конце концов, не совсем же он тупой, должен ведь понять, что если бы я хотел — давно бы его пристрелил. Должен ведь дойти до мысли, что я просто не пускаю его к сигнальному пистолету и вовсе не хочу его убить.
Мое внимание привлек тот факт, что телохранитель почему-то отвернулся от что-то вещавшей Анны и повернулся к телу Иваныча, так и лежавшему в снегу.
Что он там увидел? Что его заинтересовало?
Я, не отрываясь, глядел в оптику, пытаясь понять, что же там такое нашел телохранитель. Стоп! Мне показалось, или Иваныч пошевелился? Нет, не показалось! Вот ведь, живучая сволочь!!! Как он выжил-то? Ведь там всю грудную клетку должно разворотить, я уж молчу про внутренние органы.
Ну ладно…
Я замер, задержал дыхание и прицелился в лежащее тело. Жаль, лежал он в такой позе, что башки не видно. Ну и ладно — накидаю и по ногам. Авось, ему хватит. Впрочем, нет, я уже не раз убеждался, что Иваныч такая сволочь, что его лучше пристрелить, повесить, сжечь и еще раз утопить, ведь если будет хоть один шанс выжить — он им воспользуется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У меня прямо-таки палец свербел нажать на курок. Причем хотелось не просто выпустить пулю, а опустошить весь магазин, в клочья его изодрать, да вот незадача, было так и не суждено этим желаниям в жизнь воплотиться: несмотря на то, что целился я в тело, лежащее в снегу, резкое движение телохранителя засечь я все же смог.
