Встав со стула, Слейтер облокотился о стол. Сегодня вместо привычных широких штанов на нем были облегающие темно-синие брюки. Ребекка покраснела еще гуще, заметив выпирающее под тканью брюк мужское естество.
– Значит, мне придется научиться топать, – постаралась пошутить Ребекка, чтобы прогнать опасные мысли. – Над чем вы работаете?
Глаза Слейтера затуманила печаль.
– Я нашел записи, которые Эндрю делал, когда строилось заведение и вскоре после его открытия. Интересно читать его размышления на различные темы.
– Есть что-то новое о вымогательстве?
– Если и есть, то не среди этих бумаг. – Слейтер посмотрел на разложенные на столе листки. – Эндрю копил деньги целых двенадцать лет, чтобы отстроить такое заведение. Сначала он не собирался останавливаться в Оуктри надолго, а потом сказал, что в этом городе ему повезет. – Слейтер печально улыбнулся. – Интуиция никогда его не подводила.
– Город оправдал его ожидания?
– Более чем. Я как раз просматривал банковские счета. Это заведение – настоящая золотая жила.
– И теперь оно ваше, – тихо произнесла Ребекка. Задумчивость Слейтера сменилась раздражением.
– Только я ничем этого не заслужил.
– Очевидно, Эндрю думал иначе. – Ребекка глубоко вздохнула. – Именно поэтому он очень не хотел бы, чтобы нас убили.
Слейтер с трудом подавил злость.
– Если вы собираетесь вновь отговаривать меня от поисков убийц, то зря потеряете время.
Скрестив руки под грудью, Ребекка наклонила голову набок. Ее густые серебристо-золотые волосы рассыпались по плечам, и Слейтеру пришлось схватиться за край стола, чтобы не подойти и не провести по ним руками.
– Я бы попыталась, если бы знала, что смогу достучаться до вас. Но вы уже приняли решение, – ответила она. – Поэтому мне остается лишь одно – предложить свою помощь. Итак, чем я могу помочь?
Слейтер не ожидал от Глори подобного предложения. Кроме того, он вовсе не хотел, чтобы она оказалась на пути людей, которые не задумываясь пускают в ход оружие.
– Обещайте, что не будете мешать.
Ребекка нахмурилась.
– Но ведь вы не можете разыскивать их в одиночку.
– Я не собираюсь рисковать чьей бы то ни было жизнью.
– Только своей собственной.
Левая рука Слейтера задрожала. Он попытался остановить ее усилием воли, но, как обычно, это не помогло. Слейтер сжал пальцы в кулак в надежде, что Глори ничего не заметит, но ее взгляд, брошенный на его руку, и сдвинутые брови говорили о том, что его надежда не оправдалась.
– Хотите знать, каким образом вы можете помочь?
Ребекка осторожно кивнула.
– Если со мной что-нибудь случится, продайте салун, а деньги распределите между всеми, кто здесь работает.
Ее изящные ноздри задрожали. По гордо расправленной спине и упрямо сжатым губам было видно, что она против подобного решения, и все же она кивнула.
– Тогда узаконьте это свое решение, иначе заведение отберет шериф.
И вновь Глори удивила Слейтера своей прозорливостью.
– Хорошая идея. – Слейтер с минуту наблюдал за девушкой из-под полуопущенных век. – У вас есть опыт в такого рода делах?
Она горько рассмеялась.
– Небольшой…
– Хорошо. А пока не спрашивайте меня больше ни о чем.
Слейтер вскинул голову, словно пытаясь разгадать, что у Глори на душе, но она напряглась, не собираясь сдаваться.
– Вам нравится танцевать с посетителями?
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Ребекка не сразу нашлась, что ответить.
– По крайней мере это лучше, чем другие способы заработать на жизнь.
– Я спросил не об этом. – Слейтер не был зол. Им руководило простое любопытство.
– Нет, не нравится, – ответила Глори.
Его белые зубы показались ослепительными на фоне темной щетины.
– Что скажете насчет места официантки?
Ладони Ребекки вспотели от волнения. Слейтер ее увольняет?
– Где?
– Здесь. Эндрю как раз собирался нанять женщину, которая бы принимала у посетителей заказы. После вчерашнего аншлага я подумал, что эта идея не лишена смысла.
– А как быть с деньгами, что я получаю за танцы с клиентами?
– Я буду платить вам три доллара в неделю и еще по два в те дни, когда вы поете. Прибавьте к этому десять долларов, которые вы получаете за ведение бухгалтерии, и получится весьма неплохое жалованье.
Ребекка мысленно произвела подсчет.
– Тридцать пять долларов в неделю.
Слейтер кивнул, не сводя с нее глаз.
– И никаких отдавленных пальцев.
Это звучало слишком заманчиво, чтобы быть правдой. К тому же жизнь уже кое-чему научила Ребекку, и она понимала, что все имеет свою цену.
– И никаких интимных отношений с боссом?
Голубые глаза Слейтера подернулись поволокой, и он подошел ближе и погладил нежную щеку девушки.
– Только если вы сами этого захотите.
От пронизавшего ее острого желания у Ребекки пересохло во рту.
– Я не знала, что его это интересует.
– Только если это интересно ей.
Слейтер играл со словами не менее искусно, чем с картами, и это умение делало его еще более опасным. А ведь искушение и так было слишком велико.
– Даже если и так, это не сулит ничего хорошего, – хрипло произнесла Ребекка.
– Потому что мы работаем вместе?
– Отчасти.
Слейтер вопросительно вскинул бровь.
– А какова другая причина?
Ребекка силилась навести порядок в хаосе мыслей, но в присутствии Слейтера сделать это было невозможно. Но потом она вспомнила о Дэниеле, и решение пришло само собой.
– Я не та женщина, которая вам нужна.
Несмотря на то, что ее брак оказался не слишком счастливым, Ребекка по-прежнему надеялась, что, узнав о существовании сына, Бенджамин вновь станет тем мужчиной, который когда-то сделал ей предложение.
Слейтер с минуту смотрел на девушку своим завораживающим взглядом, и в этот момент Ребекка поняла, как змее удается загипнотизировать мышь. Только Слейтер не змея, а она не робкая мышь.
– Мне придется носить ту же самую одежду, что и прежде, если я стану работать официанткой?
– Нечто подобное, – он насмешливо указал рукой на наряд Ребекки, – вы носить не будете. Посетителям не понравится, что напитки разносит женщина, одетая как монахиня.
Ребекка коснулась рукой высокого воротничка блузки, покраснев от негодования.
– Не нужно укорять меня за попытку сохранить хоть какую-то видимость благопристойности.
Губы Слейтера сжались.
– Если вам так нужна пристойность, поищите работу на другом конце города.
С трудом пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы, Ребекка гневно взглянула на него.
– Я надену то, что вы потребуете. Но только во время работы. А в свое личное время я буду носить то, что мне нравится.
