Я открыла глаза и вернулась в безрадостное настоящее. Журчали холодные струи ручья. Небо оставалось таким же серым. Птицы исчезли. Тсали сидел на камне в своей излюбленной позе и глядел на меня изумрудными глазами. Я поймала себя на том, что всё ещё шепчу: «Найнутра…» Мысленно я спросила у своего спутника: «Тсали, кого олицетворяет эта Сила?» Его голова качнулась, но не ко мне, а куда-то в сторону и вверх.
«Это — один из Великих. Он не относится ни к одной из рас, не рождён чьим-либо народом, живущим ныне. Он — один из тех, кто пребудет с нами до тех пор, пока народы не восстанут против Тьмы и не призовут его».
«Почему он явился мне?»
«Не знаю, девушка-Колдунья. Может быть, это только птицы…»
Он поднял голову и взглянул в небо. «Давным-давно Найнутра стал отшельником и поселился в уединённой пещере в горах. С ним находились те, кому он открывал свой разум и сердце. Иногда они спускались к народам, обитавшим в тех краях, и становились Устами Найнутры, и к ним прислушивались даже адепты».
«Может, и я когда-то была Устами?»
Он покачал головой.
«Не задавай таких вопросов, девушка-Колдунья. У каждой расы, у каждого народа свои легенды. Если мы хотим прожить несколько жизней, то после каждой должны исчезнуть в очистительном огне, не так ли? Но в этом случае разве мы можем что-нибудь помнить? Не знаю…»
«Я видела Найнутру», — медленно сказала я.
В голове у меня внезапно прояснилось, мозг заработал чётко и ясно, будто в воздухе передо мной развернули свиток с непросохшими ещё чернилами, на котором начертал письмена хранитель Древнего Знания. Я искала это так долго. И я почувствовала, что глубинные ячейки мозга, которые я так безоглядно открыла, заполняются не коварным колдовством Лайдан, а мудростью веков.
Тсали встал передо мной, высоко подняв голову, увенчанную гребнем. Кожа его подёргивалась и трепетала, он был взволнован.
«Что же теперь, девушка-Колдунья?»
«Я сделаю то, что должна сделать», — ответила я.
Пошарив по берегу взглядом, я нашла длинную палку, отшлифованную водой и песком, побелевшую, хрупкую на вид, но совершенно прямую. Я подняла её и, как кистью кладут мазки на картину, нарисовала в воздухе то, что было вложено теперь в мой мозг. Цепь времён не должна прерываться. В пустоте сперва возникли слабые линии, потом они налились светом, обретая чёткость и форму.
Начертанные мною символы светились, как угольки в угасающем ночном костре. Я уронила палку и смотрела на них, пока с губ моих не сорвались звуки, напоминающие не связную речь, а резкий клёкот птиц, которые гнездились там, где находилась Сила Найнутры, а теперь прилетели поживиться остатками рыбалки Тсали.
Светящиеся символы растаяли, вместо них в воздухе возникло НЕЧТО. Я медленно протянула руку. Появилась уверенность, что однажды мои пальцы уже сжимали ТО, что неподвижно повисло сейчас в воздухе между Тсали и мною.
Красный отсвет этой вещи медленно угасал, но контуры становились всё более чёткими. К чему колебаться? С той минуты, как Найнутра ответил мне, я знала, как поступать. Обхватив пальцами гладкую твёрдую поверхность, такую же скучно-серую, как небо над нашими головами, я вытащила прямо из воздуха то, что сотворило знание, которого я до конца ещё не могла постичь, — меч! Он был ещё нерезким, с размытыми очертаниями.
— Это сделано по воле Найнутры, — медленно произнесла я вслух, — и не принадлежит ни Тьме, ни Свету. Это Меч Тени, и он может быть создан лишь благодаря чьей-то вере. Теперь права на него заявляю я — во имя Света! Я взмахнула призрачным клинком в воздухе, как воин, проверяющий балансировку своего нового оружия, ибо в тот момент я и была воином. Меч оказался гораздо легче стального, не имел ни заточенных краёв, ни острого колющего конца. Его мощь таилась в другом. До меня дошла мысль Тсали: «Свершилось!»
В этом слове звучала весомость предвидения. «Свершилось, — подтвердила я. — Думаю, я для этого и рождена. Теперь я — та, кем и должна быть, кем меня задумывали. И пусть Лайдан считает, что это она сделала меня такой».
Глава 6
Странный меч снова начал терять свою вещественность, таять в воздухе, как клочья тумана под солнцем, и скоро у меня в руках опять ничего не было. Однако я уже знала, что в любой момент могу вызвать его снова, и с облегчением перевела дух. Мой разум… Где найти такое пространство, в котором можно было бы разложить, рассортировать всё то, чем хаотично и бессистемно наполнено теперь моё сознание? Но, к сожалению, у меня не было другого руководителя, кроме инстинкта да ещё уверенности в том, что впереди меня ждёт битва, такая битва, какой я и представить себе не могу, хотя память моя и была освежена Силой.
Я взглянула на свою теперь пустую руку и медленно разжала пальцы. Ничего, не страшно. Когда бы я ни призвала его, оно, это оружие, выкованное именем Найнутры, тотчас же окажется в моей руке. Внезапно Тсали обернулся назад, откуда мы пришли, и громко зашипел, а гребень на его голове вспыхнул кроваво-красным цветом. «Охотники!» — послал он мне мысленное предупреждение.
Я была уверена, что охотники эти не из Долины и, пожалуй, вообще порождение Тьмы, хотя уточнять, к какому виду они принадлежат, я не осмеливалась, чтобы не выдать себя.
«Они охотятся на нас, — уточнил Тсали. — Идут по следу, но нас пока не видят».
Он изогнул свои когтистые лапы и снова зашипел.
Итак, на нас охотились. Может, это Лайдан вернулась, чтобы натравить на нас своих соратников, исчадий Тьмы, или они случайно напали на наш след? Хотя, собственно, какая разница, кто направил их, важно, что нас преследуют.
«Надо где-то укрыться!» — послала я импульс мужчине-Ящерице. Тсали завертел головой со скоростью, какой не выдержала бы ни одна человеческая шея. Вокруг простиралась чуть всхолмлённая равнина. Горные вершины остались далеко позади. Нигде и признака голубых камней, которые, по слухам, дают хоть некоторую иллюзию укрытия тем, кто ненавидит Тьму.
«Вода!»
Мой спутник жестом указал на ручей, предлагая, по всей вероятности, перейти его вброд.
Он справедливо напомнил мне старую истину: зло, какой бы природы оно ни было, не осмелится пересечь чистую проточную воду. Тсали первым вошёл в воду, я за ним, чувствуя, как намокают башмаки. Спохватившись, я подняла подол изодранной юбки повыше, но поздно, и скоро я была мокрая почти по пояс. Пока я неуверенными шагами ступала по дну, обходя подводные камни, Тсали легко нёсся по самой поверхности воды.
С помощью мысленного поиска я определила чьё-то присутствие, и моему мозгу оно показалось столь же отвратительным, как если бы мои ноздри уловили запах разложения. Я пока не могла назвать наших преследователей. Но делать ещё одну попытку я не стала, чтобы не обнаружить наш побег.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
