Не может быть движения без идеологии, в «оккупайабай» верить нельзя, если ты не индеец, конечно.
Взглянешь со стороны — праздная глупость мещан. Однако все приметы говорят: это реальное движение, просто оно не понимает еще, куда движется.
То, что это движение не глупость, объяснил Ходорковский — он вообще выбран для произнесения лозунгов следующего дня. Загадочное явление воплощает новый принцип строительства общественного идеала, вот что написано в статье.
Прежде обозначали идеал развития как «демократию и либерализм» — но следует признать, что данный слоган потускнел. Универсальность демократии отныне не является аксиомой — пункт пересмотрели. Тихо, не афишируя, но пересмотрели.
Когда внедрять демократию стали повсеместно, исходили из универсального характера демократии — она так хороша, что всем подойдет. Любой интеллигентный человек восклицал: я демократ! имея в виду стандартный суповой набор гражданских прав. Однако нехитрая мысль о том, что демос на демос не похож — заставила идею общей демократии пересмотреть: в одном обществе носят чадру — а в другом не носят, и как это привязать к гражданским правам, неясно. Пункт универсальности прав не дебатируют, по умолчанию признали, что референдум в Греции, референдум в Тунисе, референдум в Германии, демократия в России и демократия в Англии — разные вещи. А как же глобализация, спросит иной энтузиаст. Проект ее остается в силе, но уже уточненный и пересмотренный.
Идея глобальной либеральной экономики по-прежнему главная в планах будущего. И Россия мечтает стать частью процесса. Но изменилась тактика в отношении страны. Не интернациональный либерализм сегодня на повестке дня — но национальный.
Либерализм вполне может быть национальным, слияние либералов с националистами закономерно. Империи отжили свое, а нации (пишет Ходорковский) еще очень сильны и дух наций важен. Поэтому наднациональное учение либерализма сегодня должно пересмотреть свои установку; следует опереться на силу нации, единение националистов и либералов образует наше будущее. Раньше мы ошибались, думая, что пестрая оппозиция борется одновременно за разное — оказывается, все борются за одно и то же — за национальный либерализм.
Это первое, что любопытно в данной программе.
Есть вторая причина, делающая заявление важным.
Данная программа в точности воспроизводит программу Гитлера.
Сила Гитлера состояла в том, что он встал на плечи марксизма-ленинизма, превзошел теорию социализма, добавив к ней (поверх учения Маркса) национальную доктрину.
Гитлер сказал следующее: марксизм лишь условно отрицает империализм, на деле это такая же материалистическая теория. Мало этого: связывая развитие социализма с идеей интернационала, Маркс обрекает социализм на гибель: ведь самый интернациональный институт — это империя. Да, из идеи империи можно вывести идею интернациональной солидарности рабов (убогую идею христианства и марксизма), но век империй прошел, империи капитализма рушатся, а с ними рушится и интернационализм.
Мы будем строить Новый духовный Рейх, рейх основанный на братстве и равенстве, на идее нации. Потому что нация — это дух солидарности и дружбы.
Это программа Гитлера, изложенная им многократно; Гитлер (в зависимости от аудитории) украшал изложение антисемитскими лозунгами или призывами к солидарности германских рабочих — а идея была именно эта: превратить интернациональный социализм — в национальный.
Иными словами, он сделал следующий за Лениным шаг. Ленин сказал «превратить войну империалистическую в войну гражданскую» (то есть в войну классов), а Гитлер продолжил: превратить войну гражданскую в войну националистическую.
Гитлер повторял доктрину так называемой «консервативной революции» Меллера ванн ден Брука, и — надо это понять — данная доктрина стала сегодня опять популярной.
Вот, и Ходорковский повторил ее близко к тексту оригинала.
И революции Востока — прошли по типу «консервативной революции».
Стесняются произнести, а это — именно так.
«У каждого народа — свой социализм» — писал учитель Геббельса, Меллер ванн ден Брук (ср. марксистский призыв «Пролетарии всех стран соединяйтесь», прямо противоположный), — и теперь мы уже привыкли к тому, что прав-то не Маркс, а Гитлер с ван ден Бруком. Мы даже согласились с тем, что у каждого народа имеется не только свой социализм, но и своя демократия. Лишь поначалу кривились, если сказать, что демократии бывают разные.
И вот прозвучало, что и либерализм, оказывается, сегодня национальный.
Это необходимый новый шаг.
Прежний проект глобализации писался в условиях тотального торжества финансового капитализма, а теперь наступил кризис финансового капитализма — в проекте появились рабочие коррективы. Требуется кризисный вариант.
Этим кризисным вариантом является «либеральный национализм», консервативная революция, фашизм.
В условиях глобального кризиса (как это уже было в тридцатые годы) фашизм является наиболее эффективным методом — по многим причинам. Фашизм позволяет разорвать цепочку интернациональных зависимостей-договоренностей, разом освободиться от долгов и обязательств и вырваться вперед. Это имеет колоссальный смысл для всего прогрессивного мира, разумеется, если достижения фашизма поставить под контроль. В известном смысле, фашизм выращивают как анти-кризисную модель — хотя принято сообщать, что это анти-коммунистическая заготовка. Безусловно, и это тоже — но в определенный период коммунизм сам мимикрирует в национальное движение, сам превращается в подобие фашизма. Фашизм пестуют, ведут его к власти под руки, это особое подразделение в битве за прогресс — фашизм всегда присутствует в западной цивилизации, но открыто его пускают в дело только если и впрямь тяжело.
Кажется, такой момент в новейшей истории наступил.
Мы иногда утешаем себя тем, что нет питательной среды для «консервативной революции», нет социальной базы для фашизма. Нет класса люмпенов, не привязанных к производству и дому. Однако этот класс люмпенов есть — просто сегодня он формировался не снизу, но сверху.
Классическим люмпеном является миллиардер-олигарх нового типа, это общественный паразит, не привязанный ни к чему — но глядя несколько шире, следует признать, что так называемый «креативный класс» сегодняшнего дня, класс не производителей но потребителей — это и есть новый класс люмпенов.
Парадоксальным образом, новый средний класс (бывший революционным в 18ом столетии) стал классом люмпенов и сделался двигателем контр-революции, «консервативной революции», то есть фашизма.
Но это невозможно! Мы ведь именно за частные ценности и права, а совсем не за общие! Мы ведь как раз против народных масс («ширнармасс»), против косного быдла-анчоусов, мы за свои частные палисадники! Это ведь нечто противоположное фашизму, не так ли?
Нет, не так.
Во-первых, вы уже представляете собой коллектив, объединенный не идеей, но тягой к господству и комфорту, коллектив, который растворил в себе любые убеждения.
А во-вторых, «национальный либерализм» — именно вот это вот и есть: национальное единение стяжателей и потребителей, котрые ценны не сами по себе — но теми, кто придет по их головам.
Но и это еще не все.
В том момент, когда нарыв лопнет и «национальный либерализм» победит, а по его спинам и головам придет более радикальное национальное движение и оно добьется успехов в экономике — в этот момент настанет пора вмешаться разумному Пиночету.
Собственно, Путина и готовили на роль Пиночета, только наместник оказался предателем, себе на уме царек — и пора его менять, срочно.
Вероятно, сейчас уже существует новый кандидат на эту вакантную роль. Когда смута выйдет из берегов, он появится. Тот, который сумеет взять под контроль «национальный либерализм», остановить толпы, разумно разделить Россию — и передать наш национальный либерализм в общую копилку, неопасными порциями, по частям.
Возможно, есть и другой сценарий. Но я его не вижу.
Карты на столе (13.07.2012)
Перед Второй мировой войной будущие ее участники делили земли мелких государств, лежащих между ними. Это обычное дело — со времен Пелопонесской войны так все поступают. Это напоминает процесс раздачи карт перед началом игры — партнеры набирают себе карты из колоды: им надо чем-то играть.
Земли сопредельных государств делят из разных соображений: а) потому, что завтрашний враг туда все равно войдет и окажется ближе к твоим границам, чем хотелось бы; б) потому, что на искомой территории есть полезные для войны продукты — руда или нефть; с) потому, что население данного края является потенциальным союзником врага и надо упредить события; д) потому, что есть план следующего хода с этой территории.
