— Если тело не приходит в дин хейн, то… дух не знает покоя. Энхин — сторожит от такого духа и заставляет невидимых анайнов защищать нас от беспокойных покойников.
Беспокойные покойники. Очень точное название. Оризиан не верил в привидения (во всяком случае, он представлял их не такими, какими, по его мнению, их представляла себе Эсс'ир), но у покойников было много и других способов лишать покоя.
— Я и не знал, что здесь какие-то анайны, — сказал он.
— На некоторые места они пришли раньше ока. Дебри, как вы называете. Анлейн, где враг. Дин Сайв. Но око еще не все. Анайны наполняют зеленый мир. Ты их не видишь, но они есть.
Больше она ничего не сказала, но и этого было довольно, чтобы Оризиан несколько часов боролся с ощущением, еще более острым, чем прежде, что за ним наблюдают. И не важно, что Анайн, по словам Эсс'ир, защищает, у Оризиана не было никакого желания находиться под недреманным оком подобных преданий. Той ночью он как никогда тосковал по основательности и незыблемости внушительных стен Колгласа.
* * *
Настойчивые голоса прервали тяжелый сон Оризиана, а окончательно он проснулся оттого, что с него сдернули меховое покрывало. Первым его побуждением было сопротивление, он не желал поддаваться телам, которые, как ему казалось, теснились вокруг него. Их было очень много, и он сопротивлялся изо всех сил. Но его подняли и вытолкнули в холодную ночь. Тогда только он сонно огляделся.
Большая толпа кирининов собралась перед его хижиной, очень большая. Он решил, что здесь, должно быть, присутствует весь во'ан, от мала до велика. Они стояли молча и внимательно смотрели на него. Те, кто его поднял, куда-то исчезли, оставив его, все еще полусонного, один на один с толпой. Лес был залит лунным светом, отбрасывавшим невесомые и загадочные блики на бесцветные лица кирининов. Он поднял голову и увидел над собой огромную круглую луну. Полнолуние.
Сюда же, довольно грубо подталкивая, привели и Рота. Щитник выглядел бодро, но явно был встревожен больше, чем Оризиан.
— Держись ближе ко мне, — проворчал он и крепко взял юношу за руку. — Не показывай страха.
Оризиан оглядел плотную стену бесстрастных лиц. Никаких звуков, кроме совиных криков откуда-то из леса. У него появилось острое ощущение, что они каким-то образом из спящего мира попали куда-то в другое место. Что-то случилось или вот-вот случится.
— Ничего не говори, — прошептал он Роту, понимая, что в этот момент его щитник может наделать больше ошибок, чем он сам.
Толпа расступилась, открыв приближающейся фигуре узкий проход. Из-под прямой одежды из шкур видны были босые ноги. Полоски кожи спускались с плеч того, кто был, кажется, кирининской женщиной, но вместо лица на Оризиана и Рота смотрела огромная лисья морда. Голова поворачивалась то в одну сторону, то в другую, и Оризиан сумел разглядеть полоски, на которых маска держалась. Из-под полосок висели седые волосы с красными ленточками. Ин'хинир, понял Оризиан. То, что он ее узнал, ничуть не смягчило дикости момента, особенно когда она повернулась и взглянула на него. В левой руке она держала длинный посох, к которому было привязано около дюжины черепов каких-то крошечных животных. При движении черепа стукались друг о друга и тарахтели. Напряженное молчание немного затянулось, во'ан'тир всматривалась в двоих людей, потом повернулась как на шарнирах и простерла руки. Она стояла так между ними и толпой кирининов несколько секунд. Когда она начала говорить, лисья маска немного приглушила голос, но от этого звук, разносившийся по поляне, казался еще более жутким. Она говорила на языке кирининов, и падавшие в ночь слова звучали почти заклинанием.
— Будь готов ко всему, — пробормотал Рот.
Ин'хинир говорила, и все смотрели на нее. Она тряхнула посохом, и черепа на нем застрекотали. Голос ее то повышался, то падал. Изо рта при каждом слове вылетал пар и поднимался вверх, будто его притягивала к себе сияющая луна.
Вдруг лисья морда с криком повернулась к людям, и Ин'хинир указала на них рукой. Рот дернулся. Оризиан даже не пошевелился; он сделал для них двоих все что мог, когда говорил с во'ан'тиром. Он знал, что бы ни случилось, сейчас уже ничего не изменишь. Ин'хинир умолкла, в толпе зашептались. Все вертели головами, склонялись друг к другу и опять выпрямлялись. Потом киринины исчезли, растворившись в ночной тьме. Ин'хинир попятилась на несколько шагов, по-прежнему обращенная маской к Оризиану и Роту, потом повернулась и ушла, одна. Осталась только Эсс'ир. Она стояла и смотрела на Оризиана. Он услышал, как Рот тяжело перевел дух. Эсс'ир подошла к ним.
— Что произошло? — спросил Оризиан, когда она приблизилась.
— Во'ан'тир говорила, — сказала Эсс'ир. — Вы можете уходить. Завтра. Еще один день, и вас пошлют к иве. Я приду к вам утром.
* * *
С рассветом на лагерь опустился густой туман. Оризиан вышел из хижины. После того как собрание разошлось, он немного поспал, хотя в основном больше ворочался и метался. Не давали спать роившиеся в голове мысли.
Из тумана вышел Рот. Приблизившись, он ухмыльнулся:
— Что, манит свобода?
Оризиан тоже улыбнулся:
— Похоже.
— Никогда не думал, что нам удастся убраться отсюда, не попортив собственные шкуры, а вот поди ж ты! — признался Рот. — Будет что порассказать.
Оризиан оглядел во'ан. Плавающие пелены тумана заглушали все звуки и почти уже скрыли несколько удалявшихся фигур. Во влажном воздухе висел запах дыма. Таков был бы конец их рассказа о пребывании здесь.
Появилась Эсс'ир. Она держала в руках пару тощих, обтянутых кожей тушек.
— Поешьте.
Они с Ротом молча наблюдали, как она насадила на вертел белок и начала вертеть их над слабым огнем. Пока они сидели и ждали, появился Варрин. Он встал неподалеку и оперся на длинное копье. Рот оглядел кирининского воина с нескрываемой враждебностью.
— Это Варрин, брат Эсс'ир, — объяснил Оризиан. Рот хмыкнул и опять перевел взгляд на огонь. Варрин ничем не показывал, что хотя бы замечает их присутствие. Даже когда Эсс'ир что-то тихо сказала брату, Оризиан не уловил никакого отклика с его стороны. Наверное, Эсс'ир видела что-то такое, чего не видел Оризиан.
— Куда вы пойдете? — спросила Эсс'ир.
Оризиан взглянул на Рота, он ведь с ним этого не обсуждал, но надеялся, что тот спорить не будет.
— В Андуран. Город в долине.
Щитник кивнул.
— Это ведь близко? — спросил Оризиан у Эсс'ир.
— Не далеко, — ответила она. — Мы проводим вас до опушки леса. Я и Варрин.
— Не нужно, — запротестовал Рот, упорно глядя только на Эсс'ир.
— Так лучше, — заявил Варрин. — В лесу наши люди. Они могут принять вас за врагов и прикончить, натыкав игл в вас не меньше, чем их у дикобраза.
Рот уже, кажется, еле сдерживался:
— Уверен, что мы и сами найдем дорогу, — сквозь зубы, еле цедя слова, сказал он.
— Мой брат… играет, — вмешалась Эсс'ир. — Но он прав. Мы проведем вас такими тропами, чтобы вы никогда не нашли дорогу обратно в во'ан. Мы выведем вас безопасным путем и убедимся, что вы покинули земли Лис. Поэтому во'ан'тир велела нам проводить вас.
Ее слова положили конец всем спорам.
Лицо Рота так и осталось мрачным, а Оризиан отметил про себя, что совместное путешествие щитника и гордого кирининского воина вряд ли будет таким уж легким делом.
— Мы готовы, — объявила Эсс'ир. — Когда вы закончите, приходите к границе во'ана. На востоке.
Они с братом оставили Оризиана и Рота разделываться с белками. Щитник зловеще пробурчал что-то о любви всякого доверчивого киринина к ненужному риску.
— У нас нет выбора, — вполголоса урезонивал его Оризиан. — Не думаю, чтобы им понравились наши возражения. Тем более что это долго не продлится. Они просто стараются обезопасить себя. Им хочется быть уверенными, что нам не так-то легко будет найти дорогу к ним в во'ан.
Оризиан обсосал косточку. Незаметно вокруг них собрались ребятишки. Подняв глаза, он обнаружил, что едва ли не больше десятка детей сбежалось, чтобы напоследок поглазеть на странных гостей их дома. Рот бросил в огонь остатки пищи и поднялся. Дети бросились врассыпную с его пути.
Как и было им велено, они пошли к окраине лагеря. Никто не обращал на них никакого внимания. Они миновали парочку пожилых женщин, коловших орехи на каменной наковальне. Молоденькая девушка растягивала на раме еще влажную и окровавленную шкуру оленя. Она даже не взглянула на них, когда они проходили мимо.
Эсс'ир с братом сидели на самом краю лагеря, там, где теснились последние несколько хижин. Рядом лежали небольшие тючки, копья, полные стрел колчаны и луки. Перед ними с немыслимым для человеческого ребенка терпением стояла маленькая кирининская девочка. Она наблюдала за тем, как Эсс'ир и Варрин пропускали сквозь пальцы длинные кожаные полосы, по всей длине через равные интервалы завязывая на них узелки. Боясь нарушить атмосферу полной сосредоточенности маленькой группы, Оризиан молча стоял рядом с Ротом. Меч и ножны щитника лежали на земле. Не дожидаясь приглашения, Рот поднял меч и начал придирчиво его осматривать.
