Прямой тычок ножом.
Протопопов отбил вооруженную руку противника и схватил его обеими руками за кисть, одновременно смещаясь с прямой линии атаки. По «классике» за этим следовало провести рычаг руки наружу, который бы позволил обезоружить противника. Но Протопопов, который был серьезно зол на Александра Ивановича сделал иначе — попросту переломил руку Гучкова о своё колено в локте.
Рука выгнулась в неестественном положении, в обратную сторону.
По залу разнесся вопль Александра Ивановича, настолько громкий, что он на миг перекрыл голоса остальных сражавшихся.
— Моя рука-а-а… — завыл Гучков, падая и прижимая к себе болтающуюся как макаронину руку.
Протопопов хлопнул его по плечу.
— До свадьбы заживет. А так, конечно, неприятненько получилось, Александр Иванович.
— Пошёл ты, ублю-ю-юдок…
Наверное, Гучков обязательно сказал бы ещё какую-то неприятную гадость в ответ и непременно бы оскорбил Протопопова, но все, что он теперь мог — лишь стискивать зубы, да кататься по полу, издавая жалобные стоны, да пучить глаза. Травма действительна была чудовищной.
Коновалов видя чем закончилась для его друга скоротечная схватка, решил, что с него достаточно и принялся отступать, пятясь короткими шажками к выходу. Выглядел он крайне перепугано, весь боевой запал как рукой сняло. Понятно, что он никак не ожидал встретить от министра внутренних дел подобного сопротивления. Ну откуда, казалось бы в Александре Дмитриевиче столько прыти взяться?!
Закончив с Гучковым и Коноваловым, Протопопов внимательно огляделся по сторонам, дабы понять, что происходило на других участках Думского зала и на чей стороне оказался по итогу перевес в массовой драке.
Римский-Корсаков, который, как уже было не раз отмечено до этого, являл собой вопиющий пример старого и опытного боевика, от того в рукопашной схватке чувствовал себя как рыба в воде (ну а изучив парочку приёмов из боевого самбо, так вовсе). Сейчас он находился в центре внимания и сражался сразу с несколькими лидерами Прогрессивного блока, точившими на него зуб довольно длительное время. Так, Сан Саныч последовательно надирал им задницы, сперва превратив в кровавую кашу лицо Милюкова, а потом провёл эффектный амплитудный бросок и добивание Меллер-Закомельскому.
— Ну кто еще?! — Сан Саныч встал в боевую стойку и оглядывался. — Следующий подходи!
Боевая стойка у Римского-Корсакова была точь в точь такая же, как у Протопопова. Ещё двое членов блока, включая Ефремова, став свидетелями расправы над Милюковым и Меллер-Закомельским,
теперь не спешили нападать на старика, а напротив начали пятиться от греха подальше. Ефремов правда подбежал к Меллер-Закомельскому, помог подняться.
— Уходим, Александр Николаевич…
Милюков поднялся сам, хоть и с превеликим трудом. Прикрывая одной рукой разбитую окровавленную харю, вторую руку Павел Николаевич выставил перед собой и пошатываясь, как будто выпимши, тоже начал отступление.
Римский-Корсаков действительно выглядел зловеще и тому, кто хотел связаться со старым боевиком, следовало лишний раз подумать — стоит ли игра свеч? Его седая длинная борода была перепачкана в крови, глаза навыкат, а кулачищи на костяшках содраны после ударов о вражеские головы.
Не отставал Марков второй, который сидел сверху и мочил председателя бюро блока Шидловского, выбивая из того всю последнюю дурь…
— Получай козел, получай! Говорил я тебе, что доберусь?! — приговаривал Марков.
Дрались отчаянно другие новоявленные динамовцы, которым занятия у тренеров в зале очевидно пошли на пользу и всего за несколько полноценных тренировок члены «Союза русского народа» сумели хорошо так поднянуть свои боевые навыки. Предстояло, конечно, ещё поработать над техникой, но увиденное в Думском зале все же убеждало Протопопова, что тренировки думцев не прошли зря и проходят в правильном русле. А там ведь впереди ещё гастроли футбольного клуба вроде как намечаются…
Ребята из «Союза русского народа», уже обученные азам самбо, проводили броски, наносили удары под правильными углами и в большинстве своём имели подавляющее преимущество над своими оппонентами в рукопашной схватке. Отвечать совершенно необученный антипатриотам было попросту нечем, вот они и выступали мальчиками для битья, если не сказать больше — тренировочными снарялами. Лишь там, где от правых сражались необученные депутаты, не бывавшие на занятиях по самообороне, у деятелей из Прогрессивного блока было кое-какое преимущество, в основном за счёт того, что противник брал правых не умением, а числом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому ничего удивительного не было в том, что исход драки решил тот самый боевой отряд, который тренировался последние дни в «Динамо». Именно эти думцы хорошенечко попинали своих оппонентов, а потом пришли на помощь другим правым, дерущимся не столь удачно. Уже вместе, они с лёгкостью погнали сначала «центр» а потом и «левых», которые сопротивлялись до конца и не намеревались отступать. Но как известно нравится не нравится — результат один. Депутаты по ту стороны баррикад бросали любые попытки сопротивляться (а уж о том, чтобы предпринять очередную попытку взять инициативу в свои руки, речи вовсе больше не шло, такие попытки больно заканчивались) и хорошенечко побитые отступили. Вернее бросились напролом к выходу из Думского зала, едва не сбивая друг друга с ног. Как известно, дурной пример очень часть бывает заразителен, а в данном случае пример первыми подали (а заодно сломались ко всем чертям) господа члены государственного совета, из тех, кто входил в прогрессивный блок и присутствовал на сегодняшнем заседании.
Слабаки.
И почему только Александр Дмитриевич не оказался нисколечко удивлён?
Они бежали к выходу, сверкая пятками, держась за ушибленные бока и разбитые головы. А некоторые из этих горе-вояк всерьёз верещали о пощаде. Вспоминаем народную мудрость, что убеждения любого толка сохраняются до первого пропущенного удара в глаз.
Факт оказался на лицо, левые и и центр бросили эту, как оказалось теперь совершенно дурацкую затею, задавить правых численным большинством.
Стоит заметить и другое, никто из патриотов не стал удерживать врага — пусть бегут, только выдохнуться окончательно. И они бежали напролом через залы Таврического дворца, надеясь скрыться от преследователей на улицах Петрограда.
Вот только далеко им убежать не удалось…
На выходе из Таврического дворца их уже ждали.
И если господа оппозиционеры думали, что это внутри Думского зала они получили взбучку по первое число, то они ошиблись, к своему сожалению. Настоящая взбучка их ожидала впереди.
Скромные ребята-динамовцы встретили их у самого выхода из Таврического дворца. Встретили ощетинивавшимися стволами ружей, которые динамовцы заблаговременно вытащили из багажников припаркованных у дворца автомобилей правых депутатов. Замёрзшие, злые и будущие не прочь сорвать свою злость на депутатах.
— Какого черта происходит, — слова принадлежали Гучкову, по прежнему державшемуся за свою поломанную руку. — Вы хоть знаете где вы и кто я тако…
Гучков не договорил, потому как к нему подошёл уже хорошо знакомый нам Федька Каланча и ударил революционера прикладом по голове, вырубив Александра Ивановича наглухо. Остальным досталось не меньше — динамовцы начали забивать думцев прикладами, сгоняя обратно в Таврический дворец. Там из уже ждал министр внутренних дел Протопопов и остальные правые. Вот и стало понятно, почему никто и никуда не побежал.
Уже внутри вся это когорта некогда смелых и дерзких, а ныне забитых и испуганных людишек была уложена лицом в пол (а порой и просто воткнута) посередине «Белого зала». Как раз напротив трибуны, с которой лидеры их фракций ратовали за свержение правительства и, чего греха таить, самодержавия.
К ним вышел министр внутренних дел Протопопов, встал за трибуну, продырявленную пулями. Милюков завидев Протопопова попытался приподнять голову, чтобы озвучить своё новое предложение, исходя из складывающихся реалий.
