Ну а дальше Александр Дмитриевич начал говорить предметно и по делу. Благо текст выступления также был заготовлен Протопоповым заранее и все выступление было зафиксировано на бумаге.
Бумагу с записями министр вытащил, положил перед собой и начал читать прямо с листа.
— Первое, что нам следует сделать, и что я выношу на всеобщее голосование господ присутствующих.
Начал Протопопов, специально не называя отдельно депутатов, потому как в Думском зале присутствовали и министры, а значит ничего не стоило провести совет министров одновременно с заседанием Думы. Это казалось Александру Дмитриевичу крайне любопытной идеей. И раз министры, включая премьера Голицына, остались здесь, значит они, так или иначе, поддерживали происходящее. Вовсе не исключено, конечно, что их присутствие обусловлено не более чем любопытством, но этим тоже следовало воспользоваться. Как говориться, куй железо, пока горячо.
— Это важнейший и первоочередной вопрос эффективности тыловых военных частей, дислоцированных в столице и прикомандированным к Петроградскому военному округу. Вопрос так называемых белобилетников и всех тех господ, которые не будут по тем или иным причинам задействованы в весеннем наступлении Российской армии на вражеские позиции. Либо же задействование которых видится нерациональным и малоэффективным по ряду факторов, — продолжал Александр Дмитриевич. — Пребывание в тылу при этом не должно означать ни в коем случае «ничего не делание» и спускание в помойную яму государственных средств, выделяемых для финансирования окладов солдат тыла и их продовольственного обеспечения.
Я абсолютно убеждён, что тыловые части, как и вся страна, должны трудиться на благо нашей Родины в столь непростые времена. И мне видится, что проблемой первой необходимости является вопрос компенсации отсутствия на фронте многочисленных «непригодных» к службе тыловиков. Полагаю, что ответ на этот вопрос и в целом решение имеющейся проблемы кроется в поиске того дела для солдат тыловиков, которым они смогут в полной мере нивелировать свою нехватку на фронте за счёт своей собственной полезности в глубоком тылу.
Протопопов сделал небольшую паузу.
— Поясните же, Александр Дмитриевич, что вы имеете в виду? — послышались заинтересованные вопросы из зала.
— Конкретизирую своё предложение. По согласованию с господами командующим Петроградским военным округом генералом Хабаловым и городским головой столицы Балком, предлагаю немедленно организовать обучение на промышленных объектах ремеслу господ белобилетников.
Таким образом, нам удастся решить ряд животрепещущих проблем разом. Вкратце я освещу каждую из проблем, которая по моему разумению, будет решена:
Во-первых, подобный шаг позволит снять социальную напряжённость среди солдат служащих в полках Петроградского военного округа, расквартированных в столичном гарнизона. Такие солдаты, если им удастся освоить новую для себя профессию и приносить Отечеству измеримую пользу, окажутся уверены, что не будут переброшены в зону боевых действий к весеннему наступлению. Мы то с вами отчетливо понимаем, что это итак не произойдёт, но тыловики — нет. Поэтому стабилизация возможна в том случае, если у них появится уверенность в собственной нужности в другом месте. Ну а нам с помощью солдат тыла из столичного гарнизона, удастся залатать текущие проблемные дыры в российской промышленности. При помощи такого рода мер, мы уже здесь и сейчас избавим наш Петроград от слоняющихся бесцельно и занимающихся черт пойми чем тыловиков, ищущих утешение на дне стакана с алкоголем.
Во-вторых мы значительно понизим неподъёмную сумму, которая сейчас ложится на государственный бюджет по части финансирования белобилетников и прочих солдат. Эти люди получат уникальную, на мой взгляд, возможность, отрабатывать положенное им жалование на объектах промышленности, участвуя в производственном процессе.
В-третьих, нам удастся в полной мере компенсировать имеющийся недостаток рабочих рук на промышленных предприятиях, минимизировать стачки, забастовки и прочие недовольства рабочих. А все потому, что зарплаты, назовём это так, переквалифицированным в рабочих военным будут продолжать поступать и бюджета военного министерства, вашего министерства господин Беляев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Протопопов кивнул в сторону военного министра, который внимательно слушал прелюбопытную речь министра внутренних дел.
— И, таким образом, мы снизим финансовую нагрузку на частные предприятия, которые смогут возобновить, либо увеличить производство без дополнительных кредитов, которые, как нам с вами известно сейчас, банки не готовы выдавать.
В четвёртых, снизив активность финансового сектора, мы одновременно минимизируем текущее влияние на промышленные предприятия общественных организаций. Я сейчас говорю о ВПК и ЗЕМГОРЕ.
В-пятых, ещё большому дистанцированию от финансовых учреждений будет способствовать то, что государственный бюджет сможет получать процент от части прибыли, которая придётся на производство нашими солдатами. И тем самым мы нивелируем ту финансовую нагрузку, которая сейчас лежит на военном ведомстве по финансированию окладов тыловиков.
И, наконец, в-шестых, как только наши промышленные предприятия получат возможность увеличить объёмы производства без дополнительных расходов в части зарплатной ведомости для новых сотрудников, господа коммерсанты получат отличный шанс увеличить оплату труда рабочим и улучшить для них условия труда. Это в совокупности приведёт к значительному уменьшению числа стачек, забастовок и прочее, прочее, прочее, как я уже говорил выше. Но это, господа, уже следующая проблема, возможные решения которой я выношу на наше сегодняшнее голосование.
Я с полной осознанностью предлагаю сократить продолжительность рабочего дня до восьми часов в день и сорока часов в неделю. С часовым перерывом между первыми и вторыми четырьмя часами работы для восстановления трудящихся. Предвосхищая Ваши возможные возражения, я скажу, что сорокочасовая рабочая неделя более чем возможна при правильном планировании и должной мотивации рабочего. Приведу простой пример. Во вы, господин Голицын, прямо сейчас курите свою сигарету. Сколько времени Вам понадобится для того, чтобы выкурить ее с первой до последней тяги?
— Мне? — удивился Голицын, повертел свою сигарету, зажатую в пальцах и выкуренную на половину. Ответил. — Ну, признаться, когда как — если курить сильно хочется, то могу и за минуту, а если просто дым хочется погонять, да с чем-нибудь горячительным — за пять.
— А если вы узнаёте, что наибольшее удовольствие от процесса получите в тот момент, когда выкурите сигарету за минуту?
— Так очевидно же, что выкурю за минуту, — пожал плечами Голицын.
Пример с сигаретой, конечно, был дурацким, но как полагал Александр Дмитриевич, он был в тоже время более чем понятным для следующего сравнения. Так и вышло. Премьер понимающе закивал, уставившись на свою тлеющую сигарету, когда Протопопов продолжил сравнение.
— Представьте теперь рабочего, который делает детали. Если он будет знать, что независимо от количества сделанных деталей за день, он получить рубль. Будет это одна деталь или пять. Сколько он сделает деталей?
— Зная русского человека — это будет одна деталь, предположил Римский-Корсаков. — Зачем ему делать пять?
— А если этому же рабочему сказать, что впредь он будет получать в зависимости от числа сделанных деталей?
— Так есть же планы, господин Протопопов, против которых и бастуют…
— А есть ли норма производительности труда, господа, которая замерит за сколько делается деталь? Я предлагаю ввести эту норму с фиксированной сдельной оплатой за единицу производимого продукта. Предлагаю понятно и честно расценить труд, чтобы у рабочих появилось понимание — сколько ты сделал, столько и получаешь, привязав это к временным стандартам. При прочих равных это отличные условия.
— Хорошо, но если сделают двойную норму, к примеру? Сделают быстрее, чем положено? — приподнял бровь Сан Саныч,
