Последние годы словно слоем ваты накрыли ее ноющую душевную рану, но когда Элайза уставала, она все равно чувствовала ее, как люди в дождливую погоду чувствуют боль от старых ран.
Да, в память о прежней жизни у нее осталась одна только щетка. Элайза сказала правду лорду ла Вею, щетка была одной из тех немногих вещей, которые она взяла с собой, когда ей велели навсегда покинуть родительский дом. Поэтому щетка для волос с ее инициалами была так дорога Элайзе. Она помогала ей чувствовать себя любимой, взрослой.
И теперь она знала, где взять шелковые чулки.
Все еще находясь в крайней нужде, Элайза поняла, что доставлять другим людям радость – удовольствие, и сейчас она может сделать Рамзи и Джеймса счастливыми.
Но главное все-таки в том, что она может сделать счастливым лорда ла Вея! Этого ей очень хотелось, если уж быть честной с самой собой. А Элайза всегда была безжалостно честна с собой.
– Ты уже дошла до ста, мамочка? – спросил Джек, знавший, сколько взмахов щеткой его мать делает каждый вечер.
– Сто! Сейчас я расскажу тебе сказку.
– Ту самую, о льве?
– Разумеется, – ответила Элайза.
Когда на следующий день мистер Постлетуэйт раскладывал дамские гребни самым, как он считал, выигрышным образом, в дверь его магазина позвонили.
Оглянувшись, он заулыбался Элайзе:
– Доброе утро, миссис Фонтейн! Несете новые письма на почту?
– У меня есть для вас предложение, мистер Постлетуэйт, – отвечала Элайза.
– О, как редко мои старческие годы оживляют предложения от хорошеньких молодых леди! – воскликнул владелец магазина. – Прошу вас, входите!
– Можно ли поменять это на две пары шелковых чулок? Точнее, на две пары шелковых чулок для мужчин? – поинтересовалась Элайза, протягивая ему свою щетку для волос.
К чести мистера Постлетуйэта, он и глазом не моргнул. Взяв у Элайзы щетку, он повертел и взвесил ее в руках, внимательно осмотрел опытным взглядом торговца.
– Чудесная щетка, миссис Фонтейн! – сказал мистер Постлетуэйт. – Эти инициалы… Они ваши?
– Да.
– ЭЛФ – почти что эльф. Фантастика!
– Верно. Как вы думаете, может ли кто-то купить эту щетку, несмотря на инициалы?
– Конечно! Со временем. Щетка замечательная, а инициалы не очень заметны. Я с удовольствием займусь ее продажей. Идите и выбирайте ваши чулки, миссис Фонтейн.
Глава 14
На следующее утро Филипп проснулся от какого-то непонятного звука. Похоже, он вновь слышал чей-то горячий шепот за дверью.
А потом, что было совсем неудивительно, в дверь постучали.
Принц зевнул.
– Войдите! – хрипло бросил он.
Дверь распахнулась. И Ла Вей услышал мужской голос:
– Я к вашим услугам, милорд, если вы желаете, чтобы я помог вам одеться.
Приподнявшись на локте, принц вопросительно посмотрел в сторону говорившего. Потом он потер глаза кулаками и вновь поднял их.
Сомнений нет: он спит и видит во сне Ле-Пьер-Держан, потому что напротив стоит высокий, достойный, элегантный лакей… одетый в ливрею полуночно-синего цвета, отороченную серебряной тесьмой.
Соскользнув с кровати, Филипп обошел лакея вокруг, словно тот был призраком, и даже протянул к нему палец и слегка толкнул.
Лакей не сдвинулся с места и не моргнул.
– Кто вы, черт побери, такой? – наконец спросил Ла Вей.
– Я – Рамзи. Ваш лакей, милорд.
– Так вы – один из той парочки лакеев, которые работают в этом доме?
– Да, милорд.
– Зачем вы пришли?
– Мы подбросили монетку, и я выиграл.
– Выиграли – что?
– Миссис Фонтейн не знала, кого из нас отправить к вам, потому что мы оба, как она выразилась, подходим. Мы подбросили полупенсовик – орел оказался сверху, и я выиграл.
Отступив на шаг, Филипп оглядел лакея с ног до головы, потом медленно покачал головой. Он видел безупречную ливрею, полосатый жилет, светлые шелковые чулки и туфли, сверкающие как зеркало.
Принц издал короткий удивленный смешок.
– Что ж, Рамзи, вы magnifique.
– Благодарю вас, милорд. Я тоже так считаю.
– Да, вы действительно должны благодарить меня, – кивнув, сказал лорд Ла Вей. – Я хотел сказать, что вы выглядите великолепно.
Рамзи и бровью не повел, выражение его лица осталось прежним. Он был безучастен и царствен. Держался прямо, как бизань-мачта. Он был именно таким лакеем, каких Филипп видел всю свою жизнь.
Изумление, смешанное с восхищением, лучилось из глаз принца, как солнечный свет.
– Благодарю вас, милорд, и за то, что вы подумали обо мне и Джеймсе. Миссис Фонтейн сказала, что это была ваша идея.
Разумная стратегия со стороны миссис Фонтейн.
– Миссис Фонтейн сделала кое-какие предложения, с которыми я согласился, – сказал принц. – Никогда не забывайте, как вам повезло, что она занялась домом, Рамзи. Она… она – настоящее чудо.
– Разумеется, милорд. Она навела здесь строгие порядки.
Ла Вей заулыбался. Ему стало казаться, что он соткан из света.
– Скажите мне, чем я могу помочь вам, милорд.
– Что ж… Вы умеете обращаться с бритвой, Рамзи?
– Я могу побрить попку младенцу и не оставить ни царапинки.
– Полагаю, в таком случае вы можете побрить меня.
– Конечно, милорд. Могу я предложить вам надеть сегодня нанковые брюки, если вы захотите выйти? Погода сегодня ненастная.
– Спасибо за предложение. Но сразу после того, как вы приведете меня в порядок, я попрошу вас кое-что сделать.
Элайза, затаив дыхание, ждала возвращения Рамзи в кухне, но никак не ждала, что тот вернется бегом.
– Быстрее, миссис Фонтейн! Мы не должны терять ни минуты! Лорд Ла Вей хочет, чтобы вы взяли в своей комнате вазу и немедленно принесли ее ему!
– Взяла – что?! Но что он сказал о…
– Идите, миссис Фонтейн! Идите!
Ее щеки запылали от разочарования. Быть может, ему до такой степени не понравилась ливрея, что он ощутил желание запустить в стену вазу, а стремление к экономии подтолкнуло его к решению разбить что-нибудь скромное, недорогое.
Элайза с тяжелым сердцем поднималась по лестнице, ведущей в ее маленькую комнатку. Оказавшись там, она резко остановилась.
Коричневый бархатный стул стоял у окна перед небольшим письменным столом. Его предшественник – простой деревянный стул был убран со своего места.
Элайза медленно подошла к стулу. Очень похоже на то, что Ла Вей недавно отправлял к ней лакея.
Она сначала обошла стул, а затем протянула к нему руку и прикоснулась к роскошному, уже знакомому ей ворсу.
– Что ты здесь делаешь?
Стул хранил безмолвие.
Издав короткий, удивленный смешок, Элайза закрыла глаза, наслаждаясь охватившей ее радостью – теплой, мягкой, чудесной. Потом закрыла лицо руками и через мгновение опустила их.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
