– Да. Конечно. Надо закончить эту тему. Только один вопрос: в салоне не говорят, было ли у Арсения что-то с этой девицей, хозяйкой дома?
– Говорят. У Арсения со многими что-то было. Но, Елена, он не Отелло, чтобы затевать такое кошмарное преступление ради Ксении.
– Может, она вообще ни при чем, может, ее парень чем-то помешал…
– О нем у нас мало знают. Видели несколько раз, когда за ней заходил.
Они оказались в приличной пробке. Владимир достал деньги.
– Вот. Спасибо. Я решил наличными, как вы мне дали.
– Да, – рассмеялась Елена. – Я держу при себе наличные. Теперь тем более буду. Чтобы челюсть осталась цела.
У Владимира позвонил телефон.
– Совпадение, – улыбнулся он, посмотрев на дисплей. – Арсений. Да. Доброе утро. Вот как раз и еду с Еленой. Вернул ей деньги, сказал от нас обоих спасибо. Едем в салон. Точнее, стоим, как-то в пробку вписался. Ну, я могу, конечно, сказать все, что говорил следователям, о чем меня спрашивали… Только не очень удобно сейчас. Нам надо отсюда попытаться выбраться. Думаю, через полчаса, максимум минут через сорок будем в салоне. Я перезвоню.
Владимир припарковался на стоянке у салона как раз через сорок минут. Елена вышла, он закрывал машину и вдруг что-то странное услышал или почувствовал за своей спиной. У него было обостренное чутье. Он быстро повернулся… И успел встать перед Еленой. Кто в них стрелял, он уже не увидел. А Елена краем уплывающего сознания услышала страшный крик какой-то женщины: «Люди! Их убили!»
Часть четвертая
Выход
Глава 1
Сергей всю ночь работал над фотографией из интернета с Катей Смирновой и ее насильниками. И с невероятным количеством материалов по насильникам в розыске, подозреваемым из заведенных архивных дел, которые не дошли ни до настоящего следствия, ни до суда. То есть висяки. Слава Земцов поступил как щедрый друг, предоставив ему все это, и как человек со зверским чувством юмора. То есть он, конечно, прикрыл деятельность Сергея и Насти, которые взялись спасать семью несчастной девочки от бюрократического произвола. Но заявленная цель должна быть непременно правдой. И в ней есть смысл, в этой цели. Просто Слава мило так дал понять: «Назвался груздем…», как там дальше Сергей не помнил точно, но что придется пропахать все, что можно и нельзя, – уже осознал.
К утру голова шла кругом. Сходства вот так, на глаз, многочисленные. Но на фото – только часть лица, значит, нужно просить помощи в реконструкции, изучать внимательнее фотороботы. Чаще всего именно они в розыске и архивных делах. Разрешение на опрос девочки Даши, которая и привела куда-то Катю, пока Земцову не удалось получить. Она успела посветиться в интернете как героиня: «Дашка, ну ты, жжОш», – а потом девочке, видимо, объяснили, к каким неприятностям это может привести. И в департаменте образования сослались на ее стрессовое состояние, и ее родители обратились за медицинской помощью, которая якобы предоставлялась. В школу Даша ходить перестала. Все записи со своей странички убрала, затем исчез и аккаунт. Телефонных разговоров по ее мобильному телефону не было. Но как только закончатся предварительные раскопки Кольцова и начнется серьезная работа отдела, главного свидетеля прятать уже не получится. Конечно, в присутствии психолога, конечно, в рамках программы «защиты свидетеля», но Даше придется делиться воспоминаниями.
Сергею очень хотелось найти ту самую ниточку, с которой развитие дела становится необратимым. А пока работает социальный статус неравенства родителей. У Кати – одинокая мать, небогатая и без связей, у Даши – полноценная полная семья. И связи у родителей хорошие.
Звонок Земцова вызвал у Сергея легкое чувство досады, но только на себя. Он еще не успел даже проанализировать то, что сделал, выделить если не конкретные подозрения, то хотя бы уверенность в том, что это у него получится.
– Привет, – ответил Сергей. – Ты не поверишь, но думал всю ночь о тебе.
– Всегда в это верю. И не отвлекайся. Это и приводит тебя к удаче. Но я, к сожалению, звоню, чтобы тебя отвлечь. Не хочешь угадать с трех раз?
– Первый раз – убийство. Второй раз… Слава, только не говори мне, что в салоне «Шоколад».
– Молодец. Рекорд. Не в самом салоне, а рядом, на стоянке. Расстреливали в упор Владимира Ларионова и клиентку, которая приехала с ним, – Елену Виленскую. Она с сыном была в гостях у Ксении… Но уехали вечером. Она же тогда дала деньги Владимиру, чтобы выкупить Арсения Галецкого.
– Их убили?
– Его. Он прикрыл женщину. Она в тяжелом состоянии. Сквозное ранение в шею, над ключицей. Чудом довезли. Сильная кровопотеря. В нем же пять пуль. Сейчас Масленников разбирается. Возможно, стреляли из двух пистолетов, в этом случае киллер был не один, скорее всего.
– Мне туда ехать?
– Да нет, там работает группа. У меня только такая информация. Незадолго до убийства Ларионову позвонил Арсений Галецкий. Расшифровка разговора есть. Знаешь, этот Арсений – такой осторожный жук, что я был уверен: наша прослушка телефонов ничего не даст. За все время следствия ни одного подозрительного разговора. Не то что сообщники или, наоборот, шантажисты не звонили – никто, кроме врача! На другие звонки он, впрочем, не отвечал. Что, конечно, делает его в тысячи раз более вероятным подозреваемым, чем если бы он продолжал общаться со всеми, как раньше. Он – руководитель не одной фирмы! И не отвечает на звонки. И сам не звонит. В офисе оператора нам показали: это один из самых активных абонентов. Отсутствие звонков для него редкость. А тут взял да позвонил. И получил информацию о времени приезда Владимира, то есть нашего свидетеля, в салон. Где его именно в это время и убивают. Через сорок минут после разговора, как и сказал ему Владимир. Мы не знаем, все ли рассказал нам Владимир, правду ли. Галецкий спрашивал, что он говорил нам, Ларионов сказал, что ему неудобно говорить и что он будет через сорок минут в салоне. Короче, все приобщил к делу. Что скажешь?
– Да… Если бы ты мне поручил фабриковать улики на Галецкого, я бы придумал что-то такое-эдакое.
– Милая шутка. А на самом деле что думаешь?
– Пока совпадение. Очередное. Он не мог так глупо подставиться. Но ясно, что вокруг Галецкого не есть чисто. Может, звонок в качестве подставы? Как организовать? Имеет ли смысл? Обычно действуют грубее. Скажем, оружие ему подбросить.
– Может, и подбросят. Может, нет. Но в статус подозреваемого Арсений просится.
– Не спеши. Если спугнуть сразу, мы нигде и ничего на него не найдем. От нас девчонку-шалаву спрятали, а тут клиент серьезный.
– Он точно не твой клиент? А то, может, с языка нечаянно слетело?
– А ты проверь и меня. Делать-то тебе вроде нечего.
– Обязательно. Ладно. Чувствую по твоей заторможенной реакции, что ты еще не ложился. Поспи. Можешь понадобиться.
Сергей выключил компьютер, встал и, сделав дыхательную гимнастику, резко упал на пол, отжался раз двадцать, легко оттолкнулся от пола руками и сделал глубокий вдох-выдох. «Думайте, мозги. Напейтесь моей кровушки, и думайте. Потому что ниточки то ли нет, то ли, наоборот, их много, и все перепутались. Цепь преступлений в одном районе с небольшими перерывами. С центром, в котором пересекаются разные интересы, конфликты, мотивы. И это всего лишь салон красоты. Хотя, понятно, что никаких «всего лишь» больше не бывает. И что, если расследовать два связанных убийства в любом другом месте, найдешь еще и не такую россыпь. Да, кровавая россыпь… Которую многим коллегам очень удобно бывает называть несчастными случаями, суицидами или вешать преступления на невиновных».
Дверь открылась, и на пороге появилась Настя. В джинсах и свитере. Что самое печальное, не в тех, которые «собачьи». Это значит, она уже погуляла с Маем, отвезла в школу Олежку, приготовила завтрак ему, Сергею, и куда-то намылилась.
– Ну, вот, – сделал внеплановый вздох Сергей. – Ты появилась вовремя. Как раз пора мне услышать приятную новость о том, что ты уходишь.
– Это не первая приятная новость? – сочувственно спросила Настя.
– Вторая. Убит Владимир Ларионов, салон «Шоколад». Подвозил клиентку Елену Виленскую. Киллеры стреляли в них, он прикрыл женщину собой, но она тоже в тяжелом состоянии.
– Мне остаться с тобой, нужно помочь?
– Потряси мою голову. Что-то совсем рядом. Не ловится. А ты куда вообще-то собралась?
– Нужно подъехать к Тоне и девочке.
– Давай, будь осторожна. Гололед. А я поступлю с головой, как с компьютером. Выключу ее на фиг, перезагружу. Сон – лучшее лекарство.
Глава 2
Веру знобило с утра. Она готовилась к следующему поступку. А поступки хороши лишь тогда, когда они позади. Они позади, а ты уцелела. Она позвонила знакомому терапевту в поликлинику, покашляла в трубку и попросила выписать на три дня бюллетень. Он давно ее так выручает, причем практически бескорыстно. Она выручает его, когда нужно погулять с собачками: двумя озорными джек-расселами. У терапевта и жена врач, они иногда работали по двенадцать-пятнадцать часов. Получив в подарок эти несколько дней, с выходными – пять, она почувствовала что-то вроде прилива храбрости. «Йес!» – как говорит сын. Сходила на кухню, выпила стакан холодной воды. Вернулась в свою комнату и на этот раз, прежде чем взять телефон, крепко сжала взмокшие вдруг от волнения ладони в кулачки. Она собралась звонить частному детективу, договариваться о встрече, сумме и вообще уточнять – нужно ли ему это. И вздрогнула от неожиданного звонка.
