мою ванну на вместительность?
– Кажется, ты говорила, что очень устала. – Не спуская с меня глаз, Тагриан поднялся одним быстрым, плавным движением.
– Ошиблась, – прошептала я, почувствовав, как быстро начало колотиться сердце.
По губам оборотня скользнула коварная, предвкушающая улыбка. За секунду он избавился от брюк и шагнул в ванну. На пол плеснула вода, но мы не обратили на это никакого внимания. Я приподнялась, чтобы Риану было удобнее и тут же оказалась у него на бедрах, прижимаясь вплотную к горячей коже. Стало тесно и очень жарко. В воздухе еще сильнее запахло розами, ярко, одуряюще, будто аромат масла смешался с невидимыми флюидами нашего общего желания. И от этого хмельного дурмана закружилась голова.
– Значит, провоцируешь, – чуть ли не проурчал оборотень, прихватив зубами мочку уха.
– Да-а-а.
Я выгнулась, царапая ногтями скользкую от пены кожу на широкой спине Тагриана. Его руки огладили мою грудь, спустились по бокам на бедра, еще сильнее прижимая к крепкому телу. Во всех отношениях крепкому.
Он проложил обжигающую дорожку поцелуев от уха до плеча. Чуть прикусил кожу над ключицей, отчего мою спину будто обсыпало горячими искрами. А пальцы продолжали выписывать круги на коже, лаская и дразня.
И мне хотелось поучаствовать в этой чувственной провокационной игре. Запускать пальцы в короткие влажные волосы. Слизывать капли воды, сбегавшие по коже мужчины и ощущать, как отзывается на это его тело. Легонько царапать ногтями, оставляя собственнически красноречивые следы на коже. Конечно, через час регенерация оборотня не оставит от них даже воспоминаний, но сейчас мою женскую сущность очень радовал тот факт, что на этом мужчине, таком красивом, сильном, умном, красуются именно мои метки.
– Кажется, я научил тебя плохому, – усмехнулся Тагриан, когда я, не удержавшись, прихватила его зубами за плечо.
– Есть такое. Но это все просто потому, что кое-кто слишком медлит.
– Иногда предвкушение процесса гораздо интереснее самого процесса. Но если ты настаиваешь…
Сильные руки чуть приподняли меня и тут же опустили. Я всхлипнула от такого долгожданного ощущения наполненности. Закусила губу, прикрыв глаза, откинула голову назад, подставляя шею под поцелуи. А стоило Риану начать двигаться, забыла обо всем на свете, превращаясь в сгусток чистого, бесконечного восторга.
Как Тагриан вытаскивал меня из ванной, я почти не запомнила. И как кормил, достав из холодильника какую-то еду, тоже. Разомлевшая и довольная, я съела все, что он дал, а потом забралась в кровать и мгновенно уснула, устроившись в надежных сильных объятиях.
ГЛАВА 10
Утром нас разбудил звонок смарта. Сонный Риан потянулся, поднимаясь, и глянул на экран.
– Доктор Рингер, – нахмурился он.
Нажал на панель, включая громкую связь.
– Доброе утро, – поздоровался доктор и без всяких предисловий сказал: – Я вспомнил, где видел такие же шрамы, как у Честера Кова.
Всю мою расслабленность и желание поваляться подольше как ветром сдуло. Я подскочила, бросаясь к шкафу и вытаскивая оттуда первое попавшееся платье. Оборотень оделся еще быстрее.
– Буду ждать внизу. – Риан чмокнул меня в затылок и вышел из квартиры.
Справившись с непослушной горловиной, я застегнула молнию и схватила расческу. Приводя волосы в порядок, подумала, что шелковое платье цвета красного вина подходит скорее для романтического ужина, но потом махнула рукой. Шелк плотный, рукав длинный, а Риану явно понравится. В конце концов, я Чистильщица, мне можно.
В кабинет главврача окружного госпиталя мы влетели через сорок минут.
– Мы слушаем, – выпалила, падая на стул.
– Это случилось, когда я еще работал в университетской больнице Эндерса. – Март Рингер сразу приступил к делу. – Женщина по имени Лилиан Лагерт была моей пациенткой дважды. Первый раз – почти три года назад, а второй – в прошлом июле.
– Что с ней случилось? – спросил оборотень.
– Оба раза я дежурил в отделении экстренной помощи. Впервые Лилиан Лагерт поступила к нам из-за шока. Прямо на ее глазах потерявшая управление машина сбила ее мужа и ребенка. Насмерть.
– Какой ужас, – я содрогнулась.
– Да, – вздохнул доктор, снимая очки и начиная машинально их протирать. – Мы вывели ее из шока, порекомендовали хорошего менталиста и выписали.
– На ней уже были эти шрамы? – нахмурился Тагриан.
– Нет, на тот момент не было. Но вот второй раз… Второй раз женщину доставили к нам прямо из зала суда. Лена Лагерт обвинялась в умышленной порче чужого имущества. Она била машины на улицах, и ее поймали, когда число поврежденных автомобилей перевалило за пятнадцать.
– Ого.
– В общем, с обвинением проблем никаких не было, и женщину отправили под суд, но прямо во время заседания у нее случился припадок. Лену Лагерт снова привезли к нам. Она провела в больнице почти неделю. Ее состояние ухудшалось, но обследование не выявило никаких проблем: ни органических, ни энергетических, ни магических. Мы решили, что причина лежит в области психиатрии, и перевели Лилиан в соответствующее отделение. Но именно тогда я заметил те самые следы у нее на теле.
– Лилиан не говорила, откуда они взялись? – поинтересовался Тагриан.
– Нет, – покачал головой доктор. – Она вообще толком ничего не говорила. Была явно не в себе.
– Что с ней стало, вы знаете? – От волнения я аж подалась вперед, уставившись на доктора Рингера требовательным взглядом.
– Я связался с кое-какими людьми в Эндерсе. Обвинения с Лилиан Лагерт сняли, признав невменяемой, но ее отправили в психиатрическую клинику, где она сейчас и находится. Клиникой заведует мой бывший профессор, я договорился, он может вас принять.
– Доктор, я вас люблю, – выпалила искренне.
И схватив Риана за руку, потащила его прочь.
– Мы должны поехать сегодня, – тараторила, шаря в смарте свободной рукой. – Прямо сейчас. Скоростной маг-экспресс до Эндерса отходит через сорок минут. Как раз успеем, если не попадем в пробку. Тогда полтора часа – и мы на месте. Ты же не против? Риан? Риан!
Сообразив, что оборотень как-то слишком уж напряжен, остановилась.
– Риан? Все в порядке?
Тот прикрыл глаза, пряча пожелтевшие радужки, потом шумно вздохнул и рассмеялся:
– Сола, ты меня с ума сведешь.
