тела… – пробормотал доктор.
Он задумчиво нахмурился, тщательно ощупал живот и грудную клетку женщины, немного постоял, просто приложив к коже ладони и кивнул.
– Да, думаю это возможно. Полостную операцию я бы делать не стал. Все же стабилизировать магией мы ее не сможем, если вдруг что-то пойдет не так. Да и наркоз… А вот если через аккуратный разрез… Пройти мимо органов, сантиметров на десять в глубину… Это не проблема.
Он тряхнул головой, оглядел всех нас и решительно произнес:
– Так, я буду оперировать. Юсса – помогает. Тагриан – контролируешь пациентку, ну а вы… вы уж сами решайте.
Он вышел из операционной, а Лакс кивнул мне:
– Ты будешь вводить концентратор. Я – контролировать Гниль, а потом и убирать ее.
– Можно я буду просто стоять в стороне и фиксировать, что происходит? – спросила ведьма. – Рядом меня начинает просто корежить.
– Хорошо, – согласился начальник. – Состояние женщины, поведение Гнили – записывай даже самые мелкие детали.
Март Рингер вернулся быстро, уже в перчатках, халате и с каким-то артефактом в руках.
– По очереди ко мне, – скомандовал он. – Дезинфицирую вам руки, надеваете перчатки, и становитесь на места. Потом я обработаю всю операционную и начнем.
Обработкой оказалось свечение этого самого артефакта, под которым нам пришлось стоять почти минуту. Потом доктор облил живот женщины резко пахнущей жидкостью и кивнул Юссе на портативный звуковой сканер.
– Держи датчик так, чтобы мы видели, где органы брюшной полости. Сола, – это уже мне, – ты будешь смотреть на экран и просто медленно вводить свой концентратор, куда нужно. Я стану отодвигать органы в стороны. Это минимальное магическое воздействие, вроде телекинеза, пациентка на него отзывается.
– Поняла, – храбро ответила я. – Только говори, правильно делаю или нет.
Он взял в руки скальпель и сделал маленький, меньше сантиметра, надрез на коже. Как будто в ответ на это, истерично запищал монитор.
– Пульс зашкаливает, – нахмурился Март. – И давление растет.
– Она все еще без сознания, – сказал Тагриан, мягко обхватывая шею женщины. – Вырубить еще раз не получится. И психиатр говорил, что на нее не действуют лекарства.
– Плохо. Гниль что ли сопротивляется?
Лакс положил руки на бедра женщины, над коленями.
– Гниль внутри… – пробормотал он. – Ей не нравится наше вмешательство. Но мне сложно влиять на нее. Могу только удерживать там, чтобы она не расползлась и не зацепила кого-нибудь.
Я покосилась вниз. Гниль стелилась по столу, но не касалась никого из нас.
– Пациентка может не выдержать, – покачал головой Март. – У нее и так все органы и системы явно далеки от идеальных, а тут еще такая нагрузка…
– Может быть ее охладить? – неуверенно подала голос Юсса.
– Охладить? – удивился Лакс.
– Охлаждение тела замедляет все реакции и процессы, давая дополнительное время для вмешательства, – быстро сказал Март. – Обычно это делается магией, но сейчас мы без нее, а времени на то, чтобы подготовить холодный физраствор, у нас нет.
– Я могу попробовать своими силами, – сказала подруга. – Мое воздействие – это не магия, оно может сработать. Дедово наследство… Он из Скандара.
Я медленно кивнула. Дед Юссы был настоящим ледяным змеем. В ее поколении кровь уже разбавилась человеческой, поэтому подруге достались только чешуйки на висках, которые появлялись от сильных эмоций, и слабая способность управлять холодом. Но сейчас нам и этого могло хватить.
– Действуй, – в один голос ответили Тагриан и Март.
Юсса отложила датчик сканера и перебежала на место Риана, к голове женщины. Она положила руки ей на плечи и прикрыла глаза. На висках подруги проявились чешуйки, а в операционной стало ощутимо холоднее. Писк монитора начал успокаиваться.
– Хватит, – кивнул доктор, когда температура опустилась. – Сколько у нас есть времени?
– Чуть больше часа. Потом ее нужно будет охлаждать заново или наоборот приводить в нормальное состояние.
– Должны справиться. Я продолжаю.
Все вернулись на свои места, а я осторожно коснулась бедра Лилиан. Холодное…
– Разрез готов, – пробормотал Март. – Сола, твоя очередь.
Он отодвинулся, давая мне место и положил ладонь женщине на живот. Взяв концентратор, я присмотрелась к ране. Оттуда медленно вытекала кровь вперемешку с черной субстанцией. А на груди и животе были точно такие же шрамы, которые мы видели у Честера Кова. Сантиметр в диаметре, черные, чуть вдавленные в кожу.
– Смелее, – негромко произнес доктор, – там внутри много места.
Я только кивнула и осторожно поместила кончик тонкого концентратора в рану. Чтобы быстро убрать всю Гниль, нужно было завести артефакт как можно ближе к очагу. Сейчас я ощущала его в самом центре живота. Нужно подобраться именно к нему. Потому что без щупов зачистка и так будет медленной.
Осторожно надавив на концентратор, я толкнула его внутрь. У меня чуть глаза не разъехались в стороны. Приходилось смотреть и на монитор, пытаясь опознать в размытых серых тенях органы, и на женщину, чтобы не выпускать из поля зрения центр очага. Но хотя бы Гниль не мешала. Лакс сдерживал ее, не отрывая рук от тела Лилиан.
– Продолжай, я контролирую, – подбодрил меня Март.
Но несмотря на усилия шефа, Гниль заволновалась лениво, заколыхалась мерзкими масляными волнами. Хотя мне это оказалось даже на руку. Так я поняла, что центр очага чуть выше, чем мы вошли. Примерно на уровне солнечного сплетения.
– Нужно сместиться вверх, – поморщилась досадливо. – Под углом в сорок пять градусов.
– Делай.
Медленно выдохнула и, наклонила концентратор, искренне надеясь, что Март Рингер успевает убирать с моего пути желудок, печень и прочий ливер.
По вискам уже стекали капли пота. Свища я по-прежнему не ощущала, потому просто постаралась подобраться к самому плотному скоплению Гнили. И через несколько невыносимо медленных минут мне это удалось.
– Я на месте, – выпалила облегченно.
Юсса придержала концентратор, давая мне возможность утереть лоб. Пальцы совсем окоченели, и от холода, и от нервов, и от близости Гнили.
– Меняемся, – сказал Лакс, подходя ближе.
Я без слов уступила
