и разрешения, договоренность с доктором Рингером, выкупленный вагон экспресса и даже машина, которая должна была доставить нас на вокзал. Доктор Тагервуд искренне удивился такой скорости, но препятствий чинить не стал.
– Невероятная оперативность, – пробормотал он, подписывая последние бумаги и возвращая их нам. – Но я по-прежнему не понимаю, как нам обеспечить спокойную транспортировку пациентки.
– Просто откройте дверь, – улыбнулся Тагриан.
– Вы уверены? – психиатр бросил на него такой взгляд, как будто раздумывал: а не положить этого ненормального в соседнюю палату?
– Уверен.
– Ну что ж…
Он приложил к сканеру ладонь. Тот пискнул, опознавая ауру, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Оборотень так же бесшумно шагнул внутрь. Я закусила губу, стараясь не паниковать. Он сильный, он справится. Нельзя сомневаться.
Мужчина двигался по-звериному плавно и легко. Но Лилиан все равно обратила на него внимание. Подняла голову, отбрасывая назад спутанные светлые волосы, и оскалилась. Ее поза из расслабленной сразу стала такой, будто женщина готовилась к броску. Только Риан не позволил напасть. Стоило Лилиан дернуться, он резким движение шагнул в сторону, оказываясь у нее за спиной, обхватил тонкую шею и нажал на какие-то точки. Пациентка сразу обмякла, теряя сознание.
– Она жива? – всполошился доктор.
– Конечно, – ответил оборотень, подхватывая хрупкое тело на руки. – Оборотни чувствуют, как сделать это безопасно и правильно. Мы так оглушаем молодняк, когда они слишком уж борзеют в своих первых оборотах.
– Что ж, счастливого пути, – растерянно пробормотал психиатр. – Держите меня в курсе. Я переживаю за Лилиан.
Специальная машина быстро доставила на вокзал, прямо к отправлению маг-экспресса до Малейна. Уже в поезде я списалась со столичным отделением Гильдии и вызвала в больницу Чистильщика. Нечего оставлять там эту гадость до следующей проверки.
– Почему никто ничего не заметил? – тихо спросил Тагриан.
Мы сидели в купе поезда, занимая один диванчик. Напротив нас, на втором, лежала бессознательная Лилиан Лагерт, завернутая в одеяла.
– У нас странный регламент, – пробормотала я, не отрывая взгляд от изможденного болезнью лица женщины. – Мы раз в полгода проверяем тюрьмы, школы детские сады и военные базы. Больницы, университеты, заводы – раз в год. Все остальное – и того реже. Лилиан Лагерт попала к психиатрам как раз после последней проверки. Следующая обязательно бы заметила, что что-то не так, но мы успели первыми.
– Да, успели, – поморщился волк.
Я хорошо поняла, сколько досады и недовольства он вложил в эту фразу. Да, мы успели. Но вместе с этим может оказаться, что уже стало слишком поздно. Болезнь берет верх над Лилиан Лагерт. Это видно, стоит взглянуть на ее лицо, даже во сне будто скованное странной судорогой. На землисто-серую кожу, на синяки под глазами, на спутанные блеклые волосы. Я не столько сомневалась, получится у нас или нет вытянуть из нее Гниль. Я боялась, что женщина просто рассыплется прахом, когда нам удастся это сделать.
– Что ты чувствуешь? – спросила волка тихо. – Когда смотришь на нее?
Он немного помолчал, рассматривая женщину, и только потом ответил:
– Растерянность.
– Растерянность? – я искренне удивилась.
– Да. Не могу понять, что с ней не так. Я ведь оборотень, чую и чувствую живых. А она… Это не запах, это что-то иное. Как будто какое-то ощущение неправильности.
– Запомни его, – сказала, закусив губу, – на всякий случай.
– А ты?
– А я вижу Гниль. Ее много. Мне кажется, источник – внутри, но я не ощущаю Свищ.
Когда с безвольно висящей руки женщины сорвался ошметок Гнили, падая на пол, я тихо вздохнула и прижалась к боку оборотня. Потом вообще сбросила туфли и забралась на диван с ногами, чуть ли не усаживаясь Риану на колени. Волк обхватил меня за плечи, успокаивающе погладил по спине.
– Тебе плохо здесь? – спросил он тихо.
Я только поморщилась в ответ. Да, мне было очень неуютно. Сама Гниль, ее вид и запах, плюс еще тот факт, что они сидела внутри живого человека – все это невыносимо раздражало.
– Можешь уйти в другое купе, – благородно предложил оборотень, поняв меня без слов.
– Нет, – покачала головой. – Не переживай. Я справлюсь. Тем более, остался ехать какой-то час.
Не скажу, что этот час прошел легко. Гниль действовала на нервы, а Риану еще дважды пришлось вырубать женщину, которая приходила в себя. Поэтому в Малейне мы сразу оправились в госпиталь. Там нас уже ждали. Доктор Рингер, Акила, Лакс и Юсса. Ну и свободная операционная.
– Я все ж надеюсь, что сегодня мы обойдемся без патологоанатома, – хихикнула нервно, завидев подругу.
– Я тоже надеюсь, – скривилась та. – Но ты же не выгонишь меня вон? Мне ужасно интересно.
– Не выгоним, – ответил за меня доктор Рингер. – Лишние руки не помешают.
Они с Тагрианом уложили женщину на стол в операционной и подключили к ней датчики. Комната заполнилась писком монитора.
– Не могу провести диагностику, – пробормотал доктор, водя на Лилиан руками. – Магия с нее просто стекает.
– Это все Гниль, – кивнул Лакс, на красивом лице которого было написано неприкрытое омерзение. – Никогда в жизни не видел ничего подобного. Это… Это противоестественно.
– Не то слово. – Акиле, казалось, было сложно даже находиться в одном помещении с Гнилью.
– Да… – я потерла ладони друг об друга, чтобы согреть замерзшие пальцы.
В операционной было прохладно. А может это все просто от нервов, не знаю.
– Вообще, по-хорошему, следовало бы положить ее в стазисную капсулу и не спеша обследовать, чтобы точно понять, что происходит с организмом. – Март Рингер глянул на нас с начальником. – Но так как магия на нее действует странно, предсказать, как повлияет стазис, я не стану даже и пытаться. Поэтому такой вариант нам не подходит.
– Не подходит, – согласились мы.
– Что будем делать? Сомневаюсь, что ее можно вылечить стандартными методами.
– Нельзя, – покачал головой Лакс. – Гниль нужно убирать. Убирать стандартно, через концентратор. И его нужно как-то пометить внутрь тела.
– Внутрь
