Две правозащитные группы, проводившие интервью с беженцами, обнаружили свидетельства систематического насилия. Одна из них заключает: "Официальные лица Азербайджана, включая председателя Верховного Совета республики Аяза Муталибова и второго секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Виктора Поляничко, продолжают оправдывать эти депортации, представляя их как добровольное переселение жителей Нагорного Карабаха. Однако у нас есть неопровержимые свидетельства того, что эти действия проводились с применением физического насилия и оружия, что приводило к убийствам, истязаниям и утрате личного имущества" (24).
Так какова же была истинная задача операции? Ясно, что она преследовала стратегическую цель. Опустошая армянские деревни на границах Карабаха, азербайджанские власти пытались блокировать фидаинов, отрезать пути их снабжения и создать вокруг Карабаха новое "кольцо" азербайджанских деревень. Вместе с тем, однако, представляется, что политические цели операции были даже важнее этого.
Советские власти пытались добиться лояльности Азербайджана, проводя в отношении Нагорного Карабаха жесткую линию. Они пытались подавить карабахское националистическое движение – и в какой-то мере их действия увенчались успехом. Давление Азербайджана произвело впечатление не только на местных карабахских руководителей, но и на нового лидера Армении Левона Тер-Петросяна. 20 июля 1991 года он в первый и последний раз встретился с Горбачевым в рамках переговоров по новому союзному договору в Ново-Огареве и дал понять, что готов пойти на уступки.
В то же самое время в Ереване развернулся серьезный конфликт между АОД-овским руководством Армении и руководством компартии. Тогдашний лидер коммунистов Арам Саркисян обвинил Тер-Петросяна в намерении отдать Шаумяновский район в обмен на более благоприятные условия договора в отношении Нагорного Карабаха (25). Все это показывает, что в 1991 году армянское националистическое движение было куда менее монолитным и более уязвимым, чем это могло показаться стороннему наблюдателю.
И все же, хотя компромисс обсуждался, армянское вооруженное сопротивление продолжалось. Имевшим значительное численное превосходство войскам советской армии и азербайджанским силам, которые даже использовали танки и артиллерию 4-й армии, понадобилось несколько недель, чтобы выбить армянских ополченцев из Шаумяна. Трое очевидцев, находившихся в то время среди армянских бойцов, независимо друг от друга отметили их "высокий боевой дух", "жизнестойкость" и особенно тот факт, что они "намного превосходили противника в морально-психологическом плане". В самой же Армении карательная операция против карабахских армян вызвала небывалый рост числа добровольцев, пожелавших примкнуть к фидаинскому движению, – тем самым была сорвана одна из основных задач этой операции. Вот что по этому поводу говорит Шабад:
"Несомненно, Муталибов убедил Горбачева в том, что там развернулось мощное партизанское движение фидаинов, что их действия приведут к отпадению от Азербайджана территорий с армянским населением, что они бандиты и что их надо уничтожить. И Горбачев – а с его стороны это была, конечно, величайшая глупость – согласился на эту операцию. Он, возможно, понимает сейчас, что операция такого рода была обречена, это было невозможно. Мы же видим в Чечне, что война с партизанами – пустое занятие".
Осенью 1991 года, когда обстановка на фронте неожиданно переменилась в их пользу, армянам относительно легко удалось вновь взять под свой контроль большинство деревень в Шаумяновском районе. Таким образом, с сугубо военной точки зрения, операция фактически провалилась: ее разработчики недооценили силу противостоящего им партизанского движения. Само проведение "Операции "Кольцо" оказалось возможным благодаря нарастающей политической неразберихе в Москве. Ее поддержали руководители силовых ведомств, которые уже готовили заговор по свержению Михаила Горбачева.
Противоречивость мотивов, которыми они руководствовались, предпринимая попытку государственного переворота в августе 1991 года, – попытка сохранить Советский Союз, сделав ставку на демонстрацию силы и назидательное наказание, – просматривается уже в этой операции. Сам Горбачев, постоянно неуверенный и сомневающийся, похоже, поддержал план операции, не вполне понимая, что происходит. Не исключено также, что он был введен в заблуждение своим окружением. Тогдашний руководитель армянских коммунистов Арам Саркисян вспоминает инцидент с участием советского президента, произошедший в перерыве сессии Верховного Совета в Москве в июле 1991 года. Помимо прочего, его рассказ дает представление о хаотичном состоянии процесса принятия решений на самом верху:
"В перерыве я вдруг заметил что Муталибов, Язов и Крючков обступили Горбачева, и Язов информирует Горбачева о чем-то. Я догадался, что они говорят об ["Операции "Кольцо"], подошел и встал у Горбачева за спиной, понимая, что вообще-то так не делается. Язов увидел меня и замолчал. Горбачев обернулся, взял меня за руку и сказал: "Отойдем!" Мы отошли в сторонку, и он мне говорит: "Что вы, армяне, там творите?" Я говорю: "А что такое?" "Устраиваете взрывы, убиваете, изгоняете людей и так далее". Я говорю: "Простите, это информация с азербайджанской стороны. А у вас есть информация с армянской стороны?" Он говорит: "Что это значит?" Я сказал, что на самом деле это армян депортируют и небольшие группы армянского населения, более или менее организованные, пытаются сопротивляться. Он мне сказал: "Никаких депортаций там не может быть, потому что я не отдавал такого приказа. Тогда я говорю: "Очень прошу вас, вот стоит Крючков, председатель КГБ, пригласите его сюда, и пусть он мне в глаза скажет, что никаких депортаций непроводится!". [Горбачев] понял, что тут что-то не так, и сказал: "Ладно, я сам разберусь". (26)
Поляничко, сторонник московских заговорщиков, был олицетворением этой помеси советского патриотизма и грубой силы. У Скотта Хортона, члена американской правозащитной делегации, побывавшей в Карабахе в июле 1991 года, создалось впечатление, что Поляничко никакого особого расположения к Азербайджану не имел, а просто верил, что, провоцируя разлад в регионе, он укрепляет Советскую власть. Во время недолгого полета из Баку в Степанакерт Хортон разговорился с Поляничко о его прошлом:
"Он стал рассказывать мне о войне в Афганистане и о том, какую важную роль он сыграл в этой войне. Он был ученым-востоковедом, понимал племенную психологию афганцев и отвечал за формирование и осуществление советской стратегии, призванной извлечь выгоду из этого или что-то в этом роде. Я спросил: "Что это означало?" Он ответил, что они, например, переселяли разные этнические группы с места на место. Они брали группу, враждующую с какой-то другой группой, и помещали ее в самую гущу чужаков так, чтобы она оказалась в их окружении. Это делалось с целью вызвать разногласия и напряженность, и тому подобное. Тогда я сказал: "Это очень интересно, потому что это очень похоже на "Операцию "Кольцо" – на то, как там осуществляют переселение разных этнических групп". Но он не захотел больше говорить об этом".
Другой член той же делегации американец Уильям Грин Миллер, возглавляющий комитет по американо-советским отношениям, сделал другой вывод из этой поездки:
"Было совершенно ясно, что там проявились осложнения, связанные с распадом Советского Союза: приверженность советскому прошлому, неуверенность в будущем Советского Союза, неуверенность относительно применения силы в присутствии иностранцев, пусть даже только как наблюдателей. Все это было совершенно очевидної Я думаю, Поляничко находился в том же состоянии растерянности, которое отражало общее состояние Советского Союза в тот период" (27).
Советский Союз фактически доживал последние дни. Между 19 и 21 августа 1991 года после попытки путча в Москве и краха путчистов ему был нанесен нокаутирующий удар. Подобно всем советским людям, армяне и азербайджанцы после хаоса, возникшего в результате попытки переворота, оказались в совершенно ином мире.
Примечания:
1. Интервью с Мирзоевым 12 апреля 2000 г.
2. Интервью с Хортоном 2 января 2001 г.
3. Зульфугаров. НКАО, стр. 38. Интервью с Гукасяном 7 отября 2000 г.
4. Аббревиатура ОМОР расшифровывается как "Отряды милиции оперативного реагирования"; ОМОН – как "Отряды милиции особого назначения". Выражаю признательность Робину Батти за эти и другие подсказки, связанные с полувоенными формированиями и структурой вооруженных сил.
5. Доклад делегации первого международного Сахаровского конгресса, посетившей Армению и Азербайджан 13-16 июля 1991 г.
6. Интервью с Быркиным 1 июня 2000 г.
7. Интервью с Манукяном 5 мая 2000 г.
8. Интервью с Эйрамджанцем 28 сентября 2000 г. Владимир Киселев. Дорога в никуда. – "Московские новости" №35, 2 сентября 1990 г.
