Если Фридрих Великий, монарх далекого прошлого, друг рационалиста Вольтера, смог оплодотворить своими свершениями нашу поэзию, то Адольф Гитлер, сын народа, вышедший из самой его глубины, закаленный нуждой и лишениями, хорошо знающий все человеческое, солдат-доброволец Первой мировой войны, смотревший в лицо смерти, способный пойти на риск, но и осмотрительный, избранник скандинавской богини судьбы Норны, обладающий силой воли, энергией и знанием людей, видящий перспективу, хороший оратор и человек действий, может дать ей еще больше. Каждый может почувствовать, какое громадное чувство удовлетворения и расово обоснованную форму сути он внес в народ, и прежде всего в интеллектуалов. Либо они принадлежат народу, либо не представляют собою ничего!
Коли судьба соблаговолила дать нам великого фюрера, то не оставит нас и без великого поэта!
Из глубины нашего сердца мы благодарим фюрера, не теряя надежды увидеть в нем будущего великого поэта.
Судьба будет на стороне Гитлера, как Гёте стоял на стороне Фридриха Великого. Мы очень хорошо знаем, что гении не появляются, когда они нужны: духовному началу не прикажешь. Но так же как крупные поэты появились в елизаветинскую эпоху, вызванные победой англичан над испанской армадой, так и наша победа даст рост новой поэзии. Великие поэты сформируются, подобно кристаллам, в результате состязательности всех слоев народа, широкой образованности, стремления к идеалам и духовности.
Наш будущий поэт будет обладать тем же, чем и великий Веймирец в свою эпоху, а еще у него будет народная сущность. Вместо социальных слоев общества, состоящих из многих «я», народ предстанет как единое целое и родная для него стихия.
А что же нам делать в это время? Мы все служим лучшему из лучших. Он должен олицетворять всю сумму достоинств великих людей (не будем называть их поименно). Он должен быть своеобразным королем духа, собирателем ценностей, но готовым отдавать. Безмятежный Зигфрид, побеждающий драконов, бросающий камни в грабителей и поющий песни, соревнуясь с лесными птицами, вечно молодой, как герой Гёте.
Поэт, стремящийся к совершенству, должен работать над собой, как в свое время Гёте, оттачивая свое мастерство и поднимаясь на новые высоты. Тогда лучшие представители народа признают его величие и поставят в один ряд с создателем Фауста.
Тогда европейская миссия немецкой поэзии может быть осуществлена в новом времени и пространстве! Так что же нам делать в ожидании этого?
«Мы будем приветствовать фюрера(» — таково общее мнение народа, желающего отблагодарить его за свое спасение и выразить ему свою любовь.
Следуя нашему обычаю, поприветствуем и поэта, пока еще неизвестного, но который обязательно появится под воздействием свершений Адольфа Гитлера, как это в свое время произошло с Гёте под влиянием личности Фридриха Великого. Он не станет Гамлетом, убегающим сам от себя, так как будет жить и творить в прекрасные времена.
И он будет полезен своему времени. Он не будет, подобно Вертеру, страдать от бедствий окружающего его мира, не окажется не соответствующим взглядам и требованиям своих соотечественников, как Гиперион, и не будет чувствовать себя на суде, подобно Вилтфеберу. Ибо благодаря деяниям фюрера отечество преобразится настолько, что ни сами правители, ни поэт не станут трагическими фигурами. Их бытие будет свободным и радостным, являя остальному миру прекрасный жизненный пример!
Пока же такой поэт не появился, будем воздавать должное великому мастеру из Веймара.
(Из выступления Бурте в 1940 году на совещании поэтов великогерманской империи.)
Рождение интеллектуалов
Образованность и воспитание, благодаря которым мышление начинает осознавать свою ценность, приводят людей к мнению, что все на свете достижимо с помощью разума… Так происходит рождение того типа людей, которых мы называем интеллектуалами. Труд представляет собой отличную защиту от опасности интеллектуализма. Работа руками требует от человека не только физической силы, но и определенного характера, которые вызывают трансформацию его психических черт и помогают совершенствованию разума.
(Вилнаэр цайтунг. 1942. 21 августа.)
Штрайхер как интеллектуал
Евреи знают, как фальсифицировать подлинную идею интеллектуальной борьбы. Поэтому усилия, предпринимаемые гауляйтером Юлиусом Штрайхером, не должны рассматриваться как «неинтеллектуальные», как это пытается представить эмигрантская пресса.
(Карл Шмитт. Еврейство и имперское право.)
Необходим баланс
В книжном обозрении за 1937 год в гейдельбергской студенческой газете можно прочитать:
«В настоящее время ведется широкая дискуссия об интеллектуальных способностях человека. В связи с этим нам хотелось бы уточнить, что впредь мы намерены заниматься не образованием и совершенствованием умственных способностей, но выработкой характера».
Это заявление отражает серьезное — и следует сказать об этом открыто — глубокое непонимание сложившейся обстановки, в частности, студентами. Разум и характер не должны противопоставляться друг другу. Во-первых, в результате этого человек не получает завершенности, а во-вторых, мы не можем отходить слишком далеко от вопроса совершенствования образования и воспитания человека без основательных на то причин.
(Милитервохенблатт. 1940. 12 января.)
Вальтер Дарре
Историю создавало германское крестьянство
Вспоминая сегодня борьбу штедингского крестьянства за свою свободу семьсот лет тому назад[26], мы должны прежде всего упомянуть факт, имеющий важное значение для всех немцев: нынешняя историография пытается представить «историю Германии» как столкновение интересов империалистических кругов — прежде всего духовного и территориального характера, не говоря ничего о «крестьянской истории». Это вызывает удивление, ибо, как бы ни описывали историки королей и герцогов и их деяния, немецкий народ сохраняет в памяти все, происходившее с крестьянами и имевшее гораздо большее значение для судеб немцев, чем взлеты и падения их правителей.
Можно взять еще один пример более чем тысячелетней давности, когда жестокий Чарльз Саксонский устроил резню в Бердене на Аллере, в результате которой погибли тысячи саксонских крестьян. События эти остались в памяти жителей Нижней Саксонии, несмотря на попытки многих историков преднамеренно стереть их. А в драме Шиллера «Вильгельм Телль» описывается борьба швейцарских крестьян за свободу против надменных Габсбургов, побудивших немецкие племена выступить против своего правителя в Валлюнге. К слову говоря, в определенных кругах ходили слухи, что Шиллер после опубликования «Вильгельма Телля» получил от масонской ложи предупреждение, так как она была недовольна прославлением свободолюбивого крестьянства. В интересах немецкого народа нам, историкам, следует объективно исследовать эти слухи на основе документов, вместо того чтобы понапрасну терять время и энергию в попытках оставить его в неведении или дать ему фальсифицированное представление о культурной жизни предков.
В действительности то, что мы называем народностью, никогда не интересовало германских императоров, духовных лиц и владетельных князьков. А ведь предпосылки народности связаны с существованием крестьянства еще до того периода времени, с которого современные историки начинают свой отсчет. Ни герцоги, ни церковь, ни даже города не создали германца как такового. Немцы произошли от крестьян, а герцоги, церковь и города только наложили на них определенный отпечаток. Германское крестьянство в далекие века представляло собой сырой материал и в то же время основу, определившую направление и характер дальнейшего развития. Мы, национал-социалисты, восстановившие старую истину, что кровь является формообразующим элементом культуры народа, абсолютно четко представляем себе суть вопроса. На любом этапе исторического развития кровь горожан пополнялась крестьянской кровью, что и определяло сохранение в целом германского духа.
Если сегодня проехать по нашей стране, то можно еще встретить среди крестьян обычаи, сохранившиеся в течение тысячелетий. Это как раз доказывает, что основу народности следует искать именно здесь, а не высасывать из пальца, сидя за письменным столом. Изучив документы и другие исторические источники, мы обнаружим к своему удивлению, что эти тысячелетние обычаи, бытовавшие среди крестьян, никогда не поддерживались церковью и владетельными феодалами. И даже наоборот, крестьянам приходилось защищать их от нападок последних. И так обстояло дело в самых различных древних поселениях германских крестьян — будь то в Нижней Саксонии, Гессене, Тюрингии, Верхней Баварии или Франконии. Повсюду можно обнаружить древнейшие крестьянские обычаи. И это свидетельствует о том, что немецкое крестьянство знало свои традиции и умело охранять их от любых попыток ликвидации с разных сторон, в том числе и по линии церкви, а также от насаждения чужеродных порядков и законов.
