— Всё верно. Это одно и то же, — Альтаир иронично усмехнулся. — В документах, недоступных для простых смертных, RX-1 проходит как "RX-11". Они просто добавили единицу к номеру планеты. Полагаю, это было сделано намеренно, дабы ввести в заблуждение и сбить с толку случайных свидетелей. Ведь для программирования полётов планета так или иначе должна присутствовать в реестре, а "Эр-икс один" официально не существует уже сорок тысяч лет.
— Кто эти… — Сол не решилась сказать "существа" — ей показалось это грубым, — обитатели Йорфса?
— Люди. Точно такие же люди, как и мы с тобой. Я делал сравнительный анализ ДНК, и он подтвердил, что мы принадлежим к одному биологическому виду. — Альтаир мотнул головой, взъерошил рукой волосы — совсем как Сол, когда она была рассержена или взвинчена. — Сорок тысяч лет назад их предки попали на Йорфс. И каким-то образом оказались оторваны от цивилизации — без связи, без межзвёздных кораблей, и, как я сейчас понимаю, без каких-либо технических средств в принципе. Фактически, их оставили умирать. Разумеется, очень скоро они деградировали, скатились до первобытного строя. А затем начался неизбежный процесс становления цивилизации — медленный, тяжёлый, кровопролитный. Всё нужно было делать с нуля, заново изобретать велосипед, понимаете? Тысячи лет они были предоставлены сами себе — и были вынуждены смириться с этим. Они позабыли свои корни, свою настоящую родину. Придумали себе религии. Построили города. Научились пользоваться электричеством, открыли энергию атома и даже подошли вплотную к пониманию процесса извлечения энергии из ядерного синтеза. И они стремятся к большему: стремятся постичь суть корпускулярно-волнового дуализма, разрабатывают смелые теории, некоторые из них недалеки от истины, пытаются летать в космос, запускают искусственные спутники, беспилотники…
— Так вот кто запустил тот зонд, — прошептала Сол.
— Зондов было несколько, — Альтаир подошёл к зеркальному шкафу, взял с полки небольшой плоский предмет и протянул его Сол. — Один из них поймал я. Эта вещица была внутри. Гляди.
Сол ошеломлённо уставилась на металлическую пластину, на которой были выгравированы изображения обнажённых людей, мужчины и женщины: коренастые, плотные, ширококостные. Мужчина зачем-то согнул руку в локте, будто вызываясь добровольцем. На пластине были ещё некие символы, но их значение было сложно понять.
— Это всё похоже на какой-то чудовищный социальный эксперимент, — призналась Сол. Мысли её были в смятении.
Альтаир задумчиво кивнул, соглашаясь.
— Думаю, так и есть. И самое отвратительное — среди властей Единства есть те, кому обо всём известно, только они палец о палец не хотят ударить, чтобы помочь. Они вообще не желают вмешиваться в происходящее. Вместо этого они наблюдают, изучают, — вероятно, делают какие-то выводы… А тем временем на Йорфсе миллионами умирают люди. Знаете, какая там средняя продолжительность жизни? Всего лишь шестьдесят лет!
Сол вздрогнула.
— Планета не подходит для полноценной жизни, — продолжал Альтаир. — Слишком сильная гравитация — отсюда с возрастом неизбежные проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Слишком высокий уровень ультрафиолетового излучения — а в последние годы он стал ещё выше, так как озоновый слой планеты истончается. Ты знаешь, чем чревата повышенная радиация. Слишком высокий процент кислорода в атмосфере… Более-менее приемлемый уровень кислорода на Йорфсе только в высокогорьях. На фоне этого слишком короткие сутки выглядят мелочью, но в конечном счёте на качество жизни влияет и это. Представьте, что в сутках не тридцать три часа, а всего двадцать четыре.
Сол честно попыталась представить. Даже лоб сморщила от напряжения.
— Не понимаю, — она яростно ударила кулаком по дивану, но мягкая ткань обивки спружинила, поглотив звук. — Эксперименты на людях давным-давно запрещены. К тому же это просто глупо: любые модели можно построить на компьютере. Да и кому нужен эксперимент длиной в сорок тысяч лет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Честно говоря, я и сам многого не понимаю, — признался Альтаир. — Например, как люди Йорфса утратили изначальные знания, как придумали свои религии, как вообще смогла развиться такая противоестественная и нежизнеспособная социальная модель — с диким неравенством, с фальшивыми ценностями, с бесконечными междоусобицами. Сорок тысяч лет — не такой уж большой срок.
Сол набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, но была прервана громким нетерпеливым стуком в дверь.
— Войдите, — разрешил Альтаир.
Дверь скользнула в сторону, и в кабинет заглянул невысокий человек в таком же сером, как и у Альтаира, комбинезоне. Незнакомец бросил на Сол любопытный взгляд, но благоразумно промолчал.
— Разрешите доложить, — вошедший говорил медленно и чётко, но резкие суетливые движения выдавали его волнение. — Нам удалось выяснить, что послужило причиной инцидента. На двери в вентшахту установлены замки с голосовым управлением. Дверь открылась из-за произнесённого пароля.
— Вот как? — Альтаир скрестил руки на груди.
Сол напряглась. Речь ведь о ней? Что именно она тогда произнесла вслух?..
Ну конечно! "Йорфс". Так это и был пароль?
— Вы же сами знаете нашу систему безопасности, — будто оправдываясь, продолжал мужчина. Несмотря на то, что он был явно старше Альтаира, он держался как подчинённый пред начальством. Точнее, как проштрафившийся подчинённый перед весьма требовательным и жёстким начальством. — Голосовые пароли задаёте только вы… И меняете тоже.
— Ты на что намекаешь, Стаут? — Альтаир не повысил голос ни на полтона, но под взглядом его холодных глаз человек по имени Стаут побледнел и сделал шажок назад. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я нарочно подстроил всё так, чтобы моя гостья, — он произнёс это без издёвки, но Сол всё равно почувствовала едва уловимый оттенок иронии, — чуть не сломала себе шею?
— Что вы, м-милорд, нет, разумеется, нет, — Стаут энергично замотал головой, заикаясь от волнения. — Я совсем не то имел в виду…
— Вы сделали то, что я просил? — прервал Альтаир его заискивающее бормотание. — Фалькон готов?
Сол вдруг осознала, что вскочила на ноги, уронив плед на пол, и стоит, сжимая кулаки, — так, что ногти всё сильнее и сильнее впиваются в ладони.
Обращаясь к Альтаиру, Стаут назвал его не по имени, и даже не "господин Фортим", а "милорд".
Это могло значить лишь одно.
Какая же она!.. Сосредоточившись на том, для чего и зачем Альтаиру нужен прима-пилот, она совершенно упустила из виду нечто гораздо более важное: кто он такой. Она даже не потрудилась выяснить, с кем имеет дело.
Стаут что-то лепетал про какой-то Фалькон, но Сол уже не прислушивалась к разговору.
Конечно, всё тайное становится явным. Вот и сейчас она узнала правду — но слишком поздно.
"Милорд". Так обращаются к своему боссу только они.
— Нам нужен жидкий кислород, фильтры тонкой очистки и биоразлагаемый полимер, — Альтаир сверился с пометками в своём планшете. — К началу следующего месяца, не позже. Этим займитесь в первую очередь.
Подобострастно улыбаясь, Стаут пробормотал: "так точно, милорд" низко поклонился и поспешил ретироваться. Дверь за ним захлопнулась с мягким щелчком успешно сработавшей мышеловки.
Альтаир повернулся к Сол, и в его глазах девушка прочла: он понял, что она поняла.
— Я хочу знать… — Сол глубоко дышала, но голос всё равно предательски дрожал от еле сдерживаемых эмоций. — Те беспилотники на орбите RX-11, что открывают огонь на поражение по любой движущейся цели, — это ведь не аборигены потрудились, верно? — она хохотнула. — Им такие технологии и не снились, и ещё долго не приснятся. В отличие от мафии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сол… — начал Альтаир, но она не собиралась его слушать. Как и давать ему возможность объясниться.
— И когда же ты намеревался рассказать мне об этом? — крикнула она, не замечая, что перешла на "ты". Впрочем, обращаться на "вы" к тому, кто чуть не превратил тебя и твой корабль в космический винегрет, было по меньшей мере неуместно. — После того, как я дала бы согласие помогать тебе? И для чего все эти душещипательные истории про Йорфс? Замаскировать истинную преступную деятельность?
