«Я сам их найду, – азартно думал Володя, – первый. Осведомителей у меня хватает, и что-то где-то да зацепим. Утру нос сыскарям. Покажу, как надо работать. Ох и распишу же все это потом… М-м, класс…»
«Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня», – бодро сказал он себе, выезжая на дорогу и поворачивая в сторону свалки. Из машины он позвонил по мобильному телефону своему дяде, ангелу-хранителю, как он его называл, заместителю начальника УВД подполковнику Афанасьеву, и сказал, что едет на городскую свалку «кое-что выяснить». Что именно – не уточнил, но просил подстраховать «в случае чего». Подполковник Афанасьев, давно привыкший к сумасбродным выходкам своего племянничка, обещал подстраховать и спросил, в чем все-таки дело. Но Володя отшутился, мол, скоро все об этом узнаете, – «читайте прессу», – и на том разговор закончил.
Через двадцать минут он подъезжал к городской свалке, на близость которой указывали стаи галок, ворон и грачей, реявшие над ней в поисках куска повкуснее. Сильную конкуренцию черным пернатым составляли чайки, ленившиеся ловить рыбу в близлежащих озерах и освоившие с недавних пор этот пищевой Клондайк. Огромные стаи черного и белого цвета с оглушительным криком метались над мусорными завалами, простиравшимися на несколько десятков гектаров.
Володя на территорию свалки из осторожности заезжать не стал. Он оставил машину на обочине, метрах в трехстах от поворота на свалку. Замкнул двери и дальше пошел пешком, надеясь, что на его потрепанный «Форд», в котором не было даже дешевой магнитолы, никто не позарится. Затем, кстати, его и держал: чтобы не дрожать над ним в таких вот поездках и бросать без опаски в любом удобном месте.
Срезав угол через сосновый лесок, он вышел к самому краю мусорного плато. Володя нарочно обошел сторожа, дежурившего в своей будке на въезде и взимавшего дань с частников. Спрашивать его о чем-то все равно бесполезно, он, как это бывает всегда в таких случаях, «ничего не видел, ничего не слышал». Только шум поднимет раньше времени да начнет, как человек казенный, требовать удостоверение и звонить начальству: пущать такого-то на свалку али не пущать. А те фамилию вспомнят и прикажут: ни под каким видом. Мало ли чего он там против нас ищет? Добра ведь от него не дождешься. И упрется сторож рогом, и не пустит на охраняемую территорию, хоть озолоти его. Так не проще ли обойти эту преграду, весьма, надо заметить, несущественную, и зайти с черного, никем не охраняемого и безразмерного хода? Все равно ведь нужного клиента надо искать здесь, прямо, так сказать, в мусоре.
Володя вышел из леса не совсем удачно. Тут были уже старые завалы, многажды исследованные местными старателями. Даже птицы здесь не летали, давно склевав все съестное. Они кружились дальше, где, по-видимому, был «свежий», привезенный сегодня или намедни, мусор. Там же надо было искать и людей. Сообразив все это, Володя двинулся туда, обходя мусорное плато по огромной дуге. Ветерок нес на него крепкую, тухлую вонь, но привычный ко всему репортер почти не обращал на эти пустяки внимания. На мясокомбинате, в колбасном цеху, откуда он делал свой очередной разгромный репортаж, воняло куда как хуже. Он был нацелен на поиск нужного человека и зорко посматривал вперед, отыскивая среди груд мусора согбенную спину копателя.
Когда чайки стали летать над его головой, он наконец увидел первого аборигена. Это был хлипкий, жутко испитой мужичонка непонятного возраста. Обутый в разболтанные резиновые сапоги, он куда-то деловито шел, бормоча себе под нос. Увидев журналиста, он остановился, вынул руки из карманов и выцветшими глазками уставился на него.
– Здорово, – сказал Володя, неторопливо подходя к нему.
– Здоров и ты… – сипло ответил мужичок, шмыгнув носом.
– Живешь здесь? – спросил Володя, доставая сигареты.
– Рази тут живут? – усмехнулся мужичок. – Тута дохнут.
Уходить он не спешил, да и не грубил пока. Володя понял, что это тот, кого он ищет. Парень явно не глуп и держит себя как старожил. Значит, можно рассчитывать на его сговорчивость. Даже если он сам принимал участие вчера ночью в поисках беглянки, чем он рискует, шепнув – за хорошие деньги – журналисту, что да, было вчера что-то такое? Володе ведь пока многого не требовалось. Главное – убедиться в существовании «черных людей», вот и все. За пятьсот живых рублей, без свидетелей, без милиции и протоколов он вполне мог рассчитывать на такую информацию. Весь его опыт подтверждал этот беспроигрышный ход.
– Покурим? – Володя протянул пачку «Кэмела» мужичку.
Тот вытер руку о борт ветхого пиджака, вытащил сигарету и, кивком головы поблагодарив, прикурил от своей зажигалки.
– А ничего, крепкая, – сказал он, затянувшись как следует.
– Давно ты здесь обитаешь? – нашел другое слово Володя.
– Да уж третий год как. А ты что, ищешь кого? – понятливо подсказал тот начало нужной темы. – Или просто побродить зашел?
– Да так, интересуюсь… – посматривая на него, сказал Володя.
– Дык, может, я помогу? Ты спроси, не стесняйся, я разговорчивый.
– Да… – медлил Володя, чувствуя какой-то подвох. Уж больно глазки были у мужичка хитрые и речи гладкие. Сидел, не иначе, оттого и бойкий слишком, навязчивый. Стоит ли иметь дело с таким жуком?
– Ладно, тада я пошел, – кивнул мужичок, обходя журналиста. – Бывай.
Это разрешило колебания Володи. Чего он, в самом деле, хочет? Тут почти все отсидели, народ крученый, тертый. Искать дальше? Какой смысл, если этот уже пригрет и сам на разговор вызывается? И ничего он не навязчивый, вон сразу отвалил, без всяких намеков.
– Ночью тут, – спросил Володя, – были посторонние люди?
Мужичок остановился, глянул на него внимательнее.
– Всякие тута бывают, – ответил он осторожно. – А тебе зачем?
– Журналист я, интересуюсь, – пояснил Володя. – Говорят, сюда этой ночью двух покойничков привозили, припрятать хотели. Парня и девушку. Только незадача вышла: девчонка сбежала. Слыхал про это?
Мужичок помолчал, мусоля в губах сигарету и с сомнением поглядывая на журналиста. На мятом его лице отразились сильные колебания. Пару раз он нервно оглянулся, дернул плечом, порылся в карманах.
– А мне какой интерес тебе рассказывать? – спросил он наконец.
Володя ощутил знакомый холодок азарта под ложечкой. Есть!
– Пять сотен тебя устроит? – спросил он, сдерживая возбуждение.
– А ты не из ментовки, часом? – усомнился вдруг мужичок.
– А что, менты тебе будут бабки предлагать? – возразил Володя.
– Хм… И верно, они по-другому спрашивают… Бабки при себе?
Володя показал приготовленную пачечку сотенных купюр.
– Давай, – настороженно оглядевшись, протянул руку мужичок.
Володя беспрекословно вручил ему обещанные пятьсот рублей, зная, что эти люди если деньги берут, то их отрабатывают. А что взял вперед, так это вроде гарантии. Спрятав деньги в карман, мужичок мотнул головой и двинулся к лесу, окружавшему свалку со всех сторон.
– Пошли отсюда, – сказал он на ходу, – тута нас издалека видать. А нам надо тихо поговорить. Там есть хорошее место… Тута рядом…
По лесу они брели недолго. Деревья скоро немного расступились, и Володя увидел в просвете высокие кирпичные стены старинного, давно заброшенного дома, по виду – бывшей помещичьей усадьбы.
– Идем, идем, – пробормотал мужичок, маня его за собой в разбитый дверной проем. – Тута нас никто не увидит, погутарим по-тихому…
Володя, махнув рукой на сомнения, следом за ним зашел внутрь дома. И сейчас же мужичок, отскочив в сторону, оглушительно свистнул.
– Ты чего это?.. – опешил Володя, испуганно глядя на него.
Из внутреннего пролома, бывшего когда-то дверью в соседнюю комнату, вдруг выскочила такая разбойничья рожа – у Володи зашлось от страха сердце. Он было попятился к выходу, чтобы задать деру, но его уже загородил высоченный рябой парняга с колом в руках.
– Вы что, ребята… – забормотал Володя, стараясь не делать лишних движений и не терять хладнокровия. – Я же просто поговорить зашел…
– Счас разберемся. – Отстранив рябого, в помещение вошел высокий седой человек. Судя по манере себя держать и по рокочущему голосу, был он у этой банды за главного. – Чего поднял шухер, Клоп?
– Так это, Седой, – паскудно ухмыльнулся завлекший Володю в западню мужичок, – гостями ночными он интересовался. Теми, что жмуриков привозили надысь, пацана и девку…
– Да-а?.. – Седой перевел тяжкий взгляд на Володю. – Ты кто?
– Я журналист, – спокойно ответил Володя, хотя внутри у него все подрагивало от страха. Впрочем, бывал он и не в таких переделках и пока умудрялся выходить из них без больших потерь. Надеялся, что пронесет и на этот раз. Во всяком случае, до сих пор упоминание фамилии подполковника Афанасьева производило впечатление даже на ничего и никого не боящихся городских отморозков.
– Ну-ка, Морпех, глянь у него карманы, – распорядился Седой.
