Ната проснулась засветло, бодрая и отдохнувшая. С удовольствием позавтракала, не преминув обвинить меня в том, что я ее недооцениваю и потому не разбудил.
— Сегодня будешь дежурить всю ночь, если так настаиваешь, — мои слова несколько остудили пыл девушки. Пока собирали вещи, присмотрелся к группе деревьев, что подступали почти вплотную к реке. В паре сотен метров ниже по течение, около десятка деревьев были расположены у самой кромки воды. Если свалить одно из них правильно, образуется мостик на противоположный берег.
— Пошли Ната, подумаем, как перебраться на тот берег, — двинулся вниз, сопровождаемый необычайно оживленной девушкой. Дойдя до группы деревьев, начал прикидывать, как именно свалить дерево, чтобы упало, образуя мостик. Выбрал дуб, росший в пяти метрах от берега. Его толстый ствол был идеально ровной формы, боковых ветвей было не так много. Выбрав режим сварки, поставив мощность на минимальный уровень. Дуб рос с небольшим креном в сторону реки, облегчая мне задачу. Струя пламени моментально прожгла дерево до половины, заставив вспыхнуть кору и дымиться сердцевину. Вторым движением провел пламя косо, вырезая клин: дуб затрещал и начал медленно валиться в реку. Боковые ветви, попав в быстрое течение, потащили дерево вниз, но через десяток метров, верхушка уперлась в валун на другой стороне. Нельзя терять время, неизвестно, как долго сможет верхушка дуба противостоять течению.
— Ната, вперед, надо быстро перебраться, пока дерево не снесло течением. Держись за ветви, смотри куда ставишь ногу. Вперед, — подтолкнул девушку, со страхом ступившую на толстый ствол на нашей стороне. Ствол сваленного дерева дымил, но пламени не было. Держась руками за ветви, Ната осторожно начала свой переход: могучее дерево подрагивало под напором воды, но пока держалось. Когда девушка перебралась, я находился уже почти на середине дуба.
Я на берегу, — закричалаНата, невидимая мне из-за густой кроны. Мне оставалось около трех метров до берега, когда верхушка дуба не выдержала напора горной стремнины. С громких треском, дерево качнулось и начало сползать вниз по течению. Рискуя, напороться на сук, последние несколько шагов пробежал и прыгнул, закрывая лицо руками. Ветви разворачиваемого по течению дерева, больно хлестнули по лицу, саданули по печени, но я допрыгнул.
— Макс, — рванулась ко мне Ната. Подбежав, стала ощупывать меня со словами:
— у тебя кровь на лице, тебе больно, милый?
— Боли я не чувствую, где кровь?
— Ухо немного порвано, — Ната отняла руку, перепачканную в крови. — Надо остановить кровь, она сбросила рюкзак, стала рыться в нем, ища что-нибудь для перевязки. Я пощупал левое ухо: мочка была порвана примерно на сантиметр в длину.
— Ната, успокойся, это только мочка. Никакой опасности нет, кровь сейчас остановится, — зажал пальцами мочку, чтобы прекратить кровотечение.
— Точно не опасно? Может подождать, пока все остановится? — Девушка смотрела подозрительно нежно.
— Ты не влюбилась часом? — на мой вопрос Ната вспыхнула:
— Вот еще что! Переживаю просто, если с тобой случится неприятность, кто меня до цивилизации доведет?
— Твой язык, — парировал я, уклоняясь от ее кулачков.
— Я вижу ты здоров. Тогда пошли, нечего рассиживаться, — девушка вскинула рюкзачок на спину.
— Слушаюсь командир, — кровотечение уже остановилось, ничего не мешало продолжить путь. Ухо меня совершенно не беспокоило, думал только о заряде дезинтегратора, что пришлось потратить. Хорошо, что до Макселя недалеко, иначе никакой энергии не хватило бы, а надеяться только на лук и копье, не хотелось. Дальнейший путь пролегал по относительно ровной местности: находящиеся слева от нас Альпы, постепенно меняли сове местоположение, давая понять, что продвигаемся мы довольно успешно. Еще пара дней и впереди Рона, которая приведет меня домой, к моим потомкам, к моему народу.
Глава 20. В западне
Изучая в спасательном модуле карту Европы, обратил внимание на Рону, важнейший для меня ориентир. Река зарождалась высоко в горах за счет таяния ледников, набирала силу в гористой местности Швейцарии, а по территории Франции текла вальяжно и медленно. У Макселя, основанного на юго-восточном берегу Средиземного моря, ширина Роны доходила до трехсот метров. После форсирования горной речушки, у меня возникла мысль, не истоки ли Роны мы форсировали, перебравшись на другой берег. Но горная речушка текла строго на запад, в то время как Рона, если мне не изменяет память, имела вначале южное направление течения, а потом поворачивала на восток. Конечно, в каменном веке многие реки, озера могли располагаться иным образом, иметь совершенно другое русло. Главное что, кроме Роны в этой части на границе Швейцарии и Франции не было других крупных рек. Были притоки множества речушек, но все они рано или поздно впадали в Рону, несущую свои воды в Средиземное море.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чтобы в любом случае упереться в реку, мне просто надо придерживаться юго-восточного направления. А там останется самое простое — спуститься вдоль течения или по течению. Ухватившись за мысль спуститься по течению, начал обдумывать действия по достижению реки. Сделать плот и просто дать течению отнести себя к Макселю, что может быть проще? Жалко использовать дезинтегратор, но идти еще несколько сот километров пешком желания было мало. Забирая вправо в южном направлении, мы постепенно отдалялись от предгорий: лес становился гуще, чаще стали встречаться непроходимые буреломы.
— Почему мы ушли с предгорий? — Ната привалившись к упавшему дереву, отдыхала, стараясь отдышаться. Мы только что прошли большой участок поваленных деревьев, затратив на преодоление небольшого расстояния много сил и времени.
— Нам надо выйти к Роне, чтобы попасть в Максель. Если будем идти в предгорьях, проскочим мимо и попадем в Италию. Ты не голодна, ничего не болит?
— Нет, просто очень устала. Держусь из последних сил, уже не верю, что мы когда-нибудь дойдем до твоих людей.
— Дойдем, осталось всего немного, несчастные триста-четыреста километров осталось. Это почти в пять раз меньше, чем мы прошли. Надо вставать, до заката солнца еще несколько часов, надо идти.
— Не хочу, устала, — плаксиво отозвалась девушка, вставая с видимым усилием. Я и сам устал, идти пешком больше семи месяцев, пусть и с отдыхами, то еще «удовольствие». Туристические походы не чета передвижениям в каменном веке: здесь нет троп, лес первозданный, подлесок такой густой, что его легче обойти. Все время надо думать о еде, о хищниках, о возможной встрече с дикарями. Надо поддерживать огонь всю ночь, отбивая желание ночных гостей перекусить тобой. После прохождения болот и обхода Альп, я и сам чувствовал себя на грани. Постоянное ощущение постороннего присутствия не покидало днем и ночью, заставляя быть настороже.
Последние сутки мы не встретили животных: не было зайцев, косуль, оленей, словно эта часть леса была неживой. Птицы перекликались в деревьях, но рассмотреть, а тем более попасть в них в густой кроне деревьев, просто нереально. Наши рюкзачки совсем опустели, на дне моего сиротливо лежал кусок жареного мяса. Срочно требовалось пополнить запас провизии, но живности просто не встречалось по пути следования. Когда солнце стало клониться к закату, наткнулись на второй бурелом. Не знаю, с чем это связано, но мере движения в лесу буреломы встречались часто. Иногда это были небольшие участки поваленных и гниющих деревьев, в другом случае, бурелом охватывал обширные площади. Единственным плюсом такого места, было изобилие сухой древесины любого размера и качества.
— Остановимся на ночь здесь, вроде я вижу ручей рядом, — сбросив пустой рюкзак прошел меж поваленных деревьев. Огромный дуб, падая вывернул корнями целый пласт земли, освободив роднику путь наверх. Накопившаяся в яме вода, перетекала через край и убегала в сторону запада мелким ручейком. Я уже давно миновал стадию страха перед сырой природной водой, понимая, что воду делают непригодной для питья люди и технический прогресс. Напившись, наполнил флягу, чтобы отнести Нате. Лучи вечернего солнца, пробились сквозь крону деревьев, осветив участок почвы возле ручья, испещренного следами. Это были следы собак или волков, для меня они выглядели одинаково, но следов на земле очень много. Видимо хищники приходили сюда на водопой. Такое соседство могло быть опасным, место для ночлега явно не подходило.
