– Я же сказал, что мне хватит десяти минут.
Он прикидывает. В пять вечера здесь. Часов в шесть в больнице. Забирает ее. Едут на квартиру к Лесе. Завтра к обеду у него в руках будет этот, как его? «Стикс»! А что потом? Куда его и куда ее? Жить надо днем сегодняшним. Действовать по обстоятельствам. Сначала нужно заполучить «Стикс».
– Пойду покамест пообедаю, – говорит он Сереге.
– В «Девятый вал»? – усмехается тот.
– Типун тебе на язык! Правильно в Р-ске говорят: это место проклятое. Все началось, когда я туда пообедать пошел. «Наелся» досыта. Нет уж, я найду чего-нибудь попроще.
– Тогда иди в «Малахит». Хотя, говорят, там погано кормят.
– Куда-нибудь пойду. А в пять сюда подрулю.
Он и в самом деле идет перекусить в кафешку. Домой не хочется. Надо посидеть, подумать. А там Леха надрывается. Орет, как будто его режут. Руслан усмехнулся. Машинально назвал сына Лехой. Выходит, принял.
Пять часов вечера
Он приходит первым, но и Серега точен. В пять часов вечера привозят истопника. Серега остается в кабинете, внимательно прислушиваясь к разговору. И с этим ничего не поделаешь. Официально капитан Свистунов в отпуске. Не у дел. Что ж, терпи.
– Присаживайся, Алик, – дружелюбно говорит он и достает из кармана пачку сигарет. – Куришь?
Тот качает головой: нет, нет, нет. Вид у истопника испуганный. Пока Руслан прикуривает, Алик мелко-мелко дрожит и вдруг кричит:
– Я не убивать! Не убивать! Не убивать я!
– Тебя никто в убийстве и не обвиняет. Ты меня хорошо понимаешь? Все мои слова понятны?
Тот кивает.
– Я сказал: садись. Ты слышал? Ты понял, что я сказал?
Алик кидается к стулу.
– Давай договоримся сразу: ты мне не врешь. Я верю, что ты не убивал. Но кое-что нехорошее ты сделал. Так?
Алик молчит.
– Э, друг, так не пойдет! Я предлагаю вариант. Я сам тебе все расскажу. А ты подтвердишь. Все, мол, так и было.
Алик кивает.
– Итак, тебя послали за пивом. Пива ты купил целый ящик и понес его в сауну. Тяжело было нести?
Еще один кивок. Кажись, дело пошло.
– У крыльца тебя остановил парень в футболке и джинсах. Или в лесу?
– Дрова. Дрова лежать, он остановить.
– У поленницы, значит. Почти у дверей. Попросил бутылку пива. Ты ему продал за сто рублей. Так дело было?
Плюс еще один кивок. Они почти у цели.
– После чего ты поднялся на крыльцо, вошел в избу. В сенях столкнулся с габаритным господином в пиджаке на голое тело.
В глазах у Алика непонимание.
– Слово «габаритный» непонятно? Ну, извини. С толстяком в сенях столкнулся?
Алик согласно кивает. Вот мы и у цели. В шаге от нее.
– Кто нашел женщину в сауне? Ты?
Вид у истопника жалкий.
– Ты. Факт. Они потом ее хватились. А ты уже знал, что она там. Ну да ладно. Это я тебе прощаю. Не прощаю другое. Женщину унесли, а ты остался в сауне. И что-то поднял с пола. Когда ты это сделал? Когда нашел ее первым или когда тело уже унесли? Отвечай!
– Не понимай, – качает головой истопник.
– Хорошо. Конкретный вопрос: что ты поднял с пола?
– У Алика ничего нет. Ничего нет, – бормочет истопник.
– Хватит врать! – орет Руслан и стучит кулаком по столу. – Не понимаешь по-хорошему? Значит, будет по-плохому!
– Не надо, начальника, – жалобно говорит Алик. – Не надо плохой.
– Тогда говори: что поднял с пола?
– Я думать, он – золото.
– Золотой? Что золотой?
– Пробка, – тихо говорит истопник. – Пробка золотой.
– Там разбился флакон?
– Не понимай, – качает головой Алик.
– Твою мать! Пузырек, говорю, разбился! – рявкает Руслан. – А ты осколки стекла подобрал и в карман засунул! И пробку!
– Я думать, он золотой. Женщина богатый, красивый. Я думать, золотой, – бормочет истопник. – Женщина такой красивый, машина большой. Я думать…
– Вот чурка! – злится Свистунов. – Нет, ты подумай? Начитаются сплетен в бульварных газетенках. Наслушаются. Потом друг другу передают. У богачей, мол, унитазы золотые, на золоте едят-пьют, из золотых кранов льется алмазная вода. Увидел желтяшку, и – цап! «Я думать, золото», – передразнил он. – Тьфу! Дикари! Дети вольных степей! Где она, пробка?
– Спрятать.
– Спрятать! Выкинь ее, слышишь? Дерьмо это. А стекляшки ты куда выкинуть?
– В лес. В окно выкинуть.
– Ладно, проехали. А флакон ты, значит, у нее углядел. Молодец! Все, иди.
– Как все? – удивляется Серега.
– Я ж тебе сказал: делов на пять минут.
– Это что, я из-за пробки старался?
– Пробка, Серый, вещь наиважнейшая. Ею что хошь заткнуть можно. Какую хошь дыру. Хоть в сортире, хоть в уголовном деле.
Ничего, проглотил. А «Стикс», считай, у него в кармане. Надо только Лесю из больницы увезти. Первым увезти.
– Да, и еще одно, – вспоминает он. – Я делал запрос по частному охранному предприятию «Витязь». Кто владелец? Ответ пришел?
– А как же!
– Ну, так давай его сюда. Поскольку я делал запрос, то это мое. Имею право ознакомиться.
Ошарашенный Серега безропотно протягивает ему листок. «…является Ахатов Павел Эмильевич», – читает Руслан.
Вот кому нужна эта дрянь! Будем знать. Он сует листок в карман и уходит, оставив старлея наедине с истопником. Теперь – в больницу.
В это же время…
– Как вы сказали? Совпадают? Что ж… Спасибо, я заеду за официальным заключением. А вы уверены? Сто процентов? Дополнительной проверки на сверхточной аппаратуре не требуется? Если нужно переправить образцы за границу… Что ж… Без вариантов, значит. Спасибо.
Он дает отбой. Итак, генетическая экспертиза показала, что образец, взятый у Инны Александровны Мукаевой, совпадает с образцами, взятыми у обгоревшего трупа. Что ж… Это ее сын. Но их ведь было двое! Так кто найден на пожарище: следователь Мукаев или Иван Саранский? Капитан Свистунов сказал, что его друга похитили. Кто похитил? Это мог сделать только Саранский. Если он решил скрыться, лучшей подмены не найти, чем подложить на пожарище труп брата-близнеца. Ловко! Талантливый человек талантлив во всем. Какую комбинацию провернул! Ловко!
Зайцев идет к Ладошкину, весело интересуется:
– Ну-с, Алексей Петрович? Что у вас?
– Вот, – тот протягивает пачку бумаги. Буквы мелкие, интервалы между строчек небольшие. Текст, как говорят, «слепой». Сверху лежит отдельный листок. – Это справка, – поспешно говорит Ладошкин. – Мои выводы.
– Хорошо, я почитаю. Спасибо вам за проделанную работу.
Материалов много, ему надо ознакомиться со всеми. И как можно быстрее. В шесть раздается звонок.
– Я вас слушаю, Павел Эмильевич.
– Ну как, Петя?
– Изучаю материалы.
– Где «Стикс»?
– Я вам скажу об этом… завтра.
– Завтра ко мне с докладом. Приедешь в офис, хватит по дорогим ресторанам ходить. Хорошего понемножку. Я так понимаю, дело идет к развязке?
– Да.
– Значит, завтра. С утра, – жестко говорит хозяин.
– Хорошо.
– Ты знаешь, я на работу рано прихожу. Так что не затягивай.
Отбой. Всю ночь ему читать. И слушать диктофонные записи. А он собирался ехать в Р-ск за женщиной. Завтра. Это будет завтра. Сначала надо понять, что случилось в сауне.
Можно, конечно, ограничиться справкой Ладошкина, его выводами, но лучше самому ознакомиться со всеми материалами. Завтра у него наконец будет «Стикс».
Вечер, седьмой час
Машина стоит у больничной ограды. Руслан в саду, прохаживается взад-вперед, нервно курит. Придет – не придет? Ну не увозить же ее силой! А без нее никак. Наконец он видит высокую худощавую женщину со светлыми волосами на песчаной дорожке, по обеим сторонам которой насажен густой кустарник. Она идет и озирается по сторонам.
– Эй! Я тут! – Он машет ей рукой.
Она не спеша подходит.
– Машина у ворот. Ну, поехали?
– А что скажет врач? – мнется она.
– Что скажет? А тебя это волнует? Ну, скажет что-нибудь. Пациентка, мол, сбежала. Вечерний обход уже был? Был. Ну, нет тебя на ужине. И в палате после ужина нет. Самоволка! – весело говорит он. – Если хватятся, то завтра. Мы успеем.
– Что успеем?
– В Москву прокатиться успеем, вот что. Хочешь в Москву?
– Нет! Не хочу!
Он берет ее за руку:
– Поехали, милая, домой. Надоело тебе в больнице?
– Да, – соглашается она. – Здесь плохо. Меня все время дергают – то на процедуры, то на допрос. Надоело. Ни минуты покоя.
– Ну, вот и отдохнешь. Пошли.
Они выходят за ворота. Их никто не останавливает. Сторож, сидящий в будке у шлагбаума, зевает и отхлебывает пиво из горлышка зажатой в руке бутылки. Дело обычное, здесь не тюрьма – больница. Если ты в состоянии передвигаться, так гуляй, воздухом дыши. Лето на дворе.
Руслан открывает переднюю дверцу, и она неохотно садится в машину. Он торопится уехать от греха подальше. Кто знает, когда сюда прибудут «витязи»? Может, завтра, а может, уже сегодня. По городу едут медленно, он не хочет, чтобы останавливали и задавали вопросы. Они едут к Лесе домой.
– Узнаешь? – спрашивает он, когда машина останавливается у подъезда.
