тоже подтвердили. Приехал какой-то гражданский, начал задавать странные вопросы. Короче, день рабочий пропал. В итоге мне сказали молчать и отпустили.
Уже потом, когда я заходил на предприятие, сам удивлялся тому, как я прошел. Ведь пока не покажешь охраннику пропуск, вертушку он не откроет, а прапорщик два раза смотрит на пропуск и на тебя, и только потом пропускает… Я что, пролетел сразу на второй этаж? За этот случай на «Полюсе» меня лишили 30 % премии за нарушение пропускного режима.
Славу богу, что про второй случай никто не узнал. А произошло все из-за моего любопытства. В гостинице «Эра» тогда водилось достаточно большое количество черненьких усатых тараканов. Мне попалась газета, где говорилось, что при взрыве атомной бомбы в Хиросиме тараканы не погибли. А здесь они как раз бегали, поэтому я решил провести эксперимент: наловил тараканов в спичечный коробок и вместе со своим прибором сунул его в камеру испытаний. Я поставил прибор сам, а сотрудник, который, как позже оказалось, должен был их ставить (ему за получение радиации начислялись деньги), дал мне свой дозиметр. Так вот, разместил я прибор с коробком и пошел снимать с него показания. Мы довели радиацию до уровня, при котором прибор вышел из строя, я пошел его доставать. Взял дозиметр у сотрудника и решил в камере открыть коробку. Открыл, а мои подопытные из нее рванули! Тараканы разбежались, а я начал их давить сначала ногами, а потом и руками. Несколько минут разбирался с тараканами, даже жалко их было – радиацию пережили, но погибли от ударов. Я собрал их тела и пошел назад, а сотрудник спросил, почему я так долго? Не помню, что сказал, но ушел благополучно.
Через час почувствовал слабость, но доработал. А когда пошел в гостиницу, ноги подкосились – понял, что идти не могу. Мужики помогли, привели в гостиницу. Говорить было нельзя, поэтому я молчал. Сказал, что, наверное, от радиации плохо стало. Мужики были опытные, лечение назначили сразу: дали мне спирт и арбуз. Хорошо, что следующие дни были выходными, к понедельнику я был уже на ногах. А сотрудника положили в больницу, так как дозиметр показал превышение суточной дозы в десятки раз… Потом он все меня расспрашивал и удивлялся тому, что я остался жив. Ничего никому не сказал, но зато теперь точно знаю, что тараканы не боятся радиации.
VI
Командировка в Лыткарино была длительной, где-то месяц, и в планах у меня было посещение Большого театра. Попасть туда было трудно, но уж если мне в голову что-то западало, то обычно я этого добивался. Тем более, что система покупки билетов не показалась мне сложной. Надо было лишь записаться с утра, потом прийти к открытию кассы, к двум часам дня, и по этой очереди купить билеты. Всего делов-то! По крайней мере, так мне сказала девушка со списком в руке, когда я пришел в субботу в десять утра. Записался, по очереди оказался двадцатым. Прихожу к двум, очередь пошла, но закончилась на десятом очереднике, и заветного билета мне, увы, не досталось. «Ничего, – думаю, – завтра воскресенье, приду пораньше».
Задумано – сделано, в семь утра я был у кассы. Стоит молодой парень со списком. Я записываюсь четырнадцатым – уже прогресс. К двум, к раздаче, опять заканчиваются билеты на десятом очереднике.
– Когда запись начинается? – спрашиваю я.
– С шести утра, – получаю ответ.
Сложно, но сходить охота, да и азарт уже разыгрался. Договорился с мужиками, что отработаю, всю ночь просидел на Главпочтамте и в 05:30 был уже у касс, возле которых не было ни души. Каково же было мое удивление, когда в половине седьмого появилась девушка и уже со списком в десять человек.
– А откуда уже десять? – спрашиваю ее. – Ведь я пришел первым. И вас не было!
Она ответила мне что-то невразумительное – якобы была в метро. Ничего понять не могу, на улице холодно, все-таки январь, и записываюсь одиннадцатым. Вдруг девушка мне говорит:
– А ты не торопишься?
– Нет, – говорю.
– Постой со списком, – она мне.
– Нет вопросов, – отвечаю, тем более с утра некуда идти.
Стою со списком, записываю желающих приобщиться к великому искусству. Человек пять записал. Подходит парень и спрашивает:
– Откуда у тебя список?
– Не ваше собачье дело, – отвечаю ему. – Видишь, народ записываю.
А он смотрит на список и опять:
– Ты где его взял? Это наш список МГУ.
– Ну и что? Меня попросила девчонка подежурить.
– Ладно, – говорит незнакомец. – За твои труды мы тебе билет дадим. Твоя фамилия будет Полуэктов, ты восьмой. Купишь два билета, один отдашь мне.
И только здесь мне стало все понятно, тем более что десять фамилий были записаны черной пастой, а девчонка мне оставила ручку с синей. Как же я раньше не догадался, что эти жулики создают только видимость справедливой очереди, а сами заранее десять человек вписывают?!
Молча киваю ему, отдаю список, а сам захожу к капитану милиции, что находился в здании касс и рассказываю ему про билетных жуликов. Он выслушал, зачем-то проверил паспорт и выгнал меня. Иди, говорит, подальше и сказки не выдумывай.
Вышел на улицу, не знаю, что и предпринять. Смотрю, капитан подходит к парню со списком и, показывая в мою сторону, что-то говорит и уходит. Парень подходит ко мне.
– Ты что, идиот? Я же тебе билет даже пообещал, а ты закладываешь! Нехорошо, ты в Москве правды не добьешься таким способом. Но я последний раз спрашиваю: пойдешь в Большой?
И я пошел. Это был мой первый в жизни серьезный компромисс с совестью. Я слушал оперу «Иван Сусанин», смотрел на сидящих людей и почему-то думал о том, как они взяли билеты. Неужели так же, как и я?
VII
31 декабря 1980 года. Социализм казался незыблемым, но бурлила Польша, шли забастовки, гремело имя Валенса – главного оппозиционера правительства социалистической Польши. В Томске было тихо и спокойно. Система казалось прочной и железобетонной, хотя на кухнях обсуждались ее недостатки. Со строительством жилья, с продуктами питания, товарами народного потребления было, мягко говоря, неважно. Чтобы взять, к примеру, мебель, даже простую, из ДСП, нужно было годами ждать или надеяться на блат, то есть нужные знакомства.
Блат входил в норму поведения, это была основа последующих взяток. В Москве уже начали процветать взятки, а получателями становились чиновники, партийные деятели и работники торговли. Распространение этих явлений шло со столицы: чем дальше от столицы, тем меньше таких явлений; чем дальше от крупных городов, тем более праведной была жизнь. Начинало процветать
