Гаунт не понимал, чья это была резиденция, или куда все подевались, чтобы Люго мог тут поселиться.
Если честно, он об этом много не думал. У него был туман в голове, когда охрана у служебного входа пропустила его и показала дорогу, по двум длинным холлам и наверх по кирпичной лестнице к комнате, где его ждал Люго.
Гаунт ожидал какое-то подобие официального собрания, и был удивлен, когда нашел Люго одного, за исключением Калденбаха.
В комнате было холодно – весь особняк был холодным – как будто древние нагревательные трубы и гиперкосты рассыпающегося Старого Улья были слабыми и неэффективными на этом уровне. Люго сел в кресло на суспензорах, одетый в толстый домашний халат поверх форменных рубашки и штанов. Его куртка и фуражка лежали на высоком деревянном столике рядом с ним.
Он попивал кофеин из фарфоровой кружки. Переносной нагреватель стоял на полу, дуя теплом на его ноги в сапогах.
В комнате были высокие, стрельчатые окна из цветного стекла на двух стенах, и богато украшенные стеклянные двери на третьей стене, пройдя в которые, сквозь вуаль драпировки из стального кружева, можно было попасть на что-то, наподобие балкона или террасы на крыше. Калденбах стоял около этих дверей, сложив руки, и смотря то ли упрямо, то ли угрожающе. Гаунт не совсем был уверен, что излучал этот человек. Угрозу, решил он.
— Сэр.
— Входи, Гаунт. Горяченького?
— Спасибо, нет, сэр.
Калденбах, которые после предложения начал подходить, продолжил идти дальше, даже после отказа, и налил себе чашку из серебряного термоса, который стоял на столике у стены.
— Извиняюсь за ранний вызов,— сказал Люго, почти искренне. — Я желаю поговорить с тобой о Беати.
— О Беати...
— О том, что нам делать.
— В каком плане, сэр?
Люго тактично прочистил горло и отпил еще. — Я предоставил себя и свои ресурсы Беати. Можно сказать, капризам Беати. Ее благословенный ум постигает космос так, как мы не можем, так что я верю ее суждению, даже если оно может показаться... капризным. Гаунт слегка улыбнулся.
— По ее убеждению, мы расположились в этом... важном месте. Я предполагал, что ее персона должна быть куда лучше использована рядом с Магистром Войны на передовой, но нет. Она была очень учтивой, как и можно было ожидать, но отвергла эту идею. Она настаивала на Херодоре, и на Херодор я ее и сопроводил.
— Мы уже об этом говорили, сэр,— сказал Гаунт. — Вы надеялись на мою добровольную помощь, чтобы убедить ее изменить ее решение. В самом деле, вы даже надавили на моего комиссара, чтобы он повлиял на меня. Люго пожал плечами, как будто это был пустяк. — Мы уже прошли такие шпионские игры, Гаунт. Беати должна отправиться на Морлонд. Она должна оставить это место и отправится прямо на Морлонд. Я не прошу тебя о помощи. Я приказываю тебе сделать это.
— Я вижу,— сказал Гаунт.
— Ну давай, давай,— улыбаясь сказал Люго. — Мы здесь все друзья, Ибрам. Скажи мне, что думаешь.
— Вы хотите знать, что я думаю? — спросил Гаунт.
— Лорд Генерал выразился довольно ясно,— резко сказал Калденбах.
Гаунт бросил на него взгляд, и Калденбах уставился вниз. — Очень хорошо,— сказал Гаунт. — Я думаю, что вы знали правду все время. С того момента на Хагии, когда вы впервые познакомились с Санией. Вы были абсолютно уверены, что она фальшивка... проблемная, бредовая девчонка, которая верила, что оно воплощение Саббат, и играла эту часть весьма хорошо. Вы увидели применение для этого, и подтвердили ее права, для улучшения Имперского боевого духа... и чтобы продвинуть свои интересы.
— Ты оскорбляешь Лорда Генерала такой клеветой... — начал Калденбах. Люго резко поднял руку.
— Позволь Гаунту продолжить, или покинь комнату, полковник.
— Я извиняюсь, если я слишком честен, сэр,— сказал Гаунт. — Вы сами сказали, что время шпионских игр закончилось. Люго кивнул, и жестом показал Гаунту продолжать.
— Вы видели, что самый лучший путь контролировать ее, это дать ей действовать самостоятельно какое-то время. Дать ей что-то сделать, вырасти в уверенности. Паломничество сюда... хорошо, это звучит, как-то необъяснимо, но весьма великодушно со стороны воплощенной святой. Чтобы очистить себя перед наступающей войной. Вы потакали ей несколько месяцев, работая над ней все это время, и потом, совершили бы путешествие на передовую, что казалось бы ее собственной идеей. Вы бы присоединились к Магистру Войны, без сомнения вдохновляя его войска на решающую победу, и ваше возвышение было бы одобрено. На что вы надеялись? Быть губернатором сектора? Командовать войсками? Еще выше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Люго продолжал улыбаться, но в улыбке была горечь. Гаунт знал, что попал прямо в цель.
— И все было бы очень хорошо... если бы некоторые непредполагаемые неудобства, как, например, то, что она запросила Танитцев в телохранители. Должно быть это обидно, что я прибыл и встал у вас на пути. Но ничего такого, с чем бы вы ни могли справиться. Ваш план все еще был не затронут. До прошлой ночи.
— Прошлой ночи? — эхом повторил Люго.
— Прошлой ночи, Лорд Генерал. Когда ваша маленькая пешка сделала то, чего вы не ожидали. Когда Сания – и не просите меня объяснить это, так как это не подлежит рациональному объяснению – когда Сания после всего стала настоящей. Она – Беати, она по-настоящему все то, во что она верила, все то, как вы притворялись, чем она была. Чудотворное начало в самом прямом смысле этого термина. И это все поменяло. Вы понятия не имеете, что делать. Вы больше не можете ей управлять. Она внезапно стала вне ваших сил убеждения и контроля, вне вашего понимания. Вы боитесь. У вас нет сил. И ваш план трещит по швам.
Люго задумчиво всосал воздух сквозь зубы, затем поднялся, скинул халат и стал надевать куртку. Калденбах подошел, как лакей, чтобы подержать одежду для него.
— Захватывающие домыслы, Ибрам,— сказал Лорд Генерал, — и совершенно убедительные. Спасибо тебе, что был так откровенен.
Он повернулся к Гаунту, застегивая куртку на пуговицы. — Конечно, весьма правдоподобно. Я знал с самого начала, что Святая подлинная, и, поэтому, помогал ей. Ничего не изменилось. Для меня она всегда была сверхъестественной фигурой. Благодарю Бога-Императора, что он доверил мне эту роль.
— Совершенно верно,— сказал Калденбах.
— Совершенно верно, в самом деле,— сказал Гаунт, слегка пожав плечи. — Как я и говорил раньше, что я думаю в любом случае не важно. Более важно то, что вы понимаете, что я согласен с вами. Фальшивая или настоящая, Беати должна быть с Магистром Войны на Морлонде. Для блага Империума, Миров Саббат и всего Крестового похода. Я не собираюсь с вами спорить из-за этого. Я сделаю все, что смогу, чтобы убедить ее. Я, конечно же, не знаю, есть ли у меня какое-нибудь влияние на нее. Но я попытаюсь. Люго надел фуражку, посмотрел Гаунту в глаза, и затем протянул ему руку. Гаунт, удивленный, пожал ее.
— Спасибо тебе, Ибрам,— сказал Люго. — Я знал, что ты командный игрок.
— Только еще одну вещь вы должны знать, сэр,— добавил Гаунт, убирая руку.
— Какую?
— Я совершенно уверен, что это событие, частью которого мы являемся, этого воплощения, этого проявления... Я совершенно уверен, что это все более важно, чем мы представляем. Пространство и время, и... судьба, если пожелаете... сошлись вместе и синхронизировались. Даже до того, как Сания по-настоящему заявила о себе, как о Беати прошлой ночью, колебания от этого явления распространялись по всему сектору и за ним. Знаки, знамения, предсказания. Вы все их слышали, и я уверен, что довели до истерии верующих. Но это что-то большее. Каждый псайкер в секторе – наш и их – должно быть хорошо это чувствовал. Космос вращается с какой-то целью, Лорд Генерал, и это одно из тех редких явлений, когда мы можем услышать шум его механизмов и увидеть его работу.
— Ты говоришь, как пророк, Гаунт!
— Я не пророк... но все-таки. Я знал про Херодор задолго до того, как меня сюда призвали. Мне говорили ожидать тут Святую. Мои солдаты рассказывали мне истории из лагерей пилигримов о мужчинах и женщинах, которые разделяли эти сверхъестественные намеки. Не фанатики, не столпники и флагелланты и мистики, которые подпрыгивают от любых слухов. Вы удивитесь, как много нормальных, обычных людей там, снаружи. Люди, которые оставили свои жизни и дома, чтобы совершить путешествие сюда, потому что они просто, неизбежно знают что-то.
