class="p1">Я не стал ничего отвечать. Если бы он был уверен во мне, значит, не позволил бы меня допрашивать и трепать мне нервы.
Труп был прав, он мне не друг. Нужно быть с ним осторожнее.
-— Заметно, -— сухо ответил я, встал, размял затекшие руки и двинулся в сторону выхода.
-— Кто там был? — послышался вопрос за спиной, и голос, явно изменился, -— Каким изменениям было подвергнуто тело Барятинского? Я был красив? Силен?
Я встал как вкопанный, через плечо глянул на горящие от любопытства глаза президента, и спросил:
-— А я, разве говорил, что его тело было изменено?
Эпизод 16
Кратковременно я завис, с ногой, которая почти переступила порог «клетки», проецируя в своем воображении все возможные варианты.
Вариантов было два, либо, Лаврентий Лаврентьевич просто догадался, либо…
Звук, от которого у любого нормального человека бы — застыла кровь, раздался за моей спиной. Я не испугался, разрывы тканей, рваные тела — это то, с чем я сталкивался на арене. Ну, а это…
Я оказался в ситуации норме два.
С некоторым нежеланием видеть то, что произошло за спиной, я медленно повернул голову, и в моих глазах застыло полное отвращение к картине.
Существо, которое никак не могло быть президентом, но, я бьюсь об заклад, голос и повадки были именно его, выглядело, мерзко.
Высоченная фигура, с два метра ростом, такая же, мраморно белая кожа, какую я видел на «Александре», места, где еще не отвалились «частички» Лаврентия Лаврентьевича, сползали по «основе», оставляя за собой неприятную глазу, серо-бурую слизь, а вонь-то стояла.
Закачаешься.
Руки были слишком длинными для человека, и казалось, словно монстр опирался на них, впиваясь когтями в каменный пол. Слегка вытянутый нос, напоминающий скорее кошачий, чем человеческий, пускал пузыри через слизь, которая также, стекала по лицу.
Если бы я не был подготовленным человеком, то, непременно бы — дал деру, но…
Внимательно осмотрев существо, которое явно не собиралось меня атаковать, пока что, я отметил кое-какие знакомые черты. Как, например, эмблема мага земли, очень знакомая родинка около левого соска левой груди, ну, и конечно, полуразорванная юбка.
И как оно могло попасть в тело президента? Оболочка на оболочке?
Существо, откровенно говоря, пялилось и утробно мычало про себя.
-— Как это вы не знаете? — голос, раздающийся по коридору, заставил монстра ощетиниться, -— То есть, вы хотите сказать, что допрашивали моего ученика без моего ведома?
-— Нет же! — знакомый голос инквизитора, казалось, был слишком перевозбужденным, и в нем чувствовались нотки истерики.
-— Как нет, если да? Кто там был кроме вас двоих?
-— Вы!
И на последних словах: «Быть того не может», троица застыла с открытыми ртами в дверном проеме.
Существо запищало, как только увидело гостей. Девушка-инквизитор — вытянула перед собой побрякушку, которую носила на груди, в виде ока, мужчина — сделал то же самое, только Лаврентий Лаврентьевич лишь хлопал глазами, приговаривая:
-— Не может быть…
Дальше, все было как в замедленной съемке. Я, к сожалению, или к счастью — не принимал в «драке» никакого участия.
Монстр сорвался со своего места, замахиваясь правой лапой, целясь мне в голову, но инквизитор-женщина, среагировала быстрее, закрыв меня своей грудью, повернувшись спиной к существу.
Послышался звук рвущейся ткани, и жалобный визг, который явно не был похож на человеческий.
Я медленно поднял глаза на тетку, и удивился. Выражение лица той — никак не изменилось. Хотя, это было странно, ведь ей только что, по логике вещей должны были порвать спину.
Она, обхватывая меня руками, в целях защиты, опустила их, сузила глаза и повернулась к застывшей в недоумении твари.
На ее мантии была ровная когтистая полоса, которая начиналась от плеча, обрывалась на вышивке «ока», и продолжалась после нее. Крови не было, как и рваной раны.
Ее защищает этот символ? Круто…
Следующим шагом, был неожиданный удар мужика-инквизитора, который пулей выскочил из дверного проема, замахиваясь чем-то, отдаленно напоминающим — клинок. Только вот, цвет был неестественный, как и форма.
«Метал же не может светиться, если это не энергетический клинок? Нет. А вот центральной грани — у него нет. Так что… Это что-то другое.»
Первый взмах «кинжала», и на пол брызнула воняющая зеленая жидкость, а мои барабанные перепонки начали разрываться от нового звука. Существо начало пятится, прикрывая руками лицо, а мужик, с каждым новых взмахом, наносил все больше и больше увечий.
Что было очень странным, ведь расстояние между ними было больше полутора метров. Даже при длине его рук, он никак не мог достать до противника своим двадцати сантиметровым кинжальчиком.
«Магия ли?»
-— Лаврентий Лаврентьевич, -— я выпал из некоторого ступора, и обратился к президенту, в лице которого была полная растерянность, -— Вы меня слышите?
Нет, он не слышал. Его лицо не менялось, и казалось, что он, даже, не дышал.
-— Алло, прием! — я помахал руками около его лица, и, даже, несколько раз подумав, но все же — щелкнул по носу, -— Дядь?!
-— Ч… Что? — пустой взгляд изменился на «разумный», он недовольно потер нос, и у ставился на меня с маской возмущения на лице, -— Ты что себе только что позволил, а?
-— Успокойтесь, -— я выставил перед собой ладони в знак покорения, -— Нюанс. Это кто?
-— Демон, -— сказал он с какой-то грустью в голосе, -— Определенно — демон.
-— Это ученица, наша, если что.
Мои слова вызвали некоторый ажиотаж у женщины и президента.
-— С чего ты это взял? — президент схватил меня за предплечье и начал потряхивать, -— Ты уверен в этом? Точно?
-— Да, да… — я дернул плечом, высвобождаясь из цепкой хватки, -— Это ученица, на которую ночью напали. Эмблема земли, родинка на…
-— НА чем? — в глаза президента появилась некоторая надежда, но мое продолжение, казалось, смутило всех, кроме сражающегося инквизитора.
-— На соске. Левом. Когда оно обращалось обратно, в себя, в ней осталось что-то человеческое. И тело, -— я осторожно покосился на инквизитора-девушку, и продолжил, -— И груди такие же.
«Эх, слышала бы меня сейчас Елизавета Петровна… Записала бы в извращенцы повышенной опасности.»
-— Армаг! — взревела женщина, в тот момент, когда существо уже было «забито» в угол, и уже, почти, было не способно защищаться.
Оно жалобно поскуливало, даже не в состоянии поднять руки.
-— Что? — бросил через плечо мужик, замахиваясь, для
