мешка, зябко потянувшись, -— А если ты будешь лазить в моих вещах, то, как только выйдешь за территорию академии, мой папа тебе лично руки отрежет, уяснил?
-— Да, уяснил-уяснил, засохни, дурында, мне от тебя ничего не нужно.
Дальше — был истеричный вопль, куча оскорблений, но я накрыл голову подушкой и словесного поноса мадам— не слушал.
Спустя десять минут, послышалось яростное сопение, и я с удовольствием вдохнул свежий воздух.
Спать не хотелось от слова совсем.
Свежий ветер, который сочился сквозь приоткрытое окно, окончательно из меня выбил хоть какие-то намеки на сонливость.
Пришлось подниматься, как бы мне этого ни хотелось.
Пошел к окну, распахнул его и высунулся.
Как же было хорошо… Звездное небо сияло, переливаясь различными яркими точками, свежий воздух заполонял легкие, а легкий шум покачивающихся деревьев, оживлял всю красоту природы. Мне нравилось здесь. Определенно. За последние дни, меня ни разу не посетила мысль о возвращении домой. И, скорее всего, я уже не захочу возвращаться.
Ведь здесь новая жизнь, новая возможность. Это там, мне было уже под сраку лет, а здесь…
Все впереди!
Созерцание природы закончилось ровно на том моменте, как в многочисленных кустах розы раздался треск ломающихся веток. Метнув взгляд на них, я увидел темную фигуру, в которой определенно угадывались частички одежды в фоне света из окон первого этажа общежития.
Фигура, казалось, и не заметила меня, и продолжала что-то яростно теребить в кустах.
Все инстинкты напряглись в одно мгновенье, и недолго раздумывая, схватив пиджак, я выбежал из комнаты принцессы, закрыв перед этим окно на замки.
«Успеть.» -— единственно, что было в моей голове, когда я перепрыгивал ступени винтовой лестницы женского общежития. Охрана, которая стояла на входе, как по команде — расступилась и открылась дверь.
Свежий воздух ударил в лицо, и по телу пробежали мурашки, все же, в теплой комнате созерцать пейзаж было приятнее.
Через пятнадцать метров, я завернул за угол здания, и глазами принялся искать окно принцессы, и кусты под ними. На все ушло десять секунд, как раздался пронзительный визг.
Звук шел из тех же кустов, где фигура, судя по всему, человека, что-то ломало.
Дальше — все было как в тумане.
Резкими рывками я преодолел расстояние до кустарника, нырнул в него и чуть не поседел.
На траве, в самой гуще лежала девушка. Молодая. По цвету эмблемы разорванной на груди формы — принадлежала стихии земли.
Я ее видел в столовой.
Пятна крови на ее лице, и огромный шрам через ее груди, начинался от ключиц, проходил по центру и уходил в зону пупка. Она дышала. Еще дышала.
А вот тварь, которая на полусогнутых ногах стояла рядом с ней, не имело ничего общего с человеком. Уже не имело.
Это был Александр, тот самый выродок, который пропал пару дней назад, только вот, кроме цвета волос и полурваной формы, от него ничего не осталось.
Это было существо с мраморно белой кожей. Десяти сантиметровые гости на его руках были черного цвета, и по ним, очевидно, стекала кровь. Красные глаза без зрачков — испугали бы любого, но не меня, видел я уже такие, у одной инопланетной расы. Зубы были мерзкими, как у ящера. Ровными ромбиками в несколько рядов, только вот, слишком уж желтые. Неестественные.
Он изменился. Сильно.
-— Эй, полу покер, че творишь? — я взревел, рукой призывая к себе быка, -— Ты как, тварина тупорылая, здесь оказался?
-— УМФГ! — раздался из его пасти утробный, булькающий звук, -— УМГФ?!
Он оскалился, и попятился назад, опасливо поглядывая на моего фамильяра.
Звук топота и голосов людей, который постепенно начал появляться за моей спиной, заставил Александра шугануться. Он повернулся ко мне спиной, и длинными прыжками — свалил прочь.
Лишь лязганье цепи указывало на то, что он удаляется с территории.
«Так вот он какой, раб…»
-— Быков, ты! — голос Елизаветы Сергеевны, заставил меня обернуться, -— Ты что наделал?
И тут до меня дошло, как это все выглядело со стороны.
-— Я не… — начал я, но троица крепких мужчин, уже держало меня за руки, что-то надевали на шею, холодное и неприятное, и, заставив меня нагнуться, повели прочь из колючих кустов.
-— Это он?!
Десятки голосов со всех сторон, как волна навалились на меня из-за чувства несправедливости.
-— Анну то за что он так? Урод!
-— Прикрывает его президент да? Я все расскажу своему отцу.
-— Удавить нужно, за такое!
И подобные фразы в том же духе.
Последнее лицо, которое я увидел перед тем, как на мою голову погрузили пыльный мешок, это было лицо Ивана, который с ухмылкой пялился на меня.
* * *
-— Говоришь, просто ринулся на звук? — голос, где-то передо мной, повторял один и тот же вопрос на протяжении часа.
Сколько длился мой допрос с мешком на голове — я не знал. Казалось, что прошла уже целая вечность.
-— Да.
Не знаю, что произошло, но вопрос, который он повторял из раза в раз, несмотря на то, что я отвечал, резко изменился.
-— Это может кто-нибудь подтвердить?
-— Да, сука, может, -— я яростно кричал через плотную ткань на моей голове, искренне желая открутить голову человеку, который меня допрашивал.
Несколько раз я попытался призвать фамильяра, но, казалось, что херня на моей шее — как-то ограничивала мои магические способности, и президент, который только что включился в разговор это подтвердил.
-— Алексей, сколько ни выставляй метку, призвать питомца не сможешь, -— увидев, что я замер, продолжил, -— Обруч Ожигова не дает это сделать. Скажи мне, что ты видел.
-— Сними этот пакет с моей башки, и я расскажу.
-— Зачем тебе это?
-— Я хочу постареть на лицо урода, который мне несколько часов задает один и тот же вопрос.
Раздался короткий смешок, и, тщательно зажмурившись, я пытался привыкнуть к свету помещения в котором сидел.
На это ушло много времени.
Каменная комната, без каких-либо излишеств, своей серостью напоминающая именно тюремную камеру, была мои временным пристанищем. Свет солнца — проскальзывал через два решетчатых окна, намекая на то, что за окном — уже утро.
В помещении было трое людей, и двое из них — мне не знакомы.
-— Что ты видел, Леш? — повторил президент, -— Говори правду. Пожалуйста.
Женщина и мужчина, которые, как мне показалось были очевидными родственником, уж больно похожими были у них черты лица, благословенно скрестили руки.
-— Я пытался
