Я, конечно, не стал повторять все это вслух, тем более, что не раз уже с родителями на эту тему спорил. Вместо этого я подхватил горячую чашку и тарелку, и мама выпустила меня с кухни.
— Отцу хоть «здрасте» скажи! — бросила она вдогонку.
Я коротко заглянул в зал — отец сидел на диване с кружкой пива в руке и смотрел в телевизор. На экране девица в короткой юбке и с пышными кудрявыми волосами исполняла какую-то смутно знакомую ностальгическую песню советских времён.
— Всё смотришь? — риторически спросил я. — Спокойной ночи!
— Только недавно с работы пришёл, — не отрываясь от экрана, сказал отец. — Спокойной ночи!
С чувством выполненного долга я прошёл в свою комнату, наскоро поужинал и залез в постель. В голове мелькали образы сегодняшнего насыщенного дня. Картинки заставы, похода по болоту, короткого боя на поляне. Вспоминались лица моих бойцов. Я уже чувствовал за них ответственность. Как они там разместились в казармах, как там с утра всё организуется? Завтра надо многое успеть, подумал я, прежде, чем погрузиться в сон.
Как обычно, уложиться в намеченное время не удалось. Проснулся рано, но довольно долго «раскачивался» — пил кофе, читал новости, просматривал почту и сообщения в социальных сетях. Потом занялся сайтом клиента, но провозился дольше, чем собирался. Заказчика, как назло, тоже на месте не оказалось, пришлось ждать, перезванивать. Наконец, переговорил с ним — но пришлось заново меню на сайте переделывать — не понравилось моё графическое решение. Так всегда: предлагаешь клиентам что-то серьёзное и функциональное, а им подавай яркую и эффектную безвкусицу. Как говорится, хозяин — барин. За ваши деньги — любой каприз. И уж совсем непредвиденно позвонила с работы мама и попросила сбегать в магазин, кое-что из продуктов купить. Отказаться я не мог, и так, можно сказать, на шее у родителей сижу. Одним словом, до Нереалии я добрался лишь к трём часам.
Я лежал на длинной лавке, а вокруг меня, если я правильно помню название, располагалась горница. Короче, очнулся я в избе. Ну ясно, сам переход я уже «проспал». Бойцы перенесли моего перса с телеги в выделенную нашему звену избу. Это хорошо, начинаем потихоньку на заставе обживаться. Очень хотелось увидеть настоящую русскую печь, но таковой не оказалось, сходство с настоящей избой было всё же довольно поверхностным. Ну, понятное дело, как мне Витя сказал — не жить же нам здесь. Зато я нашёл на лавках ещё несколько знакомых: Петя, Саид и Мельник тоже до сих пор не удосужились вернуться в игру. Ладно, пора и делом заняться.
С крыльца моему взору предстал замечательный вид на внутренний двор крепости. Застава жила своей жизнью. Деловито сновали взад и вперёд дружинники, откуда-то пахло кашей, мускулистый парень обливал возле конюшни лошадей водой из ведра и растирал им бока чем-то вроде губки.
— Проснулся? — раздался знакомый голос.
Я посмотрел вниз: прислонившись спиной к стене, возле избы сидели Федя, Бруно и Макарыч.
— А говорил, к полудню будешь, — продолжил Бруно.
— Здорово, мужики, — я развёл руками. — Раньше никак не получалось.
— Ладно, чего уж там, — сказал Федя. — Всё в норме, все добрались, нового ничего нет.
— Витя заходил, — проинформировал Макарыч. — Сказал, как появишься — чтоб к сотнику заглянул, доложился.
— Давно? — вздохнул я.
— С полчаса где-то. Только ты оденься сперва.
Я глянул на себя — на мне всё ещё была стандартная одежда «от деда Тимофея».
— А где тут переодеться можно?
— Склад в той стороне, — показал рукой Федя. — Там сейчас, как в ГУМе перед Новым годом: всё завешено и завалено вещами. Хороший трофей в лагере Шкипера собрали.
— Это хорошо! — согласился я. — А где наши все?
— Кто где, — ответил Бруно. — Агнешка к своим пошла пообщаться, некоторые дрыхнут ещё, ты сам в хате видел, а кто-то тренируется.
— В смысле, тренируется?
— В смысле, дерёшься, опыт зарабатываешь, — пояснил Макарыч. — Ты меч уже поднимаешь?
— Не знаю, наверное, ещё нет.
— Ну вот. Для этого опыт нужен. А это только в бою или на тренировках. Те же бои, только между своими. Заодно и технике подучишься у ветеранов.
— Ты у Макарыча учись — мало кто лучше из арбалета стреляет, — засмеялся Бруно. — Кстати, арбалет тоже не каждый подымет, для этого опыт набрать надо, и умение.
— Ладно, вернусь от сотника — потренируемся, — пообещал я.
— Кстати, держи-ка! — Макарыч порылся за пазухой и достал какой-то свёрток. — Подобрал на полянке.
Я развернул тряпицу — в ней лежал мой кинжал в ножнах!
— Вот это да! Макарыч… Спасибо тебе душевное! Это же надо!
— Давай, звеньевой, не задерживайся, — пряча улыбку, буркнул Макарыч. — Потренируемся, а вечером шашлыки жарить будем, обещали пиво выкатить. В честь победы.
Складом оказалось довольно просторное помещение, встроенное в стену крепости. Вероятно, это был и склад, и арсенал одновременно, так как часть помещения была полностью заставлена стеллажами и стойками для разнообразного оружия. Чего тут только не было! Луки и арбалеты, мечи и кинжалы, боевые топоры, булавы, кистени и шипастые палицы. Правда, вид немного портил второпях сваленные на столах и прямо на полу в беспорядке вещи — кольчуги, кожаные штаны и куртки, доспехи, пояса и много ещё чего, не успел подробно рассмотреть.
Навстречу мне вышла миловидная девушка, с длинными прямыми волосами до пояса. Волосы были жгуче-чёрные и приятно гармонировали с её смугловатой, или просто загорелой кожей.
— Переодеться? — догадалась девушка, бросив на меня беглый взгляд.
Я смутился, вспомнив, что так и не поработал над своей внешностью в графическом редакторе — если честно, просто забыл. Не до того было.
— Мне бы переодеться, ну и амуницию тоже, — попросил я.
Девушка достала из шкафа журнал, перелистала.
— Зовут как? Из какого звена?
— Меня Алексом зовут. А вас?
— Меня — Чарген, — улыбнулась девушка. — Так какое звено?
— Я вообще-то сам звеньевой. Звено резерва, — весомо сказал я и не удержался, спросил: — А Чарген — это по-каковски?
— Это по-цыгански, — ответила девушка, не отрываясь от журнала.
— Красиво! Даже очень! А что ваше имя означает? Если не секрет, конечно.
— Это означает звезда, — Чарген украдкой взглянула на меня умными карими глазами. — Так, нашла вас. Только утром внесли в списки, первый раз будете амуницию брать.
— Кинжал у меня есть, мне бы всё остальное.
— Ну что ж, у нас сегодня всего достаточно, — девушка выразительно развела руки. — Всегда бы так. Берите, что нравится — я запишу.
Я походил между столами, шкафами и стеллажами, и выбрал себе крепкие холщовые штаны, просторную рубаху, широкий кожаный пояс, крепкие ботинки. Из амуниции взял хорошую кольчугу с мелкими колечками в три слоя. Подумал немного и решил присовокупить сюда же металлический шлем. Неохота мне было снова к деду Тимофею возвращаться, уж очень неприятная это процедура. А посему надо о защите серьёзно позаботиться.
— Примерить можно вон там, за ширмой, — предложила мне Чарген, очаровательно улыбаясь.
— Спасибо, — поблагодарил я, держа в руках всю эту груду вещей.
Все пришлось в пору, как на меня шитое. В зеркале на меня довольно глядел вполне лихой боец. Я приторочил к поясу ножны с кинжалом, надел шлем, сдвинул его слегка на бок, чтобы не быть похожим на салагу-новобранца, и вышел из-за ширмы.
— Ой, как вам всё идёт! — всплеснула руками Чарген.
— Спасибо на добром слове, — смутился я.
— А я знаю, чего ещё не хватает! — неожиданно сказала она.
— Чего же?
— Сейчас, одну секунду!
Она исчезла в дальнем конце комнаты, начала открывать и закрывать дверцы какого-то шкафа.
— Вот! — воскликнула она. — Смотрите!
В руках у неё была накидка из лёгкой алой ткани. В уголках было что-то вроде брошек, которые соединялись красивой серебристой цепочкой.
— Повернитесь-ка спиной! — скомандовала она.
— Да вы что! — возмутился я. — Не одену я её! Бойцы засмеют.
— Не засмеют. А если и засмеют, какая вам разница, — возразила Чарген. — Плащ в любом случае положен рыцарям и командирам, начиная от десятника.
— Но я же не десятник! И не рыцарь!
Она молча смотрела на меня, и мне показалось, что она что-то изучает. Кто их разберёт, этих цыган. Но до чего же красива! Глаз не отвести.
— Будешь десятником. И рыцарем будешь. Возьми пока с собой, — вдруг сказала она, сложила накидку и сунула мне в руки. — А сейчас ступай. Увидимся ещё с тобой. Скоро.
Ничего не понимая, я кивнул, неловко поблагодарил и вышел за дверь. Меня ждал Рексоман. И мои ребята.
Глава восьмая. Вероломное нападение
Я поднялся по ступенькам на крыльцо хорошо знакомой мне штабной избы Рексомана и толкнул дверь. В горнице за широким столом сидели сотник, Добрыня и Мамай. Перед ними стоял Персиваль, крепко держа за руку пленённого мною вчера щуплого бандита. Судя по всему, допрос был в самом разгаре. Рексоман кивнул мне и рукой показал на стул.
