замысловатые картины в обеденной зале с мифическими героями, Ахиллом, Гектором из Илиады, Орфеем, тапирами и Венерой, а ещё сидела и читала корешки книг в большом дубовом шкафу: Шекспир, Мольер, Бомарше, Данте, рыцарские романы, Руссо, мифология…
Агнесса тоже много читала, жаловала и рыцарские романы, и мифологию, но больше всего любила стихи, так как в них чувствовались живые эмоции, жизнь во всех её проявлениях, то, чем жила сама юная милая кокетка, ей так хотелось найти такого человека, с которым ей будет интересно и легко…
…Но не было такого…
Потом Агнесса обратила внимание, что граф Семён Степанович тоже перестал участвовать в дискуссиях, тоскливо поглядывая на шкаф с книгами и… тоже на картины.
Агнесса стала внимательно разглядывать графа. Высокий, спортивный, не худой, не толстый, а среднего телосложения, одетый по последней французской моде в благородный синий цвет, с ровной величаво осанкой, он был хорош. И короткая седая, как серебро, стрижка и бакенбарды украшали его, но морщины не только на лице, но и на руках безжалостно указывали на его возраст: шестьдесят лет. Нет, без сомнения Агнесса уважала его за силу воли и мудрость, но не настолько, чтоб выйти замуж.
«Кажется, его сиятельству Долгопятову тоже наскучили книжные рассуждения, хм, интересно, а как он относится к живописи?» – с интересом подумала Агнесса, и, не зная, с чего начать, тактично обратилась к барону Мишелю де Сифу:
– У вас, ваше благородие, красиво в имении, много интересных полотен…
– Да, – раздался приятный баритон Семёна Степановича – Имение обставлено с большим вкусом, изяществом, много достойных известных картин, комплимент вашему вкусу…
– О, спасибо, мои друзья, я знал, что не зря старался… – как и обычно, с некрасивым акцентом ответил барон.
Как и обычно, приехав со званого обеда домой под вечер, Агнесса помолилась и устроилась поуютней с книжкой в огромном мягком бежевом кресле: ещё не пришло время для сна, но ей просто хотелось побыть наедине с самой собой…
…Без сомнения из женихов Агнессе пока больше всего нравился Семён Степанович, тактичный, интересный, умный человек, который уважает не только себя, но и окружающих… да, он был бы идеальным женихом, если бы не почтенный возраст и вопрос о детях. Он был гармоничной личностью, но не настолько, что столь миловидная обаятельная Агнесса вышла замуж за графа по доброй воле.
Глава «Пожар на складе»
…Так прошли ещё две недели. Нет, не прошли, а пролетели за молитвами, книгами, вышиванием, трудолюбивой Агнессе некогда было, и думать о скуке, весь день расписан по минутам. А в тот вечер Агнесса приехала из церкви, переоделась в кипенную кружевную сорочку с нежно-розовыми атласными бантами, напевая нежный мотив старинного романса, расплела из причёски длинные пшеничные блестящие локоны, с комфортом раскинулась на большой мягкой кровати, задёрнула кружевной полог и крепко уснула…
…Это была характерная особенность Агнессы, спала она удивительно крепко, и снились ей только добрые сны: птицы, море, райские сады…, а ещё она и ребёнок. Юная красавица не знала, откуда она во сне часто видела эту красивую пухленькую голубоглазую, в воздушном сиреневом платье девочку, но всем сердцем желала в замужней жизни родить такую.
Проснулась она часа в три ночи, от того, что внизу происходил какой-то шум: все домочадцы, мать, дородная добродушная купчиха Вера, сам купец и многочисленные слуги громко переговаривались, топотали, шумели, и даже в своей комнате Агнесса слышала крики отца:
– Что?! Как весь склад погорел?!! Как?! Я разорён!!! Что, нельзя было потушить вовремя?! Почему я узнаю об этом последний?! Что делать?..
Агнесса, укутавшись в белый тёплый палантин, застыла в дверях, наблюдая развитие грустной сцены.
– Вот…, умоляю, не серчайте, барин. Не знаю, кто так сделал, но весь склад погорел, весь. Кто? А Бог их знает, этих нехристей, конкурентов, темно, не особо разглядишь, а сторож пьяный… – с почтительным поклоном ответил слуга, молоденький паренёк, сняв красивый чистенький картуз, видать, ожидал хозяйского гнева.
– Как это что делать?! – весело, в шутливом тоне с украинским акцентом, возмутилась Вера Сергеевна, поправляя нарядный расписной бордовый платок— Известно, что делать, Агнесса-то у нас видная невеста, женихи помогут!
…Вот теперь Агнесса почувствовала себя в самой настоящей ловушке судьбы, своеобразной жизненной темнице, от чего она съёжилась, укутавшись в белый тёплый палантин, обвивавший её стройные покатые плечи: теперь ей придётся идти замуж за того, кто просто даст отцу деньги. Для юной идеально-картиночной красавицы Агнессы чувствовать себя не влюблённой невестой, а вещью, которую скоро кто-то купит, было невыносимо, но постепенно она свыкалась с этой мыслью…
…Пётр Константинович скорее оделся и вместе с пареньком-слугой умчался куда-то, видать, разбирать последствия пожара. А Агнесса тихо села с мамой за резной нарядный стол и прошептала:
– Маменька, как вы думаете, что из этого получится?
– Кровинка моя хорошая, ничего, выкарабкаемся из трудной ситуации, отец в займы возьмёт у кого-то из женихов, ты выйдешь замуж, а отец торговлю снова наладит…
Настроения спать не было, и мать и дочь, молча, взялись за вышивание нарядных салфеток. Утром, к шести часам, снова Пётр Константинович вернулся домой, со слезами в бледно-голубых веждах, разбитыми пенсне в руках, а на круглом лице виднелись лишь усталость и волнение.
Вера Сергеевна бросилась навстречу мужу, обняла его мягкими нежными крупными руками за могучую шею, тот погладил жену по шёлковым блестящим пшеничным кудрям и тихо изрёк:
– К сожалению, ничего спасти не удалось, самое ценное, склад, сгорел, теперь, чтоб не пойти по миру, у нас надежда только на выгодное замужество Агнессы, значит партии Алексея Виноградова и Фомы Парамонова исключаются…
Услышав эти слова отца, юная прелестница слегка вздрогнула и хотела возмутиться, но отец не позволил ей это сделать, перебив:
– Итак, хорошая моя любимая дочь, не вздумай капризничать и перебирать, хотела за красивого, но бедного, я тебе раньше давал такую возможность, а сейчас ты выполнишь свой дочерний долг без единого комментария, не забывай, что долг каждой порядочной девушки и любящей дочки, это порадовать родителей удачным замужеством и внуками!
Впрочем, расстроенная, бледная от волнения и усталости Агнесса и не собиралась особо перечить родителям, воспринимая со смирением это горькое известие: выбор для неё всё равно был нелёгкий, ни к кому сердце особо не лежало, унизительна была сама ситуация, но девушка понимала, что уже ничего не исправить…
Мысленно сетуя на нелёгкую женскую долю, девушка снова уткнулась в вышивание, спать после всех переживаний совсем не хотелось…
«Ну, одно хорошо в этой угнетающей ситуации, – решила для себя милашка Агнесса, – что Фома Ильич беден, и мне не придётся выходить замуж за этого зануду масона, с которым от скуки с ума сойти можно…».
Уже днём, к обеду, после молитв, Пётр Константинович взялся писать письма барону Мишелю де Сифу
