задумывался.
— Ты как-то так это сказал, что у меня возникло ощущение, что это было не просто так.
— Конечно. Брак моих родителей был заключен по расчету.
— И ты прямо с детства об этом знал? — ужаснулась девушка.
— Ну, не с самого раннего, конечно. Мне было двенадцать лет, когда я впервые об этом услышал. Они ссорились, и мама обвиняла отца в том, что он совершенно к ней равнодушен, что он женился на ней из-за уровня дара и из-за её профессии, ведь это так удобно для МЧС-ника — иметь под рукой специалиста по медицине катастроф. Конечно, я услышал это случайно, они думали, что меня нет дома, поэтому в выражениях и не стеснялись.
— А твой отец на это что?
— А он просто молчал. И мне сразу стало ясно, что мама права. Ведь если бы ему было, что возразить, он бы ей это сказал.
— Ну, не обязательно. Может, он просто растерялся, мужчины часто не умеют говорить о чувствах.
— Поверь, это был не тот случай. После этого случайно подслушанного разговора я стал обращать внимание на разные детали, касающиеся их отношений, которым раньше просто не придавал значения, и понял, что всё так и есть — они в сущности чужие друг другу люди. Поэтому я решил, что у меня в семье будет по-другому. Что я выберу себе жену не по уровню дара, а по любви.
На это Инса не знала, что ответить — к разговорам о любви с человеком, с которым они знакомы меньше месяца, девушка готова не была. Поэтому она сделала вид, что последней фразы просто не было, и спросила:
— Но если твои родители поженились по расчету, твоя мама должна была понимать, на что она идет. Почему это перестало её устраивать?
— Там всё было гораздо сложнее, как я потом понял. Когда они с отцом познакомились, у мамы уже был жених из очень хорошей семьи, и там всё было давным-давно решено. И чтобы заполучить её в жены, отец демонстрировал, что очень сильно влюблен, ну а мама и правда в него влюбилась, может, не так уж и сильно, но всё-таки. Ну а потом оказалось, что никаких таких особых чувств у них друг к другу нет, и отношения испортились. Но у нас с тобой всё будет по — другому!
Не зная, что на это следует ответить, Инса какое-то время помолчала и в конце концов решила высказаться откровенно:
— Я не могу понять этой вашей бартастанской скоропалительности в отношениях. Вот и Бел, мой отчим, сделал маме предложение через три месяца после знакомства, и они сразу же поженились. У меня просто в голове не укладывается, как можно так быстро понять, что за человек перед тобой.
— Все люди разные, — дипломатично заметил Ренц, — но у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать меня получше, ведь пожениться мы сможем только после того, как я закончу учебу, а до этого еще больше полутоpа лет.
— Ну, вообще-то, я уже говорила, что не собираюсь выходить замуж до того, как я закончу учебу. А до этого не полтора года, а целых четыре с половиной, — ответила Инса, уже усвоившая, что спорить с самой идеей, что они непременно поженятся, просто бесполезно.
— Почему четыре с половиной? — удивился Ренц.
— А я разве тебе не говорила, что после бакалавриата собираюсь в магистратуру — учиться на психолога?
— Нет, — заверил Ренц, — такое я бы запомнил.
— Ну так вот, именно это я и собираюсь сделать. И учиться в магистратуре я буду уж точно не в Циннаверре, а в Стадстрене, Икен к тому времени достаточно освоится здесь, чтобы обойтись без меня.
— Знаешь, — задумчиво ответил Ренц, — а это даже и неплохо. Я ведь только в бакалавриате платно учился, и по распределению мне нужно будет отработать как раз три года — за бесплатную магистратуру. И отправят меня, конечно же, в какой-нибудь глухой угол, в котором тебе вряд ли понравится. И что ты хочешь продолжить учиться в Стадстрене — тоже неплохо, мне так будет спокойнее.
— Почему? Неужели же ты готов признать, что ваши бартастанские стихмаги — ужасно навязчивые типы? — рассмеялась девушка.
— Некоторые — определенно. Мы посидим здесь или дальше пойдем? — поинтересовался парень, а Инса, оглянувшись, обнаружила, что они уже дошли до стадиона.
— Давай посидим, только не очень долго, а то скоро уже стемнеет.
Когда они сели, Ρенц снова взял Инсу за руку, и напряженно глядя ей в глаза, перевел разговор на совершенно неожиданную тему:
— Я понимаю, что это скорее всего тебя разозлит, но в эти выходные я летал в Стадстрен, в ночь на конечник — туда, в ночь на воскресенье — обратно.
— Зачем? — предсказуемо насторожилась Инса.
— Чтобы пообщаться с этим твоим Уртом.
— Οн не мой, — выпалила Инса и запнулась, сообразив, что именно она только что произнесла.
— Вот именно, — веско сказал Ренц. — Вы с ним расстались, и он уже больше не твой парень.
— Откуда ты знаешь? Ты его что — пытал? — обсуждать с Ренцем Урта было ужасно неловко, но любопытство пересилило.
— Зачем же так жестоко? — рассмеялся парень. — Просто подсел к нему в баре, завязал разговор и подлил одну интересную настойку. Не эликсир правды, конечно, но действие похожее, особенно в сочетании с алкоголем.
— Так себе план, — заметила Инса. — А если бы он не пошел в бар?
— Пошел бы, я нашел кое-кого, кто согласился его позвать вместе посидеть, а на потом не прийти.
— Да ты прямо как тайный агент УМБ. Интересные настойки, общие знакомые с совершенно посторонним парнем. Как ты вообще узнал, что это именно Урт, да еще так быстро?
— Не так уж и быстро. Я начал наводить справки сразу же после того, как познакомился с тобой, и ты сказала, что у тебя есть парень. Ну, а у меня есть двоюродный брат — полицейский и его отец и мой дядя — УМБ-шник, так что было кому помочь.
— И они вот так просто согласились выяснять про парня девушки, которая тебе понравилась? Οни же наверняка при этом нарушили кучу служебных инструкций, а может даже и закон!
— Про предполагаемого парня девушқи, которая мне очень понравилась, — уточнил Ренц.
— И всё равно.
— Ну, мы же семья. И с Интом, и с дядей Нулом у меня очень
