оказалось, что пострадавший — один из «Черных Ягуаров», у парня была первая категория дара, и его приняли в братство вместе с другими новичками накануне Мабона.
Во-вторых, в себя Эл пришел, но оказалось, что он ничего не помнит. Последним его воспоминанием было, как он вышел из библиотеки с книгами по работе со стихией воздуха, с которой начиналось обучение стихмагов в бакалавриате. Учебная сумка с этими книгами была обнаружена рядом с пострадавшим, и по его словам из нее ничего не пропало.
И в-третьих, и это было самым важным — хотя физически Эл почти не пострадал, его магический дар был практически полностью истощен и не дотягивал даже до третьей категории. Правда, университетские целители уверяли, что дар начнет восстанавливаться практически сразу, но восстановится ли он полностью, пока было неясно.
Разумеется, родители парня пожелали узнать мнения и других специалистов, так что в среду в университетском лазарете, откуда Эла пока категорически не рекомендовали пока забирать, должен был собраться консилиум из лучших целителей Бартастании. Барлитос Терреро, занимавший руководящую должность в центральном аппарате МЧС, ради сына мог организовать и не такое.
Дознаватели из УМБ уже прибыли и разместились в гостевых комнатах корпуса для преподавателей. Осмотр катакомб они отложили на следующий день, а пока допрашивали всех одногруппников Эла в надежде найти кого-то, кто хоть что-нибудь видел. Еще они запросили в библиотеке список тех, кто посещал её в понедельник, и собирались допросить еще и этих студентов.
В общем, Кита очень удачно как бы между делом навестила ту самую тетину подругу, работавшую в канцелярии ЦМУ, от которой и получила всю эту информацию.
Но и у Ренца нашлось, что добавить.
— Вот, посмотрите, — сказал он, доставая листочек, на котором были изображены какие-то значки, — вот это было вырезано на коже у Эла на лбу, вот это — в центре груди, а вот это — в области солнечного сплетения.
— Это что еще за закорючки? На руны вроде непохоже, — поинтересовался Терд.
Внимательно рассмотрев изображенные знаки, Инса внутренне похолодела.
— Это не руны, это глифы, — дрожащим от волнения голосом сказала она, — вот эта, петлистая, которая на лбу, означает «привязать», похожая на снежинку на животе, — «собрать», а значения этой я не знаю.
— А эти откуда знаешь? Мы такого не проходили. У вас настолько отличается программа? — удивился Терд.
— Нет, мы такого тоже не проходили, — тяжело вздохнув, ответила Инса. — Что ж, значит, пришло время всё вам рассказать.
И она снова тяжело вздохнула.
— Даже клятву не попросишь? — удивилась Кита.
— Я всё равно вам расскажу, а давать клятву или нет — решайте сами.
Кита всё-таки дала малую клятву, а Терд с Ренцем к ней присоединились.
И Инса рассказала им о том случае.
— В общем, эти глифы были в числе тех, которые отец изобразил на полу в нашем подвале. Конечно, это не УМБ-шники объяснили мне их значение, это было одно из первых проявлений моего яснознания, когда я внезапно решила взять в библиотеке книгу «Старинная графическая магия», в которой эти глифы и обнаружила. Сами по себе они никакой опасности не представляют, просто такими символами для обычной графической магии теперь не пользуются, поскольку они довольно сложной формы, а если ошибиться при их нанесении, сработают неправильно.
— И ты вот так вот их один раз увидела и сразу запомнила? — удивилась Кита.
— Тот случай снился мне в кошмарах почти полгода, как и Икену, — невесело улыбнулась Инса. — Тут кто угодно запомнил бы.
— Вы поэтому и ходили к психологу? — спросил Ренц.
«И это запомнил», — отметила про себя Инса и ответила:
— Да. Когда мама с Белом поженились, и мы переехали в Стадстрен, Бел нашел для нас самого лучшего психолога — Αрлинтену Ранстинссен, и она нам очень помогла. Даже удивительно, какие потрясающие вещи она умеет делать безо всякой магии! И, предвидя ваш вопрос, да, именно вдохновившись её примером, я и решила стать психологом.
— Так что же получается, — вернулся к первоначальной теме обсуждения Терд, — этот бедняга Эл стал жертвой темномагического ритуала?
— Получается, что так, — ответила Инса, — не зря же здесь УМБ-шники, а не полицейские дознаватели. Так что в катакомбы мы в ближайшие дни вряд ли попадем.
— Вот, кстати, об этом, — вклинился Ρенц. — Может, наконец, расскажете, что вы там всё-таки ищете?
— Расскажем, конечно, — согласилась Инса, — мы как раз сегодня собирались это сделать. И не смотри так недоверчиво, ребята тебе подтвердят.
Кита и Терд согласно закивали, а Ренц поинтересовался:
— Ты наконец-то начала мне доверять?
— Наверное, — пожала плечами Инса. — Да и прятаться от тебя надоело. Поначалу это было забавно, но в результате оқазалось слишком утомительным. Но имей в виду, если ты начнешь меня убеждать начать развивать ясновидение, я всерьез на тебя обижусь.
— А при чем здесь ясновидение-то? — поразился Ρенц.
— Сейчас узнаешь.
ГЛАВА 15
— Значит, эту призрачную девушку зовут Ани? — спросил Ренц, когда Инса закончила свой рассказ.
— Да, Αни.
— А её полное имя вы знаете?
— Да, Антьера Сабренс.
— Что ж, получается и у меня есть, что вам рассказать, — с некоторым удивлением сказал Ренц. — Клятв я просить не буду, поскольку это не секрет, просто старая история, подробности которой уже мало кто помнит. Антьера Сабренс была невестой моего отца и не просто невестой, а избранницей.
— Значит, загадочный «В.Д.» из газетных статей — это твой отец? — уточнила Инса.
— Да, «В.Д.» — это Верраль Дарсинссо. Не знаю уҗ, зачем журналисты использовали это сокращение, поскольку об их помолвке было всем известно, но это в сущности не имеет значения. Четверо мерзавцев пытались забрать силу у моего отца, но это был не темномагический ритуал. То, что они сделали, должно было сильно его ослабить на какое-то время, а несчастная Ани попыталась им помешать и каким-то образом стала жертвой ритуала сама.
— Но зачем им это было надо? — удивленно спросила Кита. — Я ведь правильно поняла, что эту силу они сами использовать не смогли бы, она просто рассеялась бы в пространстве?
— Всё верно. Отец тогда уже учился на последнем курсе бакалавриата, магистратуры в ЦМУ тогда ещё не было, и он должен был отправиться учиться дальше в Молусизию или даже в Аллиумию, ведь у него была первая категория дара. А вот куда именно и на каких условиях, зависело, в том числе и от результатов ежегодных соревнований
