Он вообще любил — рыбу чуть с душком, напитки с запахом и вкусом плесени, как, например, некоторые сорта старого испанского хереса, и цвета разложившейся плоти — оранжево-бордовый, зелено-серый.
А убьет Минеева Игорь Вячеславлев, уволенный в запас из ГРУ. Очень хороший киллер. После сокращения спецназовского полка в Варшеевске у него опять будет выбор. Когда Вячеславлев пришел к нему? Полгода назад. С отличным послужным списком. И хорошими рекомендациями.
Он уже успел выполнить задания некоторых крупных банкиров, пожелавших устранить конкурентов, незадачливых кредиторов и необязательных должников. Шесть трупов за ним.
Собственно, переквалифицироваться Вячеславлеву не пришлось. В спецотряде он был исполнителем.
В некой структуре принималось решение об устранении того или иного врага. Враг мог быть талантливым инженером, сделавшим важное открытие и приносящим чрезмерно большую пользу потенциальному противнику. Враг мог быть носителем наших военных секретов, бежавшим за рубеж и готовившимся передать эти секреты иностранным спецслужбам. Да мало ли кто мог быть назначен врагом. Идеологических противников, так называемых диссидентов, среди них не было. Или занимались такие же узкие специалисты, как Вячеславлев, но в другом ведомстве.
А у него совесть была чиста. Вячеславлев был палачом. Он просто приводил приговоры в исполнение.
И когда убивал должников, кредиторов, "министров-капиталистов", — тоже совесть дремала. Он их ненавидел, ненавидел всех, кто paзвалил вначале Советский Союз, потом обороноспособность России…
Какую страну угрохали, разбазарили, распродали! Какую армию, суки, уничтожили!
У прапорщика запаса Игоря Ивановича Вячеславлева было достаточно времени, чтобы подготовить акцию. Задание казалось простым, — выезд на место, изучить все входы-отходы, обстановку, прикинуть возможные нештатные обстоятельства, выбрать наиболее удобную точку для выстрела.
Обычная профессиональная работа.
Он знал, что его ценили. И был уверен, что за ним никогда не пойдет чистильщик, чтобы убрать его самого. Только — чтобы зачистить место, если того потребуют обстоятельства.
Перед тем как идти на задание, Игорь Иванович отдохнул — попил пива, часок подремал — как обычно под звуки сонаты ре минор № 23 композитора Вавилова.
Он засыпал при первых же тактах кантеле и просыпался, когда в ходе сонаты гулко бил барабан и гремели литавры.
Вячеславлев любил классическую музыку по-своему.
Проснувшись, он принял пилюлю, — на всякий случай, если остановит гаишник и привяжется к запаху пива изо рта.
Надел черное кожаное пальто, черную кожаную кепку, закрыл квартиру. Во дворе проверил специальным прибором свой «джип-чероки» "на мину". Убедившись, что машину никто не трогал, открыл дверцу, сел, вставил ключ зажигания и плавно взял с места.
На улицу генерала Пивоваркина он приехал в назначенный час (назначенный самому себе): было еще достаточно светло и не час пик.
Припарковавшись во дворе, между «вольво» и старым, поставленным на зиму под брезентовое покрытие «Москвичом», он вышел из машины и с беспечным видом направился к подъезду.
Железную дверь чердака он легко открыл универсальной отмычкой, подошел к окну и стал внимательно изучать дом на противоположной стороне улицы. Там находился магазин эксклюзивных ювелирных изделий "Ля Рошель". Шикарный вход в магазин контрастировал с единственным подъездом для жильцов, выходящим на улицу, — убогим, без запирающего кодового устройства, естественного для домов, в которых живут относительно состоятельные граждане.
Вячеславлев выяснил все, что хотел, и поехал домой — пить пиво и смотреть по телевизору чемпионат Европы по футболу.
Через несколько минут после его отъезда в дом на улице генерала Пивоваркина вошел Минеев.
В это самое время, когда большинство сотрудников Института проблем мозга уже покинули свои кабинеты, ординаторские и лаборатории, Аркадий Борисович Моров продвигался по коридору аналитического корпуса.
Охранники, увидав его, вытягивались по стойке «смирно» и ели глазами начальство, демонстрируя сразу и преданность, и готовность послужить.
Это было естественно. Он мог передоверить наем врачей своему заместителю по научной или медицинской части, набор ассистентов, лаборантов и сестер и того ниже начальнику, но в бригады охранников, группы разведки и контрразведки он набирал людей сам. То есть отбирали профессионалы, но набирал, лично беседовал всегда сам профессор.
— Узнал… — удовлетворенно хихикнул Моров, шаркая по коридору дальше. — Служит, — хихикнул он снова, подойдя к кабинету № 12, и оглянулся. Охранник службу знал четко. Он стоял на углу коридора и смотрел в далекую даль. Не его собачье дело, куда на ночь глядя направился хозяин.
Моров открыл дверь своим ключом. Естественно, он не таскал с собой ключи от всех кабинетов. Но у него был универсальный ключ, открывавший все двери института.
Войдя в кабинет № 12, он включил свет и направился к столу доктора Минеева. Разумеется, Морова не интересовали результаты проведенного на кроликах эксперимента по воздействию на гипофиз слабых и сильных магнитных полей мощным пучком и дозированным пунктирным облучением.
Его интересовало, не собирается ли доктор «стучать» на него. Одно дело раздраженные разговоры в курилке. Подчиненные всегда недолюбливают своих начальников. Кто-то обижен, кто-то завидует, кто-то просто ненавидит. Их личное дело. Пока эта неприязнь не перешла границы дозволенного.
Он вообще имел привычку обыскивать столы и личные вещи своих сотрудников и часто этим занимался поздними вечерами. Вещи могут многое рассказать о человеке — его вкусах, пристрастиях, даже политических взглядах.
Моров открыл своим универсальным ключом верхний ящик, выдвинул его, взял маленький ключик и открыл остальные ящики стола. Вытащил на треть все пять ящиков и поворошил бумаги, пошуровал вещицы, непритязательные, простенькие — дешевая зажигалка, грязный носовой платок, пакетик мятной карамели, раскрытая пачка крекеров, чернильница и рядом — поршневая ручка, несколько шариковых ручек, карандашей, стирательные резинки, а вот потертая медаль "За спасение на водах"… Неужели субтильный и робкий на вид Минеев мог кого-то спасти, кроме себя?
— Maло, мало мы знаем свои кадры, — проворчал профессор Моров, перебирая бумажки в прозрачной папке с надписью "Банк «Логотип». — Ишь ты, интересно, как к нему попала эта прозрачная папочка, — скорее всего, сам Моров сунул в нее какое-нибудь институтское предписание.
Ага, вот и бумага, которую он не хотел бы найти, но найти предполагал.
— Ну, вот и славненько. Значит, не зря на душу грех великий беру. Не зря. За такое деяние и приговор — к высшей мере, — хихикнул Моров.
"Генеральному прокурору Российской Федерации
Действительному государственному советнику юстиции
Раскутову Илье Юрьевичу.
Сим довожу до Вашего сведения, что в нашем институте творятся чудовищные безобразия".
— Так, это можно пропустить, это эмоции, дальше.
"В нашем Институте проводятся бесчеловечные эксперименты по воздействию на мозг человека. Обуреваемый страстью добиться Нобелевской премии, директор, а фактически владелец института профессор и академик самозванной Академии медико-психологических наук Моров Аркадий Борисович фактически повторяет изуверские методы фашистских "убийц в белых халатах", которые проводили эксперименты над заключенными в концлагерях. Правдами и неправдами в институт на лечение шизофрении, неврозов, "белой горячки" и т. д. заманиваются одинокие люди. Под видом лечения над ними совершаются издевательства, сводимые к использованию психотропных средств для оказания воздействия на человеческое поведение".
— Ну, этому серьезные люди в Генпрокуратуре просто не поверят.
А… Вот это тоже интересно — про то, как он, профессор Моров, в течение последних восьми лет фактически приватизировал все здания и всю "материальную часть" института, завладел зданиями соседних учреждений Института патологии акушерства и гинекологии и Института злокачественных новообразований, поменял там весь кадровый состав и создал на Каширском шоссе целый медицинский городок с огромным штатом медперсонала, мощным научным потенциалом, новейшей техникой, современным электронным оборудованием…
— Так, ну-тис, ну-тис. Интересно… А это — о том, как с помощью новейших достижений науки сотрудники лабораторий, руководимых лично Моровым, превращают вполне здоровых людей в марионеток, зомби… Ишь, все раскопал, — с каким-то даже удовлетворением пробормотал Моров.
Он аккуратно собрал все странички и засунул во внутренний карман просторного пиджака.
Пожевал тонкими мокрыми губами, скривился:
