class="p1">Боги, я надеюсь, что жечь их не надо будет. Я так и не спросил у Инги, что за ритуал нужен, чтобы окончательно упокоить эти ходячие трупы. И я искренне надеюсь, что только их мы и найдем.
Быстро раскинутый поиск не находит следов хаоса. Если случится прорыв, Володя должен это увидеть. По-крайней мере я на это рассчитываю.
Хакон, перекинув через плечо мощную винтовку с прицелом, формирует группы и распределяет зоны для каждой. Они проверяют рации, договариваются о периодах связи и канале.
Наша группа оказывается самой многочисленной. Илену мне так и не удается отговорить идти с нами. Рыжая ожидаемо устраивает гневный скандал, угрожая сначала покусать, а потом воплотиться и все равно прилететь, чтобы надрать наши задницы.
К нам присоединяется один из наших исцеленных водителей и пара местных. И начинается охота…
Действие, звучащее увлекательно, оказывается очень скучным. Мы тупо бродим по лесу, растянувшись цепочкой. Периодически попадаем под моросящий дождь. Никого, кроме вспугнутых птиц, в первые несколько часов, мы не обнаруживаем.
Магнус находит и бережно собирает какие-то грибы, подозрительно довольно мне подмигивая при этом. Володя читает нам занудную лекцию о местной флоре и фауне, после чего наша цепочка растягивается еще сильнее.
Так мы и ходим в тишине, прерываемой шипением рации. Пока один из местных не останавливается, подав знак всем подойти.
— Что там? Что там? — Саша даже подпрыгивает от радости, что наконец что-то происходит.
Но это оказываются следы животных. Северянин указывает на стволы деревьев, изгрызенные, с клоками застрявшей шерсти и объясняет, что это кабаны и их очень много. Я не понимаю его тревоги, когда он начинает торопить всех уйти подальше.
И тут до нас доносится отдаленный топот. Что-то несется из зарослей, трещат ветки и слышен рык. Я кидаю поиск и чувствую, что это простые животные.
Простые и огромные. С три десятка мощных туш бегут на нас. Мать вашу, кабаны же — как поросята, нет? Мы стоим посреди просеки, вокруг тощие деревца. Магнус делает полный оборот вокруг.
— На деревья! — кричит он.
Его реакция не на шутку пугает всех и тут мы видим кабанов. Мне не показалось — звери тут явно отожрались или у северян и животные тоже на стероидах. Не меньше центнера каждый, а то и больше.
Мы бросаемся врассыпную, к ближайшим деревьям. Я даже не вижу кто и куда бежит, только слышу чей-то вопль сзади:
— Не стрелять! Все наверх!
Как назло я выбираю самый длинный путь. Бегу, чудом не спотыкаясь о кочки и пни, видя только темную полосу леса впереди. Топот уже стоит повсюду, но я не оборачиваюсь, просто бегу и бегу.
Ель, так удобно раскинувшая толстые ветви, оказывается скользкой и я сначала срываюсь, отбивая копчик. Но со второй попытки взлетаю чуть ли не на самую вершину.
Оглядываюсь, тяжело дыша. Ну я и убежал… Меня окружает густой лес, позади меня скалы, а с той стороны, откуда я прибежал — полная тишина.
Пока я раздумываю орать или сидеть тихо, не привлекая внимания, над ухом со свистом что-то проносится. Я кручу головой и кора рядом с моей головой вдруг взрывается, осыпая меня мелкими щепками.
Что за… В меня что, стреляют? Пока до меня доходит, что я забрался настолько высоко, что сижу тут отличной мишенью, возвышаясь над остальными деревьями, следующая пуля прилетает в цель.
Плечо обжигает острой болью, меня отбрасывает назад, мокрое дерево выскальзывает из рук и я лечу вниз, сшибая хребтом ветки.
Глава 16
От мощного удара о землю темнеет в глазах, но каким-то чудом удается не вырубиться. Я не решаюсь пошевелиться и даже дышать перестаю. Хруст прозвучал такой, что я либо сломал позвоночник, либо землю. В ушах гудит, но боли я не ощущаю.
Кислорода не хватает и я делаю короткий вдох. В груди стреляет, в боку колет, плечо начинает пульсировать и неметь. Осторожно шевелю руками и ногами — не отнялись.
Отлично, спину я не сломал. А хрустят подо мной сломанные ветки и рюкзак. Сердце учащенно колотится, но все равно слышу отдаленный звук. Так под неосторожной ногой трещит сухая ветка.
Надо аккуратно подняться и двигаться обратно, к друзьям. Похоже, меня уже ищут. И тут до меня доходит, что искать меня может и тот, что подстрелил. Убедиться, что попал или добить.
«Есть кто жи…» — пытаюсь я связаться с Володей, перед глазами вспыхивает молния и меня мгновенно вырубает.
Включаюсь я тоже в один момент. Распахиваю глаза, поднимаю голову, оглядываясь. Стоит тишина и непонятно, надолго ли я отключился. Судя по тому, что я не еще не остыл от бега, на пару минут.
Хтонь, надо убираться отсюда и думать, что делать дальше. И что это вообще со мной сейчас было. Возможно, опять сотрясение, хоть меня и не мутит.
Но от всплеска адреналина я даже боли в плече не чувствую. Опасливо ощупываю куртку, вижу на руке кровь. Зажимаю, морщусь от прострела и поднимаюсь.
Нужно найти укрытие и посмотреть, кто за мной придет. Рядом какие-то скалы и я решаю спрятаться там. Неизвестно откуда берется мысль о том, что нужно скрывать следы и я скачу по редким камням, глазами выискивая подходящее место.
Попытки одновременно прыгать, прислушиваться и осматриваться ожидаемо приводят к падению. Под тихий матерок я больно ударяюсь коленом и утыкаюсь лицом в опавшие иголки, пытаясь защитить раненную руку.
Перевернувшись, выдыхаю, завороженно наблюдая за облачком пара от горячего дыхания.
Лежу я, уставившись в серое небо и думаю. Какого хрена я побежал? И с чего толпа одаренных вообще перепугалась кабанов? Ладно, стада гигантских кабанов, но все же… Кажется, меня там опять накрыло чужими чувствами.
Холодная земля и пара минут спокойствия немного приводят в себя. Но тихий звук сломанной ветки где-то в чаще леса тут же возвращают в реальность, заставив резво подняться.
Друзья, кабаны, стрелок, драуги, демоны… Слишком тут оживленная глухомань. Хватит валяться, до скал осталось пара метров.
В плече ноет, боль нарастает. Я ускоряюсь, стараясь сосредоточиться только на том, куда наступаю. Замечаю среди россыпи крупных камней провал и иду к нему.
Карабкаюсь, забираясь выше, чтобы можно было наблюдать сверху. Голые скалы прихватило легким морозом и ноги скользят так, что приходится раскорячиться, задействовав обе руки.
Рана тут же начинает полыхать, боль мешает концентрации, но я забираюсь на возвышение, прикрытое небольшим выступом.
С облегчением откидываюсь назад, рухнув на плоское плато. Подо мной что-то вздрагивает, трещит и я чувствую, как твердая