Ну что я могла на это сказать? Я всегда все планировала.
Джеку не нравилось, что он не мог быть рядом со мной во время беременности, поэтому настаивал, чтобы я ездила с ним на каждую выездную игру. Он заботился о том, чтобы я ни в чем не нуждалась. В номерах отелей, которые мы снимали, всегда были дополнительные подушки, крекеры и мини-холодильник, наполненный имбирным элем.
По правде говоря, мне нравилось, как Джек защищал и оберегал меня. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, в принципе, как и всегда. Мои мысли вернулись к той ночи, когда меня ограбили, это было еще во времена учебы в колледже. Я помнила, насколько была напугана в тот момент: мое тело сковал шок, растерянность и горечь за все, что произошло. Но самые сильные эмоции я испытала тогда, когда увидела Джека. Он взял меня на руки, и я поняла, что все будет хорошо, потому что он был рядом. Я мгновенно расслабилась, позволив Джеку делать то, что он лучше всего умел делать: защищать своё.
Мне нравилось путешествовать вместе с ним, но я уже устала. Тем более, отказ от последней поездки стоил того. Еще как стоил. Потому что… я нашла НАШ дом.
О Боже, какой дом!
Можно было просто в обморок упасть от одного взгляда на него.
Я была счастлива, что мы вернулись домой и что вся наша семья будет рядом, когда родится ребёнок, но дом, который мы только что купили, был настоящим даром Божьим. Единственная вещь, по которой я больше всего скучала, живя в Нью-Йорке, это пляжи Южной Калифорнии. В Нью-Йорке тоже были прекрасные пляжи, но совсем не такие, как здесь.
Тусовки с друзьями, серфинг, вечеринки у костра являлись неотъемлемой частью тех, кто вырос в Южной Калифорнии. Не говоря уже о том, что Тихий океан был моей давней одержимостью как фотографа. Я искала нам дом неподалеку от бейсбольного стадиона и дома бабушки и дедушки, в округе с хорошей школой для ребёнка. Район в Ньюпорт Бич в полной мере удовлетворял все мои требования. Тем более у меня каждый день был повод для вдохновения как фотографа, что приносило удовлетворение моей творческой душе.
Цена на дом сначала подпортила мне настроение. Я отлично заработала в журнале, и по контракту Джек получал столько, сколько не каждый человек зарабатывал за всю жизнь, но я все же старалась проявить благоразумие, когда речь касалась наших финансов. И выкидывать миллионы долларов на дом не казалось мне такой уж необходимостью.
К тому же, Джека могли снова продать в любое время, и что тогда? У нас будет безумно дорогой дом, в котором нам даже не придется пожить?
Но Джек напомнил мне, что мы всегда хотели обзавестись собственным домом в Южной Калифорнии. Даже если его снова продадут в другую команду, нам все равно нужен дом, где бы мы захотели, в конце концов, обосноваться в будущем. И он был прав. Поэтому после нескольких недель поисков в отсутствие Джека, я нашла то, что нужно, в частном секторе, который, я точно знала, понравится Джеку.
В доме было два этажа, четыре спальни, кабинет и шикарный задний двор с ухоженным газоном. В хозяйской спальне имелся выход на балкон, который шел по периметру дома. В тот момент, как я увидела этот балкон, во мне тут же загорелось желание обзавестись телескопом. Я просила у папы телескоп, когда была ребенком, но, как и много раз, его обещание так и осталось обещанием. Последней каплей стал потрясающий вид, за который можно было умереть… океан был виден из каждой комнаты. Когда я в первый раз вошла в дверь этого дома и увидела, что окна выходят на океан, то просто впала в ступор. И сдалась.
Глаза Джека загорелись, когда я показала ему этот дом. К счастью, предыдущие хозяева сделали его современным, поэтому мне ничего не хотелось в нем менять, ни единой вещи. Тем более владельцам нужно было срочно продать дом, и мы купили его за приемлемую цену.
В день переезда Джек и Дин таскали коробки из грузовика, который мы арендовали, в комнаты нашего нового дома, а я тем временем их распаковывала. Я хотела, чтобы этот дом как можно скорее стал уютным, поэтому пока ребята заносили коробки в дом, я расставляла вещи по комнатам.
Я была поражена, как быстро у нас спорилась работа. Несколько часов назад грузовик по самую крышу кузова был заполнен коробками, а сейчас он почти опустел. И стены в нашем доме, которые еще недавно были голые, сейчас украшали картины и рамки с фотографиями, словно мы жили здесь уже много лет.
— Котенок, ты не обязана этим заниматься. Я могу нанять кого-нибудь, — прокричал Джек из гаража.
— Перестань сходить с ума. Я в состоянии повесить картины и разобрать наши вещи.
Джек крадучись вошел в дом, обхватил меня со спины и закружил.
— Я волнуюсь о тебе, — сказал он, после чего наклонился и поцеловал мой едва заметный животик. — Разве не так? — он стал разговаривать с моим животом глупым писклявым голосом. — Мы беспокоимся о мамочке. Она должна просто сидеть и смотреть, как мы делаем всю работу.
Я рассмеялась и взъерошила ему волосы.
— Ты идиот.
Он посмотрел на меня снизу вверх и усмехнулся.
— Ага. Но я же твой идиот. — Джек еще раз поцеловал мой живот и направился на кухню. Он открыл холодильник, достал банку пива и кинул её Дину.
— Лови, — крикнул он, когда Дин прыгнул, чтобы поймать банку.
— Придурок. — Дин открыл пиво и сделал длинный глоток. И тут же чуть не выплюнул все назад, когда мы услышали голос моей лучшей подруги.
— Ах, не могу поверить, что вы, ребята, вернулись сюда! Я так счастлива. — Мелисса влетела в дом и сразу кинулась в мои объятия. Она посмотрела на Дина и Джека, послала им лаконичную улыбку и прижала ухо к моему животу. — Как поживает мой малыш? — проворковала она и погладила мой живот, словно это действо могло принести ей удачу, черт возьми.
И почему все так делали?
Джек и Дин ретировались на задний двор. Трусы.
Когда они оставили нас одних, я скрестила руки на груди и резко спросила:
— До сих пор не разговариваешь с Дином, как я посмотрю?
Она наклонила голову набок.
— Это он не разговаривает со мной, а не наоборот.
Я нахмурилась.
— Ты разбила ему сердце. Чего ты ожидала?
— Я ожидала, что ты и все остальные не будете принимать чью-либо сторону.
— Как я могу не принимать чью-либо сторону? — сказала я, злясь на неё. — Ты даже не пыталась помириться с ним.
Мелисса опустила голову, когда слезы наполнили её глаза.
— Это жестоко.
— Я не понимаю тебя. Вообще не понимаю. Ты единственная, кто сказал мне бороться за наши с Джеком отношения, не сдаваться. Ты уговорила меня дать ему второй шанс, — напомнила я ей, после чего сделала глубокий вдох, чтобы успокоить подкатившую тошноту. — Причем настойчиво.
