и раздвигать ноги.
21
Я пошла к кровати. Зачаровано смотрю на черное бельё, пытаюсь взглядом уцепиться хоть за что-нибудь, что остановит, предотвратит или хоть немного отодвинет во времени моё грядущее унижение.
Как это всё отвратительно. Я не хочу, не хочу…
Но мыли о маме и особенно о папе, заставили сжать руку в кулак… Да какого черта я выделываюсь? Я должна. Пусть смотрит, пусть трахает. Пусть.
Какие вообще могут быть претензии к человеку, который заплатил за свободу моего отца? Сколько можно сопротивляться, Лаура, сколько стоить из себя святошу?
Мысль эта скользнула, холодом остудила мои строптивые порывы и действительно стало легче. Тут разговор вообще не о стыде, который я переживаю, не об унижении, а о спасении семьи. У каждого свой интерес.
Только подумала, отпустила пояс, одним движением скинула халат и повернулась к Девиду.
Смотрит. Сначала холодно, словно не веря в то, что я решилась, потом с довольной усмешкой на губах. Но уже мне всё равно. В другое время только от этой усмешки я сбежала бы, чтобы забыть моменты своего унижения, а сейчас стою.
— Теперь ложись, — сказал, посмотрев мне в глаза.
Я села на край кровати. Не знаю как лучше. Не понимаю что именно. Легла.
Он подошел, встал надо мной. Рассматривает, водит взглядом по телу, а я стараюсь не смотреть.
— Раздвинь ноги.
Руки мои дрогнули, сами потянулись закрываться.
— Убери руки.
Закрыла глаза, выдохнула, и начала медленно раздвигать ноги.
Не смотрю, не хочу видеть что дальше. Не хочу видеть его лицо, взгляд направленный ко мне между ног. Не хочу.
С минуту тишина. Время замерло. Каждая секунда точно час, бесконечно долго, почти не движется.
Вздрогнула, когда почувствовала касание пальцев на внутренней стороне бёдер.
— Не бойся, тебе будет хорошо, — голос Дэвида совсем близко.
Дыхание моё взволнованное, прерывистое. То замирает, то бросается догонять. Дышу коротко и длинно, не могу приспособиться, подстроиться. Пальцы Дэвида скользят по бедрам… возле… но не трогая.
— Ты не хочешь посмотреть, что я буду делать?
— Нет, — не открывая глаз, быстро мотаю головой.
В этот момент на ноги, ладони легли полностью, приподняли на кровать и ещё больше раздвинули. Ощущаю себя лягушкой, с раздвинутыми в стороны лапками. Даже не представляю, что будет дальше. Зажмурилась сильнее. Наверное, сейчас засунет в меня свой член или палец.
Но произошло другое, я почувствовала его пальцы уже на самом сокровенном месте. Они легли на складки, раздвинули и теперь что-то теплое… черт, это язык… я резко открыла глаза и посмотрела вниз и увидела только макушку Дэвида. А потом почувствовала снова тёплое, нежное касание, ещё и ещё. Ладони давят на ноги, разводят.
Он лижет у меня между ног, и от этого я прихожу в состояние сладостной неги. Ресницы дрожат от волнения и ожидания. А когда тёплый язык Дэвида проделывает путь по моим складкам, открываю рот, хватаю воздух. С каждым новым касанием всё больше выгибаюсь и подставляюсь ему сама.
— Тебе нравится?
— Да, — отвечаю, признаюсь в том от чего хотела уйти в своём жевании.
Теперь там и его пальцы, они трогают, раздвигают, а язык лижет. Исследует каждую складку и вьётся возле клитора, чувствительно и нежно. Теребит его, надавливает и снова лижет. Бесконечное, приятное ощущение. Неожиданное, ни с чем несравнимое удовольствие.
Ещё больше раскрываюсь. Теперь уже сама понимаю, глупо было отказываться. Это безумно приятно. Вытягиваюсь от сладостных мук, от горячих касаний заставляющих подставляться и движениями тела требовать ещё и ещё.
Дэвид крепко держит мои ноги, но если даже и не держал бы, я всё равно бы их раздвигала, потому что хочу получать это удовольствие. Очень хочу. Он смакует, оттягивает, теребит. Суёт два пальца во влагалище и я дрожу, выгибаюсь сильнее. Он начинает трахать меня пальцами и лизать клитор языком.
Схватилась за простыню, потянула. Тело наполнено желанием. Ловлю ртом воздух, сдерживаю стон, но он всё равно рвётся изнутри. Хочется схватиться за грудь сдавить её, теребить соски и я не сдерживаюсь, не могу больше. Трогаю себя. Помогаю.
Движения всё интенсивнее, с каждым новым на меня накатывается волна удовольствия, всё ближе и ближе самый её пик. Бессмысленно отрицать, это удивительное ощущение. Остаётся только наслаждаться и получать его, раз мне так сильно хотят его дать.
Резко стало безумно хорошо, губы затряслись, тело всколыхнулось бесконечной, мелкой дрожью подступающего оргазма. И тогда я сделала странное для себя самой движение, я положила ладонь на голову Дэвида и требовательно надавила. Пара движений и я унеслась куда-то, закрыла глаза и поплыла в неизвестность.
Кончилось. Ощущая слабость, я закрыла глаза.
Вот сейчас, кажется на всё согласна. Его требования приносят мне же самой невероятное удовольствие, а я всё ещё сопротивляюсь. Пора перестать перечить ему.
Дэвид встал. Я с закрытыми глазами и раздвинутыми ногами. Лежу расслабленная.
— Лаура, ты можешь сесть.
Медленно не торопясь поднимаюсь. Чувствую себя так, будто что-то натворила.
Он стоит передо мной в джинсах и в расстёгнутой, белой рубашке. И чем больше поднимаюсь, тем яснее понимаю, ничего ещё не закончилось.
Села на кровати.
— Тебе было хорошо?
— Да.
— Тебе понравилось?
— Да, — говорю и вдруг начинаю соображать к чему вопросы.
— Тогда ты не будешь против сделать и мне приятно.
Вот тут я и осеклась.
— Как? — говорю и понимаю, как глупо это звучит.
— Так же, как я тебе.
Я отвела взгляд в сторону. Тут нечему удивляться, он берёт всё поэтапно, понемногу. Он вводит меня в мир, который был мне недоступен раньше. Сейчас я уже не стану упираться. Что скажет, то и сделаю. Не хочу, чтобы он всё время напоминал мне, сколько для меня сделал. Когда-то же эти дни
