О чем поют и по-каковски? Пол не понять по голосам.
И только горестный Чайковский возносит душу к небесам.
И снова право глупой силы маячит где-то невдали.
И только женщины красивы, и только дети -- соль земли.
16. Nota bene
Ещё хотелось бы вмешаться в рассужденья
и социальные убрать приоритеты.
Хотя друзья мои все сыты и одеты,
но слишком далеки от буржуазных убеждений.
Всегда претило им высокомерие ничтожеств,
Клондайк устроивших в дремучести правленья,
в искусства массовый приход убожеств,
для тигра колыбель, сплетённую из множеств
решений высшего злоумышленья.
И потому, хотя друзья мои стояли на земле,
их мысли низменных предметов не касались
почти. Всё материальное кончается в золе.
В воображении, на крыльях, на метле --
люблю к полёту сладкое причастье,
я помню в детстве лес, стрекоз и мух гуденье,
я помню в преступленьях неучастье,
я помню женский лик, я помню чудное мгновенье.
17. О низложение чести
Если хотите определить какого-либо человека, как существо
низкое и подлое, или желаете объяснить обществу,
что на этом человеке следует поставить некий знак,
объясняющий невозможность сотрудничества
и даже, может быть, унизительность близости к нему
в чисто пространственном, геометрическом смысле,
определите сначала, есть ли на этом джентльмене
хотя бы одно чистое место, не запятнанное
какими-либо другими подобными знаками.
Эта мысль имеет довольно существенное значение,
поскольку явному негодяю не страшны обвинения
в принципе. Но по ошибке можно нанести
значительный урон репутации невинного и, более того,
благородного и полезного гражданина, который,
как правило, вовсе не готов к компрометации
и совершенно может потеряться в этом случае.
Ситуация особенно актуальна для нашего общества,
которым руководят, как и пренебрегают, первые.
18. Об одиночестве Бога
Мы все надеемся на Бога, а Бог надеется на нас.
Темна, нема Его дорога, и слеп земной иконостас.
И Он не знает нашей боли, и мы должны Ему помочь
в Его космической неволе, где сон, безвременье и ночь.
Ни мольбы, ни псалмопенья не нужны Творцу.
Спи, мой Бог, моё терпенье так Тебе к лицу.
От предсказаний и пророчеств, взыскующих Его урок,
от бесконечных одиночеств Он стал всемирно одинок.
Он спит бесхитростно, бездонно... И консонансом -- Иисус,
и сладким созвуком -- Мадонна -- творится служками искус.
Иерархи злато власти клеют к Горним Куполам.
Спи, мой Бог, Ты не причастен к маленьким делам.
Что уворовано для Бога, то от Него унесено...
На каждом храме -- тень острога или запорное бревно.
И пусть Он спит. Его тревога за всё живущее -- мертва.
И Человек не стоит Бога, поскольку изошёл в Слова.
Спи, мой Бог. Наш Мир несётся без Тебя и по кривой...
Звёздный дождь об Землю бьётся и морской прибой.
19, 20
. . . . . . . . . . . .
21
В любви, в работе, в разговорах две недели
у наших милых быстро пролетели.
И вот опять Пространство свой показывает нрав,
напоминает про билет и паспорт
и подставляет свой казённый транспорт,
разлуку в наказанье за любовь избрав.
И Анна упорхнула, до Парижа взяв билет,
поэтов и философов читать весьма пристрастно --
Ронсара, Ницше, Шопенгауэра, Дю Белле,
сопоставляя Сартра с Хайдеггером и Экклезиастом.
Сократ, Платон и Лукиан фривольный
теряли древность в дебрях интернета
и попадались в современности тенета,
вплетаясь часто в разговор застольный.
Года учения дают довольно чёрствые плоды --
всё повторяется на этом белом свете,
ошибки пращуров воспроизводят дети,
стирает время преступленья и труды.
Супруги оказались вновь не близко
и обратились к электронной переписке.
22
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
23. Анна. Париж. Пуаси
Моя Царица умерла. Моя красивая Царица...
Принцесс своих поцеловала и принца нежно обняла.
Они ушли, в Кастальский ключ безукоризненные лица
для облегченья окунать, купать прозрачные тела.
И голубая кровь Руси за ними тихо потянулась,
и Юг на Север наступил, и чёрной крови времена
исподтишка вошли в дома. И песнь в продажу окунулась.
Пришли другие племена, сбылись былые письмена.
Всё больше тёмных лиц и душ, и ночи белые сереют,
и разрушается вконец уклад народа и семьи,
и юные живут грубей, а благородные стареют,
и уменьшается простор святой родительской земли.
А чёрное на голубом дает кровавые оттенки,
и ветер западный несет дурные запахи и смог.
Свобода дышит воровством. И светлых девочек коленки,
и женщин синие глаза за деньги смотрят в потолок.
Неясный ум, дурная плоть -- владельцы музыки планеты.
Моя Царица умерла. И умерли её поэты.
24. Андрей. Санкт-Петербург
Смотрю на тебя и не верю, что может природа создать
в такой ослепительной мере такой красоты благодать.
Как можно из атомов почвы и лёгких молекул небес
слепить этот профиль неточный и стан, отрицающий вес?..
и речи, как скрипка с органом на фоне шумящих лесов,
и ум, ироничный и странный, подвижный, как стрелка весов?..
и руки, плывущие грустно по правилам северных птиц,
и губы, твердящие устно пробелы мудрёных страниц?
и смуглые круглые плечи, и царские поступь и взмах
ладони, и страсть не перечить, что перси в перстах и устах.
Повадка изящней пантеры на ложе любви и греха,
врождённая смелость гетеры, что движется в ритме стиха.
Как жаль, что любые портреты в движенье, и сидя, и в рост
не смогут скопировать это... оттенки и глаз, и волос.
