- Послушай, таким тебе нельзя идти. - завела она песню, повторявшуюся в течении дня шестью различными вариациями. - Едва ли ты осилишь и половину пути. Пару дней придётся переждать, благо лагри быстро залечивает твои кости и плоть.
- И дня достаточно. - возразил Флойд, оглядывая рану. - Я смогу добраться до места. Как-нибудь выдержу.
Охотница резко отдёрнула его за помятую куртку и заглянула в серые радужки глаз, источавшие бесконечную усталость. Прошлая ночь прошла без сна и вот теперь, в преддверии новой ночи, он всё ещё бодрствовал, не находя себе места от осознания происходящего, занозой донимающего его мысли.
- А что если не найдёшь того, что ищешь? - отпустила она его. - Или, что если ты найдёшь другое, отличное от того, что ожидаешь? - голос бойкой девушки теперь шептал, подобно позабытой им колыбельной.
Фдойд промолчал, ведь эти сомнения уже сутки обивали пороги самых страшных картин в его сознании. Он мог никогда не вернуться назад.
- Ты болен и таким не сможешь завершить задуманное. Как бы ни старался и как бы того не хотел. - многозначительно протянула охотница.
- Если я не пойму как выбраться отсюда в свой мир, то так и останусь здесь.
- А это плохо? - подбросила она, шагнув на встречу, словно произнесённые слова были столь же легки как и надкушенный плод, потрясаемым в ладони.
'Пожалуй превосходно, не будь у меня пищевой аллергии на мак, но какое-либо отсутствие выбора слишком меня пугает'. - подумал Флойд, но вслух этого конечно не произнёс.
- Так нужно. - лаконично ответил он.
Адайн разошлась в скромной улыбке, как будто прочла его мысли и всё о нём уже знала наперёд:
- Кому-то другому или, в самом деле, тебе?
Слова охотницы разили Флойда наповал.
Земля. Действительно, что ждёт его там? Могилы родителей, могилы друзей, могилы боевых братьев, могила любимой собаки и груз личных переживаний, изводящих по ночам. Там он не будет свободен, никогда не будет счастлив. А здесь? Это место особенное и что-то захватывающее витало в запахах отсохшего пошчака, вместе с тем умиротворяя, но долго ли длиться сказке? Его ли это земля обетованная?
Адайн придвинулась ближе и они, в полной тишине, определённое время смотрели друг другу прямо ему в глаза, едва не касаясь носами. Он смутился, но не отводил взгляд, да и не смог бы даже при желании. Она поступала так же. Линии лица, необычайно отличного от человеческого и проступившего селадоновыми жилками, ничего не выражали, но ему казалось, словно бы Адайн, в своих мыслях, оставила заставленное травами помещение, погрузившись в иные потоки, иных дум. Кольца коллоидного серебра продолжали медленное, гипнотическое вращение.
- Я не в коем случае не уговариваю тебя и даже напротив, ведь речь больше не о твоей цга`ла, Флойд. - кончики шершавых пальцев упёрлись в его солнечное сплетение и бабочкой разошлись, разгладив кожу. - Речь о том, что питает твоё существо. Речь о твоей ишалл, не нашедшей покоя в предыдущем месте и начавшей искать место новое. - колыбельная музыка размеренных слов убаюкивала, нежно ласкала слух. - Это так знакомо. Ты болен и эту болезнь, увы, мало что способно унять. Она тянет тебя в пустоту. Убивает тебя настоящего. - Адайн тщательно, но с некоторой тяжестью, подбирала нужные слова.
Он хотел было спросить её о том, что она имеет ввиду, но сообразил и сам, найдя подсказку в мерности её движений, в мягкости прикосновения и мелодии голоса.
Речь шла о неопределённости, о том душевном грузе, что Флойд получил, когда молча сносил тяготы в юности, когда мечты о возвышенном пошли прахом под довлеющим влиянием мелочного окружения и ненавистной ему собственной слабости, когда он бессильно, почти отрешённо смотрел как горит выбеленный деревянный дом его родителей. Когда всех его знакомых и приятелей заняла праздность, громкие события медийной жизни, а он меж тем знал, что сейчас, в сотнях и тысячах миль от него, люди тысячами умирали от страшных язв на улицах городов с трудно произносимыми названиями, охваченных моровым пожаром. Не то чтобы Флойд раньше поступал отличным от этих выпивох-приятелей образом, да и сами эти вещи его нисколько не трогали, но, после увиденного на войне, он уже не мог без содроганий переносить шквал безумных и бессмысленных новостных свалок. Каждый раз, выходя на улицы мирного, но неприветливого Мидлсбро, он вспоминал тот день.
Вот Флойд бредёт по пыльной дороге. Солнце в зените, враг отступает. В нём сидит бравый солдат с гранатомётом под ремень, думая, что война это его родной дом, его поле для игры, сад для забав. Впереди виднеется деревня: Десяток сборных лачуг, магазинчик и узкая аллея вдоль улицы. От фонаря до фонаря перетянуты праздничные флаги - день мужества и сопротивления. Какая жестокая ирония. По деревне с утра отстрелялись артиллеристы из сто сороковой бригады. Всюду валяются колотые блоки, десятилетие назад вышедшие из употребления, ванильного цвета извёстка, подведённая детскими рисунками, и от асфальтной копоти струится дым, жгучий лёгкие в смешении с чадом солдатских сигарет. Бравый воин заходит в эту деревню, а выходит из неё уже не он, другой - словно побитый, увечный, с трудом перебирающий отяжелевшими ногами. Пеплом покрылись плоды сада для его игр и забавы обернулись трагедией. Но сейчас, как ни странно, это было позади. Преследовавший кошмар будто безнадёжно отстал от него, не угнался, и Флойд утонул в живом серебре, исходившем водяной рябью.
Прекрасное чувство понимания и прощения было некстати развеяно возникшей на пороге Нукум, вернувшейся с очередным свёртком красных листов. Вид у неё был крайне взволнованный, а сама она с трудом дышала, облокачиваясь о дверной косяк, завёрнутый колосившемся пошчаком.
- Вы что, не слышали сигнал колотушек с менных мостов? Около стен что-то происходит. - выпалила она. - Охотники сбегаются, а старейшины сказали всем держаться подальше от ворот у исхода Веф.
Флойд и Адайн синхронно переглянулись.
- Мулг. - сказали они одновременно, меняясь в лицах.
Нукум переводила округлившийся взгляд то на Флойда, зашагавшего к скошенной полке с оружием, то на Адайн, которая бросилась к висевшему над дверью луку.
- Они выследили вас? Но ты же говорила, что никто не увязался следом, что ты проверяла! Как же так, сестрица?!
- Так и было! - Адайн впервые за всё время яростно вспылила, впрочем Нукум прекрасно представляла последствия вылезшей на свет истории, а потому не удержала на неё обиды.
Флойд нацепил на второй ремень снятую с подкладки пистолетную кобуру. Куртка легла поверх всё той же порванной рубашки. Адайн бросила не человека осуждающий взгляд, который говорил сам за себя и вообще говорил обо всём, о чём могла бы сказать ему женщина, находящаяся в положении сходным с её собственным.
- Ты остаёшься.
- Но я бы мог помочь тебе. Передо мной неоплаченный долг. - Флойд поклонился ей с выражением самурая, чтущего своего господина.
- Больше помощи будет от твоего отсутствия у стен. - Адайн по дружески хлопнула его о плечо. - Если увидят как ты свободно идёшь по Фракхе, то точно решат что Мулг пришёл из-за тебя. Всем тогда достанется сверх меры. - колчан, поданный Нукум, свесился дублёной кожей прямо поверх просторного одеяния, сильно его измяв.
- Нук, пожалуйста, найди Орно. - охотница присела и любя обняла девчушку. - Она уже должна была вернуться со сбора трав. Сообщи ей всё, что слышала и видела здесь.
- Всё? Ты же знаешь как Орно относится к чужакам. Думаю это не очень хорошая идея...
- Расскажи ей всё. - настойчиво повторила Адайн. - Она должна понять.
Едва Флойд раскрыл рот, как две женских фигуры тотчас вылетели из комнатушки, не дав ему возможности парировать. Он остался в помещении, сформированным на основе иррационально огромных древесных корней, заменявших несущие балки, которые местами изгибались под скошенным углом и напоминали общим видом простоватые подпорки. Заняться здесь было совершенно нечем, а Флойд, хоть и едва оправился, не мог сидеть без дела.
Бинокль со встроенным тепловизором до сих пор лежал в рюкзаке, чрезмерно пылясь и сильно страдая от местной влаги. Стена, собравшая под собой большую толпу, находилась в зоне его прямой видимости. Абстрагируясь от прочих навязчивых факторов, ситуация была слишком хороша, чтобы ей не воспользоваться.
***
- Яммтетам запрещено ступать на свободные земли! Да как посмели вы, не единожды дотронувшиеся к металлу, пытающиеся его подчинить своей воле, являться к этим воротам? По какому праву вы здесь?! - часовой заметно нервничал, но не отступал от своего в рьяной настойчивости.
- По тому праву, что вы забрали одного из наших соплеменников. А так же по тому праву, что мы родом из земель, лежащих куда далее исследованных вами мест и имеем товары на обмен.
