Не успела моргнуть, как уже была в его руках, как он укладывал меня на ковёр у камина и целовал, будто кусал — жёстко, больно. Его руки шарили по моему телу, вызывая омерзение, но я прикрыла глаза, будто от истомы, и про себя шептала молитву. Выдержу, всё выдержу, лишь бы только увидеть его горло над собой. Нож, взятый со стола, был спрятан у меня в рукаве. Выхватить его — дело одного мгновения!
Файлинн торопился, расстегнул на мне куртку и порвал рубашку, спустил мои брюки. Видимо, обнажить меня полностью не хватило терпения.
Распятая, я лежала под Первосвященником, а он вторгался в меня с хриплым восторженным смехом, держа за запястья. Мне было больно, он рвал меня своим естеством, но, видя его задранную вверх голову, белую кожу на шее и острый кадык, я чувствовала себя диким зверем, который алкал крови. Однако пока Файлинн не давал мне возможности двинуться.
— Не думал я… что ты… сумеешь соблазнить моего паладина!.. — задыхаясь от быстрых движений, сказал он. — Не скорби о нём, Та-ма-рис… Когда ты… станешь королевой, они все… будут твоими!
Ярость ударила меня под дых, вышибая крик, заставляя изогнуться. Мне удалось вырвать одну руку и, выкинув нож из рукава, перехватить ладонью. Его голое беззащитное горло было прямо передо мной, и я полоснула по нему со всей силы, вкладывая в удар боль, навсегда поселившуюся во мне с той минуты, как не стало Викера ар Нирна.
В следующий миг нож упал со звоном, а я ощутила уже знакомое бессилие в членах.
— Так и знал! — раздался насмешливый голос.
Первосвященник, целый и невредимый, стоял рядом со столом, одетый и заправленный, будто не он только что прыгал на мне, как заведённый.
— Не будет тебе нескольких дней, моя девочка, — он налил себе вина в бокал и вылил в глотку. — И ломать тебя я начну прямо сейчас! Живой или мёртвой, но ты покоришься и взойдёшь на Вирховенский трон!
* * *
Пробравшийся в Ховенталь ар Нирн, уставший, в пропылённой одежде, выглядел настоящим бродягой. Неторопливо шагая по улицам, он поразился тому, как изменился город. Улицы обезлюдели, их затопило безмолвие, будто чума вошла в столицу на своих кривых ногах и начала косить жителей. Не было слышно смеха, криков торговцев, лязганья доспехов стражников, детского лепета. Лишь нищие, во все времена обретающиеся у городских врат и на перекрёстках, по-прежнему сидели у стен, прося милостыню.
— Почтенный, что здесь происходит? — присев перед одним из них на корточки и вложив в грязную ладонь монетку, поинтересовался Викер.
— Приезжий, что ли? Эк тебя принесло не вовремя! — из-под спутанных волос в лицо паладину глянули бесцветные от старости глаза. — Люди напуганы, многие выходят из дома и не возвращаются. Это началось с пропажи нескольких молодых девушек… Кто мог, уже уехал из Ховенталя.
— А что говорит Первосвященник? — вторая монетка исчезла в ладони.
— Его Первосвященство велел казнить любого, кто покажется его гвардейцам и городским стражникам, патрулирующим улицы, подозрительным. Половину уличных торговцев уже порубали в капусту.
Викер достал третью монету. Ту самую, что дал ему убийца в чёрном.
Короткий взгляд, и рука с грязными ногтями накрыла его ладонь.
— Спрячь, пригодится! Иди на винные склады Холза…
— Благодарю, — кивнул Викер и вдруг, неожиданно для самого себя, добавил: — Благословение Великой Матери да будет с тобой!
Он ушёл, не видя, как в бесцветных глазах на миг появились изумление и радость, будто солнце вспыхнуло среди туч.
Склады, длинные бревенчатые здания, располагались неподалёку от городской пристани. Стараясь быть осторожным и не попадаться на глаза гвардейцам и более малочисленным городским стражникам, ар Нирн довольно быстро добрался до реки. Острое желание посетить Сонный квартал и поискать там знакомые лица он переборол, понимая, что в таких делах следует доверять тому, кто владеет информацией, а не собственным представлениям о действительности. У реки кипела работа, как будто и не раскинулся на её берегу прекрасный город, неуклонно впадающий в безлюдье. На якоре стояли несколько торговых кораблей, разгрузка которых шла полным ходом. Справедливо полагая, что нищие есть и здесь, Викер неспешно прошёлся мимо причалов, с которых выкатывали на подъезжающие телеги винные бочки, и на самом краю дальнего пирса увидел сидящего с удочкой старика. Сценка повторилась — пара монет для завязывания разговора и одна — для получения правильного направления. Дальше он двигался уже увереннее, к одному из складов, чьи ворота были заперты на огромный амбарный замок. «Правильная» монета была подсунута Викером под створку, после чего рядом с воротами открылась неприметная дверца, и его впустили внутрь. В полной темноте ловкие руки профессионального вора обыскали его, отобрали меч. Он не сопротивлялся.
После обыска его долго вели куда-то, по ощущениям, всё ниже и ниже, а затем втолкнули в скудно освещённый зал.
— Эй! — раздался знакомый голос. — Да это же Викер! Привет, приятель!
От столика, сделанного из перевёрнутого бочонка, шёл к нему старый знакомый — подручный Стама Могильщика, убийца по имени Гас. Тот самый, что провожал его и Асси Костерн в порт и сажал на корабль, шедший в Артанстан.
Паладин смотрел на него в некотором обалдении. Вроде бы времени с последней встречи прошло всего несколько дней, однако он неожиданно понял, что за эти дни миновала целая жизнь. Жизнь, изменившая его, отчего люди представали теперь не такими, какими казались, а такими, какими были на самом деле. Будто все глубинные чувства, тайные мысли, запретные и не очень желания поднялись на поверхность их душ, отразившись в лицах, как в зеркалах!
Он смотрел на человека в чёрном, гибкого как змея, и как змея опасного, а видел молодого мужчину, который всё чаще задумывался о собственном существовании, и о том, к чему он придёт в финале? Видел так ясно, будто Гас протягивал ему листок с написанным на нём вопросом.
— Как ты здесь оказался? — взволнованно спросил тот. — Где ребёнок?
Викер машинально прижал пальцы к губам, призывая к молчанию. Ведомый Гасом, прошёл за его столик, сел напротив, спиной к залу. Тихо сообщил:
— Она в безопасности, но Стам мёртв, а его дочь забрал Файлинн…
Гас откинулся на спинку стула, присвистнул:
— Вот даже как! Стоит ли мне спрашивать тебя, зачем ты вернулся?
Ар Нирн качнул головой. К чему лишние слова?
— Найдётся кто-нибудь, кто согласился бы провести меня в Тризан? Естественно, за плату!
Он и не надеялся на быстрый ответ, однако пауза затянулась.
— Мне очень жаль, приятель, но сейчас — нет! — ответил, наконец, собеседник. — Жители напуганы, многие покинули город. Обыватели трясутся от невнятных слухов, но мы-то знаем точно — люди, которых похищают с улиц ночью, или те, кого арестовывают гвардейцы Первосвященника и городская стража днём, отправляются прямиком в Тризан, чтобы более не вернуться! Старики судачат, мол, под Ховенталем пробудилось древнее зло, требующее кровавых жертв! А вниз по течению периодические всплывают трупы, так страшно изуродованные, что видевшие их сомневаются, люди ли это? Поэтому никто из наших не пойдёт туда! И тебе не советую!
