Стараясь не шуметь, я медленно повернулась, чтобы взглянуть на другую стену. Но ничего, кроме гор, не было и там. Только картины, подставки для ароматических палочек и сами палочки различных цветов. Присмотревшись, я поняла, что перед Лираном уже лежит один только хвостик, а перед Косичкой еще медленно тлеет огонек.
Танар прошел дальше, к сумеречным полотнам, и раскрыл новую пачку, извлекая оттуда свой аромат. Дождавшись, пока потухнет огонек у Танана, риентанец зажег свою палочку и замер, вдыхая полной грудью и глядя в прямо в центр картины. Не удержавшись, я вдохнула вместе с ним.
Я никогда не была на вершине гор: страх не позволял записаться в группу альпинистов. Перед глазами всегда проносились картины неудачных попыток, распластанные тела, живые, но обреченные люди, зажатые между ледниками. И пусть все смеялись, говорили, что с нынешней страховкой упасть невозможно – я знала случаи, когда и страховка не спасала. Особенно в заповедных горах, где запрещено любое вмешательство в структуру великанов.
Но сейчас я стояла на вершине. Я видела мир, раскинувшийся внизу. Крошечные живые точки, с муравьиной скоростью расползающиеся по всей доступной им территории. Я чувствовала гнев, едва ли не животную ярость на этих бесполезных созданий, уродовавших мои земли. Мне хотелось уничтожить их всех, заставить перестать ходить, ползать по моей земле, заставить убраться оттуда, заставить заплатить…
– Нам пора возвращаться, Мари, – позвал меня кто-то, обнимая за плечи, заставляя шаг за шагом уходить от внезапной злости. – Разве большие девочки не знают, что нельзя примерять на себя чужих богов? – мягко упрекнул меня знакомый голос. Я моргнула, прогоняя видение, и с удивлением увидела Танара, стоявшего прямо передо мной и сжимавшего мои плечи.
– Что это было?
– Последствия вашей неосторожности, – спокойно заявил риентанец. – Танан, с Мари уже все в порядке, перестань нервничать. От твоих перемещений я не могу сосредоточиться.
– Прости. – Косичка мгновенно остановился, замерев в явно неудобной позе. Для человека. Танану, казалось, было неплохо и без надежной опоры.
– Полагаю, мы должны идти дальше, – предположил Анфатанар, бросая быстрый взгляд мне за спину. – В зал уже собралась целая очередь.
– Идемте, – поддержал предложение Лиран и встал за моим плечом. Теперь при всем желании я бы не увидела тех, кто должен был войти следом, чтобы понюхать какой-то психотроп.
Как под конвоем, я покинула помещение, но запах зажженного фитилька не покидал меня и после. Даже когда мы вышли в парк, выбираясь через открытое окно, как в старых приключениях, я все еще чувствовала его. Терпкий запах чего-то нового, что я не могу изменить, но так хочется запечатлеть в памяти.
Я рассмеялась. В первую очередь над собой и своими мыслями. Никогда не была столь эмоциональна, а сейчас и вовсе превращаюсь в синестетика. Какая жалость, сказали бы мои прежние друзья. Какая радость, сказала бы я, если бы кто-то спросил.
– Вернемся во дворец или осмотрим парк? – спросил Танар, останавливаясь и внимательно заглядывая мне прямо в глаза. Интересно, что он хотел там увидеть и что увидел, раз губы дернулись в подобии усмешки.
– Парк! – решительно заявила я, спрыгивая с тротуара на газон. Травка, к моему удивлению, почти не примялась, удерживая на себе весь мой вес.
– Что это? – спросила я, опускаясь на коленки и забывая, что заставляю повторить мой маневр другого человека, который был совсем не рад подобной необходимости.
– Трава, – хмыкнул риентанец, вздергивая меня на ноги. – Обычная трава, Мари. Ничего примечательного. – Лиран за его спиной хмыкнул, но от комментариев воздержался. – Идемте, где-то здесь должно идти представление.
Откуда он знал о выступлении, я не спрашивала. Было совершенно понятно, что, проводя в резиденции достаточно времени, даже не желая того, все равно запомнишь расписание представлений или хотя бы ту часть парка, где они должны проходить.
Небо стремительно темнело, будто кто-то всесильный размышлял, стоит ли накрывать свой мир куполом или пусть еще немного поиграет гранями на солнце. Но, видимо, дел у великого было невпроворот. Потемнело мгновенно, заставляя непривычных туристов громко вскрикивать и звать своих друзей.
Я тоже замерла, на пару секунд потеряв ориентацию. Если бы не Танар, возможно, и упала бы, ибо не умела держать равновесие столь же хорошо, как и Косичка.
– Тише, сейчас включится подсветка, – пообещал мне риентанец, прижимая к себе. Я не возражала: человек – существо дневное, и в темноте ему, как и всякому солнечному созданию, страшно и холодно. А потому разбрасываться грелками грех и нерациональное использование ресурсов. На последней мысли я улыбнулась и потерлась макушкой о чью-то грудь. Разумеется, в целях проверки.
Вспыхнувшие красным фонарики избавили меня от необходимости оправдывать свой нетипичный цвет лица, в который оно окрасилось, стоило мне понять, что последнее действо я делала уже при свете и под заинтересованным взглядом своего спутника. Косичка с Лираном, наудачу, дипломатично смотрели в другую сторону.
– Простите, – замялась я.
С появлением подсветки стало заметно, что правее нас, за деревьями, освещение куда более мощное, а значит, там что-то происходит и велика вероятность, что именно туда мы и держали путь.
– Ничего, – заверил меня риентанец. – Это было довольно мило.
– Брат, ты решил сопровождать нас на прогулке? – задал волновавший его вопрос Косичка, который мрачно наблюдал за действиями старшего.
– Да, появилась необходимость, – спокойно ответил он и добавил что-то на родном языке. Я вновь почувствовала себя белочкой. Незаметной и одинокой, а если кто и обратит внимание – ни за что не обрадуется и общаться не пожелает.
– Он – гад! – емко, если не считать еще двух непонятых мною предложений, высказался Танан, сжимая руками воздух. Судя по выражению на его лице, представлял парнишка себе совсем не ветерок.
– Танан, – оборвал его дядя, напоминая, где мы находимся. – Он гость его высочества.
– Да хоть короля, – вырвалось у Косички, за что он тут же подвергся осуждению. И пусть говорить риентанцы ничего не стали, взгляды у них были более чем красноречивые.
– Действия его величества не обсуждаются, Танан, – сухо сказал Лиран. – Какими бы они ни были.
– Да знаю я, – буркнул малец, дергая головой, как будто сбрасывал все вылитое на него осуждение в атмосферу.
– Тогда будь осмотрительнее, – попросил его старший.
К счастью, больше эксцессов по пути на представление у нас не случилось. Разве что я покопалась в настройках камеры и, переведя ее на ночной режим, решила поснимать мероприятие и для зрителей.
На большой, выложенной камнем площадке творилось нечто невообразимое, но захватывающее. Не успели мы подойти к возбужденным туристам, с радостью включившимся в действо, как нашу четверку разорвали, оттесняя Косичку с Лираном куда-то вглубь процессии, формировавшейся прямо на наших глазах.
Решив, что посреди танцующих бегемотов, которых напоминали некоторые особенно разошедшиеся зрители, меня затопчут обязательно, я сильнее вцепилась в Танара, предоставляя ему право выбирать, куда мы будем продвигаться.
«Настоящие мужчины не отступают», – поняла я, когда Танар уверенно повел меня через цепочки туристов ближе к импровизированной сцене – центру площадки. Он справлялся с задачей, как новейшие разведывательные корабли, действуя точно и четко, умудряясь находить зазоры между, казалось бы, столкнувшимися цепочками. Мне же оставалось только следовать за ним, вцепившись в беззащитную руку.
Вытянув нас к артистам, которые устало наблюдали за неуправляемой толпой, отплясывавшей танцы дикарей, Танар подошел к одному из актеров:
– Сколько еще продолжаться этому безобразию?
– Не меньше часа, – удивляясь выбору языка собеседника, ответил риентанец в расшитом серебром камзоле и покосился на меня: – А это?..
– Это Мари, Сайлар, – представил меня Танар, внимательно оглядывая толпу. Макушка Косички нигде не была замечена.
– Мари?.. – удивленно, если не сказать ошарашенно, переспросил мужчина, вперил в меня тяжелый взгляд и… расплылся в улыбке: – Ах, Мари, простите, не узнал. Но и вы, кажется, не признали меня. Сегодня днем, когда вы выбирали наряд, – напомнил, где я могла его видеть, парень. – Мы виделись мельком.
– Да, вероятно, – кивнула я, на всякий случай прячась за Танара. Для надежности. Мало ли, я успела его пнуть, куда не нужно, и теперь он захочет вернуть мне долг.
– Точно, – заверил меня мужчина и добавил: – У меня хорошая память на лица.
– Рада за вас, – постаралась как можно искреннее восхититься я.
– Спасибо, – серьезно, почти как Танар, кивнул риентанец и жестом подозвал кого-то из актеров. – Переходите к следующей части, – распорядился он и жестко добавил: – Или научите их танцевать.
