Двадцать лет он шел к этому, начав еще шестнадцатилетним мальчишкой, только узнавшим родовую тайну. Двадцать лет он по крохам собирал войско, прикидываясь бабником и бунтарем. Он терпел ненависть и зависть соседей, косые взгляды влиятельных особ, сквозь зубы цедивших его имя. Терпел смешки в спину и откровенную издевку в лицо, терпел даже похабные песенки, распеваемые скоморохами на базаре. И вот теперь появился шанс отомстить всем разом. Ради этого стоило жить и бороться!
Как только он сломит Ника Агата и заставит выполнять свою волю, как только подойдут войска его друзей, можно начинать общее выступление. В нужный момент люди Клана уничтожат первых военачальников короля, лесные братья перекроют дороги и тогда можно давать сигнал степнякам. Они вторгнутся с востока, а фаррабцы с юга. Войско короля начнет метаться в стремлении залатать все дыры, но тщетно. Тогда придет время вводить в бой его собственное войско. Мирон будет разбит и уничтожен, а на смену узурпатору придет тот, у кого отняли право называться королем еще триста лет назад.
Маркиз отложил бумагу в сторону, потянулся и легко встал на ноги. Пора навестить эту прелестницу, жену несчастного Ника. Ей, видимо, скучно в полном одиночестве, а он сможет развеять тоску. Недаром ведь за ним закрепилась слава самого большого бабника королевства. Он поддерживает ее всеми силами, и не только постельными подвигами, но и умело распространяемыми слухами. Пока это ему на пользу.
Корхан шел к покоям молодой пленницы, предвкушая удовольствие от предстоящего общения и от очередной победы. Надо уметь совмещать приятное с полезным.
Света сидела на краю огромной кровати, сложив руки на коленях и сильно сжав пальцы. Глаза неотрывно смотрели на стену. Оцепенение, напавшее с того момента, когда грубые руки схватили ее и бросили в седло, не проходило. Все, что было после, промелькнуло перед глазами, словно плохой сон.
Сразу после приезда ее проводили в баню, где три дородные женщины средних лет, сломив слабое сопротивление, сняли с нее одежду и усадили в огромную ванну. Долго терли мягкими мочалками, намыливали приятно пахнущим мылом. Потом вытерли досуха и стали втирать в распаренную кожу какое-то масло с чуточку дурманящим ароматом. При этом откровенно разглядывали обнаженное тело и восхищенно цокали языками. Затем проводили в комнату, накормили, налили бокал вина, от него почти сразу потяжелела голова. И оставили в покое, заперев на ключ.
Света со страхом ждала, что будет дальше. В душе теплилась надежда на спасение. От тягостных дум отвлек шум шагов в коридоре. Она сильно вздрогнула и крепче сжала руки.
Дверь открылась, и в комнату вошел высокий человек, лет тридцати, с красивым лицом и стройной фигурой. Немного худое лицо, обветренные скулы. Глаза незнакомца смотрели строго, но без злобы. Он с интересом разглядывал пленницу.
– Как вы устроились? – Его взгляд скользнул по столу, где в полной неприкосновенности стояли две вазы с фруктами и сладостями. – Даже не попробовали ничего? Зря.
Света вздрогнула. Хотела встать, но странная слабость сковала все тело.
«Опоили!» – мелькнула мысль.
– Что вам надо от меня? Что вы хотите?
– Что надо? Многого, моя милая. Но прежде позволь представиться. – Он склонил голову. – Мое имя – Мэд. Мэд Корхан, или, если угодно, маркиз Корхан.
Услышав имя, наводящее страх на многих в королевстве, Света непроизвольно вздрогнула и отпрянула назад.
– По какому праву вы пленили меня и моего мужа? Вы ответите за это перед королем!
Слова не произвели ни малейшего впечатления на маркиза. При упоминании о короле он презрительно сощурился и бросил:
– Я взял вас по праву сильного. Что же касается вашего мужа, он гостит у моего друга. Смею уверить, ему оказан неплохой прием. И от того, как вы будете себя вести, зависит благополучие вашего драгоценного супруга. Я ясно выражаюсь?
Света почувствовала, как дрожат ее губы, а на глаза наворачиваются непрошеные слезы. Глядя на довольно улыбающегося маркиза, выкрикнула:
– Наши друзья освободят нас!
Угроза не произвела никакого впечатления на маркиза. В его глазах разгорался огонек желания, Корхан подошел к пленнице вплотную, сильные руки обхватили ее плечи.
– А теперь слушай, крошка, внимательно. Если будешь сопротивляться, твоего отважного рыцаря раздерут на куски, а каждый кусок скормят дворовым псам. Поняла?
Маркиз все сильнее давил на плечи, подталкивая к кровати. Света, запуганная угрозами, опомнилась только, когда ноги уперлись в край кровати. Она попробовала оттолкнуть маркиза, но легче, наверное, было оттолкнуть стену. Сильные руки крепко держали ее, она ощутила его губы на шее. Потом они прильнули к ее губам, и долгий поцелуй заставил Свету застонать от бессилия и отвращения.
– Не хочешь по-хорошему?
Его руки скользнули вниз, коснулись бедер и пошли обратно, задирая подол платья. Слабый стон слетел с ее губ. Маркиз опрокинул девушку на кровать и сильным рывком разорвал платье. Света почувствовала, как чужие руки сжали обнаженную грудь.
– Не-ет! Не… не надо!
Она хотела вырваться, но маркиз легко удержал ее и приник губами к груди. Чувствуя, что вот-вот он войдет в нее, Света забилась в сильных руках. Маркиз овладел пленницей и, рыча от удовольствия, начал ритмично двигаться, наслаждаясь молодым телом, стонами и криками жертвы. От боли, ужаса и омерзения девушка потеряла сознание.
…Так началась жизнь в плену. Корхан был большим знатоком постельных забав и, получив новую игрушку, наслаждался от души. Больше Света не сопротивлялась. Молча терпела домогательства, позволяя делать с собой все, что заблагорассудится.
Но маркиз бывал у нее по два-три часа в день, да и то не всегда. В остальное время Света была предоставлена сама: себе. Гулять ей разрешали только под бдительным присмотром трех женщин, следивших за каждым шагом пленницы. Ее хорошо одевали, кормили, подавали лучшие вина. Света могла спать сколько угодно и когда угодно, но сон не приносил облегчения.
В любой момент мог заявиться маркиз, молча повернуть ее в удобную позу и изнасиловать, а потом уйти, похлопав по обнаженным ягодицам со словами: «Молодец, девочка».
Подобные визиты приводили ее в ужас. Она старалась скорее смыть следы похотливых рук, терла щеткой нежную кожу и захлебывалась слезами. Гордая и сильная девушка, привыкшая к иной жизни, не могла смириться с положением рабыни-наложницы у средневекового феодала.
Но положение было безвыходным. Николай в плену, причем маркиз постоянно твердил, что своим послушанием и хорошим поведением в постели она сильно облегчает тому жизнь. При этом он мерзко ухмылялся и похлопывал ее по щеке.
Никто не знал, куда они исчезли. Ни друзья, ни герцог Владин не могли что-либо предпринять, оставаясь в полном неведении. Неопределенность и страх за жизнь свою и Николая довели ее до предела. Наконец она отважилась спросить маркиза, что он будет делать дальше…
В то утро он пришел, против обыкновения, в доспехах, держа в руках бумагу и перо.
– Ждешь меня?
Светлана опустила голову, не желая отвечать на издевательский вопрос. На глаза сами собой навернулись слезы.
– А я хотел о твоем муже рассказать. Он жив-здоров, продолжает гостить у моего друга. Корхан похлопал по столу.
– Ты можешь написать письмо. Оно сегодня же будет у него.
Света недоверчиво смотрела на своего мучителя и любовника, с трудом вникая в смысл сказанного. Письмо Коленьке? Да, она хотела бы написать ему. Но только о чем? Как забавляется с ней маркиз. О ночах, проведенных без сна, и днях, заполненных ожиданием ненавистного насильника. Писать подобное не поднимется рука. А что еще можно написать любимому человеку, который сам томится в плену и страдает не меньше?
Так ничего не придумав, она стояла напротив маркиза, чувствуя на себе пристальный взгляд. Он часто смотрел на нее, любуясь видом обнаженного тела, но сегодня в его взгляде что-то изменилось. Словно маркиз, глядя на нее, решал важный вопрос.
Сама не подозревая того, Света была недалека от истины. Корхан принимал окончательное решение. Прошла неделя с тех пор, как ему в руки попала эта парочка. Маркиз хотел сломить волю пленницы, чтобы, манипулируя ею, управлять мужем.
Со своей задачей маркиз, как всегда, справился блестяще, превратив девушку в послушную рабыню. Намеренно грубое обращение, постоянное давление на психику и волю сломили ее, превратили в подстилку, тряпку, глину в руках опытного интригана. Получая наслаждение от близости с ней, Корхан приближался к своей цели. Теперь пора приводить план в действие.
Дело в том, что проклятый мальчишка, несмотря на многочисленные уговоры, угрозы и запугивания, наотрез отказывался выполнить их требования. Даже напоминание о том, что могут сделать с его женой, не помогло. То ли он не верил в то, что ему говорили, то ли плюнул на все и решил стоять на своем до конца, но дело застопорилось. Скор предлагал привезти пленника в замок маркиза и на его глазах отдать жену дворовым слугам на забаву, может, тогда тот передумает. В свое время подобный способ оказался весьма действенным, но Корхан не хотел пока прибегать к крайним мерам. Он хорошо понимал, что загнанный в угол заяц превращается в волка. Как парень поведет себя после подобного показа, сказать трудно. И маркиз решил попробовать иной вариант.
