— Ешьте же, стеснительная!
— Я не могу, — со слезами на глазах пожаловалась я. То был почти всхлип. Блондин отмахнулся:
— Вздор! — и, пристально глянув на меня, твердо произнес: — Здесь, сейчас, вы все можете.
И я поверила.
Я взяла полную ложку этой каши и робко проглотила. И — ничего! То есть, ничего страшного не произошло… Просто восхитительный вкус человеческой еды, теплым комком скользнувшей по горлу…
— Невероятно… — прошептала я.
— Я, конечно же, не ахти какой повар, — виновато развел он руками. — Вы привыкли, наверное, к более утонченной еде, но…
— Благодарю вас… — вздрогнули мои губы.
— Вы печальны.
— Да…
— Может, поделитесь?..
Я невесело усмехнулась.
— И что вы сделаете? Пойдете и вызовете на поединок моего обидчика?
— Если это поможет решить проблему, — удивительно легко ответил он. — Самое печальное то, что банальная дуэль далеко не всегда решает все проблемы. Держу пари, это — ваш случай.
— Если я вам скажу, вы не поймете… — вздохнула я. — Не поверите.
— А вы попытайтесь.
— Или испугаетесь… — я выпалила это, и сразу же поняла, что ляпнула оскорбление. Но молодой человек лишь весело рассмеялся и покачал головой.
— Ну, как я могу сказать, испугаюсь ли я, если не узнаю, о чем идет речь? Испытаем судьбу?
Я глубоко вздохнула, стиснула руки и призналась, глядя ему в глаза:
— Я — вампир.
Он помолчал, некоторое время пристально в меня всматриваясь, а потом повернулся и помешал кашу в котелке.
— Что ж, вы вампир. Что же вас печалит, прекрасная Хозяйка Попрушнеков?..
— Вы знаете, как меня называют в округе?.. — изумлению моему не было предела.
— Поверьте, и легенды о вас.
— Как же так вы мне сразу поверили?.. — я не могла оправиться от потрясения. Он лишь весело пожал плечами:
— Как-то вот поверил. А почему — нет?
— И как же вы меня не боитесь?
— А надо?.. — он вскинул брови. Похоже, вопрос его позабавил.
— Я же…
Он пристально взглянул мне в глаза.
— Скажите, — медленно произнес он. — Здесь, сейчас, мне надо вас бояться?..
— Нет!
— Так о чем речь?.. — юноша усмехнулся. — Ваше имя Елизавета?
— Да. А ваше?
Он хмыкнул:
— Ну, мое!.. Как меня только не называют! Можете называть меня Люк. Для беседы у костра вполне подойдет.
— Имя похоже на английское…
— Похоже, — молодой человек рассмеялся. — Так на чем мы остановились?.. Что же вас печалит, прекрасная госпожа?..
— Этот мир создан для людей. Они — самое главное, что есть под этими небесами. Человек, его душа, его выбор, его путь. Зачем мы? — тихо шепнула я, глядя в ночную тьму. — Зачем существуют вампиры?.. Правда ли, что мы воистину лишние на этой земле, не угодные ни богу, ни дьяволу, отвергнутые смертью и жизнью, сор на Пороге миров?.. Правда ли это?.. — от этих слов и мыслей мне снова стало холодно, я поежилась и плотнее закуталась в его куртку.
— А как вы сами думаете? — он подкинул веток в костер, и пламя еще яростнее, еще ярче взвилось вверх, как ликующая золотая птица, разорвав путы мрака.
У меня перехватило горло.
— Я не знаю…
— Тогда можно я поделюсь своими соображениями? Если они утешат вас, можете пользоваться, если нет — все равно ничего не потеряете, верно ведь? Послушайте меня, Елизавета. Да, человек поистине ось этого мира, как вы думаете. Разумеется, до определенной границы. Это не означает, что ему все позволено и все прощается. Человек — отнюдь не последняя инстанция в иерархии Бытия. И все же…пожалуй, основная. Базовая. Он — причина и цель многих событий и явлений. Сила его не в магии, но в разуме, ценность — в его нравственном выборе. Когда-нибудь кто-нибудь скажет: „Нет ничего более удивительного и достойного восхищения, чем звездное небо надо мной, и нравственный закон во мне“. И это поистине правда. Вампиры, призраки, сильфиды, ундины…оборотни, домовые, водяные…все это те, кого называют низшей нечистью. Сила их невелика, если сравнивать их с теми, кого обычно называют ангелами и демонами. Низшие как бы находятся в общем владении. В общем, потому что у них нет нравственного закона, для вас Добро и Зло буквально слиты воедино. Вы сумеречные создания. Это так, но откуда вывод, что вы — ненужный сор?.. Откуда, Лиза?.. Оттого, что вы не втянуты в борьбу Рая и Ада за человеческие души?.. Я бы назвал подобную ситуацию вашей привилегией. Да и полно, вам же ничего толком не известно об этой „борьбе“! Что вы расстраиваетесь по этому поводу?
— Но, значит, наше существование не волнует ни бога, ни дьявола? Им важнее люди?.. Мы для них — просто факт, как стихийные духи, и не больше?
Люк пожал плечами.
— Да. А что в этом плохого?
— Но нас считают слугами сатаны…
— Вы, низшие, и не только вампиры, ближе к его ведомству, это верно, но, думаю, это не означает полного приговора ко злу. Верно? Вас лишили свободы воли, Лизетт?.. — Люк вновь весело подмигнул мне. — Может быть, в чем-то. Теперь вы вынуждены убивать. Но в остальном вы вольны.
— Бог…бог никогда не простит нас…за убийства.
Люк нахмурился.
— Что я могу сказать? Его милосердие…
— …неизреченно! — иронически хмыкнула я.
— …сомнительно, — возразил он, повергнув меня в легкий шок. — Но, раз вы ближе к ведомству сатаны, то и отчитываться вам лучше перед ним.
— Но почему же тогда на нас действует осина, и омела, и розы, и заговоры? Магия — это сила дьявола, и она может быть смертоносной для нас!
— А против кого применяют заговоры? — вскинул он брови. — Лишь откровенные чудовища, как правило, привлекают к себе внимание людей. Люцифер никогда не накажет невиновного, убивавшего лишь из необходимости…
— Но зачем? Зачем ему нужны эти вечные убийства? Зачем он нас создал?..
— Он вас не создавал… Вас ему, можно сказать… — он запнулся, а потом криво усмехнулся: — Подарили.
— Значит, бог?
— Нет, — молодой человек устало опустил голову. — И не бог, — тихо закончил он.
— А кто?
— На этот вопрос я отвечать не буду, — вздохнул он. — Потому что на него вам могут ответить другие.
— Кто?.. Мой Мастер? Но он не знает!..
— Спросите старейших вампиров, они должны знать. И, Лизонька… — он присел на корточки прямо напротив меня, вглядываясь мне в глаза. — Больше никогда не отчаивайтесь. Вам дана жизнь, пусть другая — так живите! Раз вы есть, не думайте, что вы ненужный сор.
— Мы сотнями за свою жизнь убиваем. Людей. — Мой голос был суров.
— Я думаю, эту проблему вы в силах решить самостоятельно, — усмехнулся он.
