Перемещаться по Городу можно только в видимом состоянии – эту аксиому я вывел в первый же час пребывания в Мире Торговцев – затопчут, и никакие ауры не спасут. Толпа – она и есть толпа. Она прет вперед, потому что на нее напирает такая же толпа сзади. И она не может вот так просто взять и повернуть, потому что не так уж это и легко.
Я не стал придумывать изощренных способов борьбы с толпой, а остановил первого попавшегося извозчика с закрытой каретой и велел доставить меня на место. Извозчик кивнул, и мы двинулись в путь – лавка Греннеса была одним из лучших мест для покупки музыкальных инструментов в Городе, по крайней мере, это можно было понять по ее местоположению. Если в нашем мире конкуренцию обычно сравнивают с акулами, то в Городе на ум чаще приходят бешеные пираньи-камикадзе. Так что такое место, как выход на площадь, может занимать только серьезный и матерый игрок, у которого руки по локоть в крови конкурентов.
Обычно, путешествуя по Городу, я с любопытством глазею по сторонам, ибо тут есть на что поглазеть. Но не в этот раз. Меня очень заинтересовал доклад соглядатаев Дома Ранаван. Такое соседство точных данных и полной неуверенности нечасто встретишь. Не говоря уже об упоминании зеленых и коренастых существ. Тут без магии дело явно не обошлось, но магии какой-то странной. Если я хочу, чтобы меня видели, – меня видят. Если я не хочу этого – меня не увидят, даже если будут очень этого хотеть. Если я хочу, чтобы вместо меня видели что-то другое, – будут видеть то, что я захочу. Никаких полумер. А тут, судя по отчету, именно какие-то полумеры. Что-то видно, чего-то – нет. Плюс – эффект одурманивания, который подействовал не только на господина Греннеса, но и на самих соглядатаев. Можно было бы провести расследование и классическим образом и опросить сначала шпионов Дома Ранаван, но мне было не до того. Мне было интересно – какого лешего Айрин поперся за этой зеленью ходячей?
Закрытую повозку для поездки я выбрал не случайно – мне было нужно, чтобы меня ничто не отвлекало по пути. Тряска сама по себе отвлечение, так что придется потерпеть. Расположившись в повозке, я максимально расслабился и раскрыл «купол» – надежный способ сканирования внешнего мира на предмет магии. Так и есть. Магию я почувствовал почти сразу, притом магию совершенно чужеродную. Это было похоже на расходящиеся круги на воде. Понять по ним предполагаемый эпицентр было несложно – он был не так уж и далеко. Но меня в первую очередь интересовал Айрин, да и неплохо было бы сначала кое-что узнать о предполагаемом противнике, поэтому я все-таки остановился у лавки Греннеса и спешно зашел внутрь.
На конструктивный диалог с господином Греннесом я не рассчитывал, но этого было и не надо. Буквально с порога я его усыпил и проник к нему в память. Учитывая, что меня интересовали события совсем недавние, это было сделать проще простого. Вот заходит взволнованный Айрин, долго жмется по углам, разглядывает выставленные всевозможные инструменты – их тут и вправду было предостаточно, – а потом неуверенно подходит к прилавку, где уже мысленно потирает руки сам господин Греннес в предвкушении прибыли. Вот открывается дверь, и изображение «плывет». Входит группа существ действительно зеленого цвета. Их четверо – для меня изображение тоже «плыло», но не так, как для господина Греннеса. Больше всего существа напоминали по виду орков в различных интерпретациях авторов, столь любящих эксплуатировать этот бессмертный образ. Видимо, не зря. Существа игнорируют Айрина и подходят напрямую к господину Греннесу. Им нужны инструменты. Много. Разные. Разговор проходит тяжело – явно существует языковой барьер, который существам приходится преодолевать. Существа явно неуверенны, и ситуация грозит заходом в тупик. Тут вмешивается Айрин – его магическая подготовка достаточна, чтобы хоть частично пробиться через дурманящую завесу, которой окутаны существа. Существа, кстати, явно этим удивлены и поначалу пугаются. О чем говорит с ними Айрин – не разобрать. Жалко. Как всегда, самая суть скрыта. Разговаривают они долго. Поначалу робеющие существа, что выглядит довольно забавно, – они такого же роста, что и Айрин, но в два раза шире, так что эффект дрожащих перед «ботаником» громил сохраняется во всей красе, но я отвлекся от картинки. Так вот, поначалу робеющие существа начинают что-то ему рассказывать, притом все более и более оживленно. Постепенно к предводителю зеленых подключаются и остальные его спутники и рассказывают уже наперебой. Айрин слушает, кивает, затем поворачивается к господину Греннесу и заказывает музыкальные инструменты. Много. Я не очень разбираюсь в местных названиях, но скупили они пол-лавки, притом интересовали их все типы инструментов, включая и крупногабаритные. Зеленые нагрузили на себя многочисленную поклажу и вместе с Айрином покинули лавку, а господин Греннес по истечении некоторого времени обнаруживает у себя на столе мешочек с необработанными драгоценными камнями, чья стоимость на местном рынке неизмеримо больше, чем стоимость всей лавки, включая владельца, если его продать на органы. Конец фильма, увы, без титров.
Значит, так, что мы имеем? Явные «гости», владеющие специфической магией. Не слишком-то сильной, учитывая, что сквозь нее пробился даже Айрин. С другой стороны – осилившие переход между мирами, а это уже кое-что! Что дальше? Очень заинтересованные в музыкальных инструментах, хотя, судя по тому, как они их разглядывали, – они не слишком хорошо представляют, что с ними делать. И главное – на Айрина не оказывалось магического воздействия. Я в этом практически уверен – такие вещи я чувствую, что называется, «нутром». Они ему что-то рассказали, и его «проняло», так что последовал он за ними добровольно. Весь этап расследования занял от силы минут пятнадцать, так что, можно сказать, времени я не потерял. Кроме этого, меня не оставляло ощущение, что как таковой гонки со временем уже нет. Ее не было с самого начала, и расходящиеся по магическому полю этого мира круги – тому подтверждение.
До предполагаемого эпицентра магического возмущения было не так уж и далеко. Кроме того, у меня появилась еще одна важная зацепка – запах. Очень специфический запах, который я легко смог выделить, едва войдя в лавку музыкальных инструментов. На улице я не обратил на него внимания – мало ли чем тут пахнет, да и запахов на улице было столько, что лучше зажимать нос. А вот в чистой и респектабельной лавке Греннеса посторонних запахов не было, так что новое ощущение мигом дало о себе знать ласковой кувалдой, обернутой в тряпку. Подозреваю, что этот запах оставили после себя новые участники нашего представления, по крайней мере, это можно будет проверить.
Выйдя из лавки, я направился туда, где, по моим ощущениям, был эпицентр магического возмущения. Незнакомый запах вел меня туда же. Мне пришлось магически усилить свое обоняние, чтобы не потерять его в коктейле посторонних и не слишком-то приятных ароматов улицы вроде конского навоза, так что благодарным я этим зеленым человечкам не был. С другой стороны, где это слыхано, чтобы орки благоухали розами?
Кроме каскада запахов, на меня со всех сторон обрушивалась какофония звуков. Вы когда-нибудь были в консерватории? Нет, не во время концерта, когда студенты – уже готовые профессионалы и виртуозы, которые завтра выпорхнут на волю, – делают свой прощальный поклон, как бы демонстрируя, чего лишается альма-матер. Такие концерты наводят на мысль, что всю верхушку эстрады нужно побыстрее спустить в туалет, вытерев руки теми деньгами, которые их там держат, а на их место поставить вот этих – молодых, талантливых, старательных и еще совсем неизбалованных… Но пока эти таланты куются и шлифуются, к консерватории лучше не подходить – ужасный шум, страшный скрежет, режущие нервы визги и дикое дребезжание заставляют обходить роддом музыки за несколько кварталов.
В квартале музыкантов не только делались инструменты – они еще и испытывались. А еще именно тут жили практически все разномастные музыканты Города, которые непрерывно тренировались и тренировали. В итоге шумовой слой был практически осязаем, и проталкиваться через него было очень непросто. Бесконечные повторения одних и тех же аккордов, гамм, приемов просто сводили с ума. Для меня всегда оставалось загадкой – и как они сами живут в этом? В какой-то момент начинаешь думать, что глухота – это не кара, а милость небес, которую еще надо заслужить.
Я постепенно приближался к цели, но беспокойства не было. Что бы оно собой ни представляло, но тут оно закончилось, так что впереди всего лишь очередной этап следствия, а вот дальше… Дальше – посмотрим.
Я свернул в небольшой грязный переулок… Этот переулок был почти точной копией того, в котором я впервые оказался в этом мире. Почти таким же тихим (сделав поправку на центр музыкальных кварталов) и почти таким же пустым. Почти. В глубине переулка явно произошло «нечто», с моей точки зрения очень интересное.
