К тому времени, как мой папа и Джулиан попрощались и договорились встретиться, чтобы более подробно обсудить его поездку, мы уже в коридоре, когда очень взволнованная Чарли поворачивает за угол. Она избегает зрительного контакта, и когда она собирается обнять меня на прощание, я выставляю перед ней ладонь, останавливая ее.
— Нет, спасибо, Бог знает, что на тебя нашло.
От этого замечания ее лицо становится свекольно-красным. Даже Лекс выглядит довольным собой. Я не прощаюсь с ним, а Джулиан знает, что не стоит даже пытаться, но все же прощается с Чарли. Это выводит Лекса из себя, и его ухмылка сменяется горьким выражением.
Снаружи мы идем по дорожке, пока не доходим до машины. Когда Энди пристегнут, я облегченно вздыхаю, садясь в машину. Я дрожу от отвращения при мысли о том, что они занимаются этим в ванной. Они не похожи на озабоченных подростков, у них целый дом и они спят в одной постели каждую ночь.
— Почему тебя трясет? — спрашивает Джулиан, выезжая задним ходом из подъезда.
Даже не подумав, я выпаливаю: — Просто… противно… застать Лекса и Чарли в ванной моих родителей. Я имею в виду, где уважение?
Наступает тишина, и лицо Джулиана не выражает ничего. Его хватка на рулевом колесе выглядит крепче, чем обычно. Я жду, что он что-нибудь скажет, но он не говорит всю дорогу домой. Говорит Энди, и как только мы паркуем машину, Энди быстро говорит: — Джей, не мог бы ты почитать мне сегодня сказку? Ту, где щенок теряет маму?
Джулиан отпускает ремень и поворачивается лицом к Энди: — Конечно, малыш.
Он игнорирует меня, и я ошеломлена.
Внутри Джулиан читает Энди в постели. Проходит немного времени, и Энди спрашивает: — Джей, ты останешься здесь, в моей кровати? Монстры говорят со мной, и мне страшно, — Джулиан кивает и откидывает волосы в сторону.
Я стою возле комнаты, желая спросить, что, черт возьми, произошло в машине. Почему у него были проблемы с тем, что Лекс и Чарли занимались сексом? Да, это было мерзко, но почему его это так беспокоит, что он должен молча смотреть на меня? Он засыпает рядом с Энди, и у меня не хватает духу его разбудить.
Я забираюсь в кровать и надеюсь, что он прокрадется ко мне ночью.
Но этого так и не произошло.
Двадцатая глава
В моей гостевой комнате наверху есть уголок с самым великолепным видом на задний двор моего соседа, воспроизводящий оазис.
Лиственные деревья, зеленые, раскинулись по всему ухоженному саду, подчеркивая главную особенность — бассейн олимпийского размера. В такой теплый день, как сегодня, я очень стараюсь подавить желание раздеться и прыгнуть в бассейн. Бассейн, возможно, и является главной достопримечательностью, но его превосходит молодой мальчик-бассейнщик. Ему около двадцати лет, загар просто умопомрачительный, а змеиные бедра заставят всколыхнуться любое либидо. Когда я увидела его в первый раз, я поняла, что Эрик будет весь в этом как будто плохо сидящем купальнике, поэтому я сразу же позвонила ему.
Я никогда не видела, чтобы Эрик куда-то опаздывал, поэтому можете представить мой шок, когда звонок в дверь раздался через пятнадцать минут. Ругательства, которые Эрик может придумать для мужской половины, не перестают меня удивлять.
К моему большому разочарованию, мальчик у бассейна сегодня не работает. Однако это не мешает мне наслаждаться видом, а в наушниках музыка заглушает тишину, позволяя мне работать над новыми эскизами пляжной одежды. Где-то во время «Footloose» я чувствую легкое прикосновение к своему плечу. Сначала мое воображение говорит «тебе показалось», и я игнорирую это, но оно становится тяжелее, и я медленно поворачиваюсь, чтобы увидеть Лекса, стоящего позади меня. От испуга я снимаю наушники и роняю бумаги и карандаш на пол.
Приседая, он помогает мне поднять бумаги, пока я бормочу себе под нос: — Что ты здесь делаешь? Ты напугал меня до смерти, Лекс.
Я кладу все на приставной столик и ухожу, не обращая внимания на то, что он следует за мной вниз по лестнице на кухню. Он стоит в арке, а я открываю посудомоечную машину и начинаю разгружать.
— Я здесь, чтобы забрать Энди.
Я не смотрю на него, вынимая тарелки одну за другой: — Ну, его здесь нет.
— У него футбольная тренировка через полчаса, — указывает он.
— Они изменили время. Она началась час назад, и, кроме того, Джулиан забрал его.
Земля могла просто содрогнуться от ярости, наполнившей вены Лекса. Это в основном моя вина. Сегодня рано утром я предложил Джулиану отвести Энди на футбол. Как только Энди вбил себе это в голову, он не отступил, даже оделся как можно лучше. Футбол для маленьких детей в основном состоит из беготни и истерик. Это не соревнование и отличный способ для них научиться играть в спорт.
Лекс всегда водит его на футбол, кроме прошлых выходных, и это его собственная упрямая вина за то, что он использовал Энди как пешку в этой извращенной ситуации.
Среди звона посуды я слышу, как он скрежещет зубами, его глаза закрыты, а кулаки крепко сжаты у стены, и он кричит: — Какого черта ты не с ними?
— Это не твое дело, дымовая сигнализация неисправна, и кто-то придет посмотреть на нее.
Он смотрит на меня, глаза пылают, пытаясь запугать меня, а я игнорирую его, к его раздражению. Раньше на меня это действовало, но мне уже не десять лет. Звонок в дверь раздается вовремя, и я прохожу мимо, нарочно врезаясь в него.
Слава Богу, работник уже здесь.
— А вот и моя прекрасная невестка!
Мэри Джин проталкивается мимо меня, неся сумку для ночевки. О, блядь, нет. Она ставит ее на землю и обнимает меня так крепко, что мое тело впечатывается в ее грудь. Дешевый аромат ее аптечных духов врывается в мои ноздри, пока я пытаюсь освободиться.
— Спорим, ты шокирована тем, что увидела меня так скоро?
— Да, шок — это одно из слово, — отвечаю я откровенно.
Она тянет меня за руку в сторону кухни, и как только Лекс оказывается в поле зрения, она быстро отпускает меня, заключая Лекса в слишком дружеские объятия, которые граничат с сухими объятиями. Ему неудобно и неловко, он изо всех сил пытается отстраниться. Засасывает. И правильно делает.
— Что привело тебя в Лос-Анджелес, Мэри Джин? — вежливо спрашивает Лекс, используя руку, чтобы создать приличное расстояние.
— Ну, я не видела своего внука почти два месяца, и каждый раз, когда я пытаюсь позвонить этой даме, она занята и не может говорить.
Черт возьми. Мы могли бы избежать этого, если бы я просто звонил ей чаще. Жаль, что вы думали своей вагиной, а не головой.
Мэри Джин осматривает комнату: — Так, где Энди?
Я бросаю взгляд на Лекса, который явно наслаждается моей неловкостью, ожидая, что я отвечу. Я уже собираюсь открыть рот, когда Энди вбегает в дом. Он весь в грязи, его светлые волосы почти коричневые, а лицо перепачкано грязью. Пятна от травы покрывают его колени, но он не мог выглядеть более довольным собой.
— Мама! Мама! — он останавливается на месте, когда видит Мэри Джин. Широко улыбаясь, она манит его. Он быстро бежит в ее объятия, и она осыпает его поцелуями, несмотря на то, что он весь в грязи.
Джулиан вскоре следует за ней, заходит на кухню и первым замечает Лекса. Его лицо сразу же меняется, улыбка сменяется арктическим взглядом, а температура в комнате повышается, так как напряжение достигает своего апогея.
Неуютную тишину вскоре нарушает кокетливый взмах волос Мэри Джин: — Кто этот прекрасный молодой джентльмен?
Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы открыть правду: — Это Джулиан, мой… парень.
Мэри Джин потрясена. Ее мутные глаза смотрят на меня с недоверием: — Прости, твой кто?
— Джулиан, это Мэри Джин. Мать Элайджи.
Джулиан вежливо приветствует ее, но его игнорируют. Он не волнуется. Подойдя ко мне, он поглаживает меня по спине, чтобы унять мое беспокойство.
— Энди, иди наверх в свою комнату, а я приду через минуту, чтобы передать тебе подарок, хорошо? — говорит она ему.
